Дон Хуан

— Что за чертовщину ты несешь, Копье?

— Он прав, — согласился кто-то.

Бах!

Со щелчком провернулся магазин.

— Копье! — Брайсон не узнал собственного голоса, а визгливые нотки в нем вызывали отвращение. — Подберись поближе и мечи сеть, запутай его, я прикрою, мерзавцу не уйти от нас четверых!

Молчание. Шорох одежды.

— Эй! — Это еще не было паникой, но чем-то, чертовски к ней близким. — Отвечай, парень, не молчи!

— Со мной порядок, — теперь Лопеса было слышно с другой стороны. — Перебрался ближе. Но Джефф и Ад Ассинк мертвы. Джеффа, похоже, он достал его же мачете. Я видел его тело — выглядит так, будто нож вошел в печень.

— Дьявол! — завопил Брайсон. Все планы летели к чертям.

— Не совсем, — громко откликнулся кто-то. Впрочем, почему «кто-то»? Чертов убийца-мексиканец. — Всего лишь проходивший мимо скучающий парень. Имею такую привычку — настрелять с полдюжины мерзавцев спозаранку. Очень удачно вы мне подвернулись. Заодно пополню запас патронов, что-то я поиздержался.

Ирландец лихорадочно прислушивался, лежа под камнем. Да, он слышал неведомого убийцу, слышал, как он идет, как поскрипывает плотный, набухший влагой песок под его сапогами. И что-то странное было в голосе, он не дрожал, не задыхался, не стремился вверх. Чертов ублюдок не переживал за исход боя. Он был в нем полностью уверен.

Словно знал, как и когда убьет каждого из них.

— Босс! — Копье Лопес был, похоже, совсем рядом. — Пора сматываться. Нам с ним не сладить.

— А почему бы и нет, собственно, — благодушно согласился чужак. — Оставляйте оружие, сапоги, лошадей, да и идите себе. В горах, часах в четырех отсюда, лежат несколько довольно славно обутых мертвецов. Кстати о мертвецах — у парня с мачете была отличная шляпа, так что я ее позаимствовал. Малость засалена, но это ничего. Надеюсь, вы не против.

Брайсон о`Куилинн молчал. Скрип сапог стал совсем ясным. На песок упала зыбкая тень.

— Так что, нет желания сдаться? Честно скажу, это разумно, в последнее время я не всегда держу слово и, скорее всего, добил бы вас парочкой свинцовых солдат в спину. К чему оставлять врага в живых, верно? Тем более такого обидчивого врага.

Выстрел. Не разобрать чей. Брайсон так крепко сжал приклад обреза, что пальцы, кажется, намертво застыли на теплом гладком дереве. Понятно, что парень был конченным психом, это было очевидно как божий день. Но было и кое-что еще. Необъяснимое предчувствие. Тревожный огонек, словно далекий сигнальный костер. Брайсон не боялся признаться себе в том, что ему было чертовски страшно, ужас и непонимание черными струйками отравленной жидкости просачивались внутрь, туманя жесткий и практичный разум.

— Промахнулся, парень, — весело сказал убийца. — Ничего, в следующий раз целься получше. Знаешь, чуть левее и ниже, обычно помогает.

Выстрел. Яростное рычание, словно у попавшего в ловушку зверя.

— Ну, это уже совсем далеко. Это все злость, амиго. Застит голову. Советовал бы избавиться он нее. Отрешиться. Представить, скажем, что ты уже мертв, и беспокоиться больше не о чем. Увидишь, сразу станет легче.

Выстрел.

Щелчок. Барабан опустел.

— Базовая арифметика, дружище, — убийца принялся неспешно обходить камень. — Шесть патронов, не больше, не меньше. Но знаешь что? Как насчет такого — я обещаю закончить с тобой ножом. Никаких револьверов с моей стороны. Уравняем наши возможности.

О`Куилинн понял, что это его шанс. Если этот сумасшедший в самом деле будет орудовать ножом, то ирландец успеет выкатиться из-под камня и влепить из своего Айвер-Джонсона в чужую спину. Если повезет, то и Копье останется в живых. Ну, а нет — что ж, такова божья воля. Брайсон не строил иллюзий — набрать новую банду после эдакого разгрома будет трудно. Но остаться в живых было куда важнее.

Он прислушался. Шорох сапог в самом деле удалялся, поэтому он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и стремительно — гремучая змея позавидовала бы — оттолкнулся ногами от каменной подпорки, вылетая наружу. Больная нога откликнулась вспышкой ослепительной ярости, но это уже было неважно. Побелевшие руки крепко сжимали обрез 20 калибра.

Его обманули, он это понял сразу же, и попытался извернуться, песчаной ящеркой скользнуть в сторону, но тело не слушалось, оно все еще скользило спиной по песку, неспешно гася инерцию, а парень в дурацком рваном пончо и правда уходил, и в руке его был обещанный Копью нож, вот только в другой руке по-прежнему был револьвер, и он смотрел точно в то место, где сейчас был о`Куилинн.

Ствол расцвел длинным огненным цветком, плавающем в густом облаке серого дыма, руку стрелка повело вверх. Ирландец не выдержал и зажмурился, ожидая быстрой смерти.

Дальше был толчок и удар, и резкая, как удар кузнечного молота, как змеиный укус, боль в руке. Он раскрыл глаза, не веря, но вот, время все так же неспешно ползло мимо, и он был жив, но только правой руки у него больше не было, она валялась рядом, отстреленная у локтя и все еще сжимающая бесполезный обрез.

— Пута мадре! — сказал парень в пончо своим хриплым голосом, растягивая слова. — Я определенно становлюсь лучше в этом деле. Растет меткость. Лежи здесь, дружище, и никуда не уходи. Нужно довести до конца дело с твоим необычным товарищем.

— А-а-а-а!!! — крик Брайсона, кажется, расколол небо. Казалось невероятным, что этот чертов ублюдок за какие-то полчаса уничтожил всех его людей. Прирезал, застрелил, замучил — да и его тоже, он не питал надежд, что все обойдется, такими темпами жить ему оставалось минут двадцать.

Как такое могло случиться? Это был первый вопрос, который занимал его.

И второй: сможет ли он дотянуться до обреза левой рукой?

— Должен сказать, я большой сторонник справедливости, — раздался голос из-за камня. — Практически поклонник, понимаешь ли. По этой причине мне кажется бесчестным…