Страница 260 из 288
«Получается, что так. Что ж, не выпить ли нам чаю? Со свежими булочками в придачу? Как вы считаете, господин Лукас?»
«Я был бы очень вам благодарен — сегодня я еще не успел позавтракать».
Адриан жестом пригласил его сесть. Герсен устроился на стуле за кухонным столом, достал из-за пазухи пачку купюр и принялся их отсчитывать. Адриан благоговейно произнес: «Подумать только! Ведь я совершенно случайно взглянул на эту фотографию — и только потому, что мне предложили бесплатно эту инопланетную дребедень, «Актуал» или как его там. А кто выиграл главный приз?»
«Сфотографированные лица — многие из которых раньше не встречались друг с другом — собрались на совещание в курортном ресторане. Первым участником конкурса, правильно назвавшим всех присутствовавших, стал служащий ресторана, расставлявший их именные таблички на столе. Ваш сын, Ховард, тоже правильно назвал всех присутствовавших на банкете, но он опоздал».
Реба Хардоа язвительно усмехнулась: «Узнаю Ховарда! Ему все всегда почти удавалось, но только почти, а этого недостаточно. Жаль... Что за шум? А, это Ледезмус приехал. Ледезмус — старший брат Ховарда, совсем из другого теста. Когда мы перейдем на другой берег Бесконечной Реки, Ледезмус унаследует нашу ферму».
Ледезмус остановился в проеме входной двери, удивленный присутствием инопланетного посетителя. Он был толще отца и шире в плечах, розовощекий, с полуопущенными веками, придававшими его физиономии лукавое выражение. Адриан сказал: «Познакомься, Ледезмус — это господин Генри Лукас с далекой планеты. Он привез нам денежный приз».
Ледезмус присвистнул: «Вот так денечек выдался! Сначала Ховард появился, как из-под земли, а потом еще денежный приз!»
«Совпадение, не более того, — отозвался Герсен. — Тем не менее, жаль, что я не застал Ховарда. Мне поручили написать статью о людях, изображенных на конкурсной фотографии».
Адриан произнес бесстрастно-рассудительным тоном: «О Ховарде трудно что-нибудь сказать. Он всегда уклонялся от прилежной работы на ферме. В школе он только и делал, что мечтал и считал ворон — и, несмотря на то, что он повидал десятки миров, я не сказал бы, что с тех пор он изменился к лучшему».
«Не слишком распространяйся о Ховарде, — предупредила мужа Реба. — Ты же знаешь — он не такой, как все, в нем есть что-то потустороннее. Таким уж он уродился».
«Он сюда вернется?» — спросил Герсен.
«Нет», — односложно ответил Адриан Хардоа.
«Странно! Ведь он приехал издалека — мог бы провести в родном доме больше пары часов».
Реба попыталась объяснить: «Вы понимаете, Ховард — как бы это выразиться? — ведет себя неблагопристойно.[65] Он не следует Наставлениям, и нас это огорчает. Если бы он отряхнул прах далеких миров с ног своих и вернулся, чтобы обрабатывать землю плечом к плечу с Ледезмусом — тогда бы мы возрадовались».
Ледезмус прибавил с усмешкой, на его лице выглядевшей, как озорная ухмылка: «Он не вернется. Ховард стал еще непристойнее, чем раньше».
Адриан согласился: «Нет, он не вернется. Приехал, посмотрел по сторонам, пожал плечами. «Здесь все по-прежнему. Но с тех пор все изменилось», — больше он ничего не сказал. И вместо того, чтобы поговорить с матерью, сразу пошел рыться в свое хламохранилище».
«Хламохранилище?»
«В дощатый сарайчик посреди поля — раньше там был колодезный насос, но он сломался. Там Ховард всегда от всех прятался и корпел над своими книжками, бумажками и цветными карандашами».
Ледезмус серьезно заметил: «Ховард слишком много читал всякой инопланетной бредятины — от того-то у него башка и поехала. Там он устроил себе стол со стулом, вечно сидел в сарае и жег свет до полуночи, пока его не заставляли идти спать. Верд[66] был наш Ховард, вот что я вам скажу — вылитый верд!»
«А где он остановился в Монише?»
«Он упомянул, кажется, что ночует у каких-то друзей», — неуверенно ответил Адриан.
Ледезмус презрительно рассмеялся: «Друзья? У Ховарда? Никаких друзей у него нет и никогда не было! Если не считать несчастного Нимпи Клидхо, а Нимпи уже давно на том свете».
«Ну-ну, не преувеличивай, — мягко упрекнула старшего сына Реба. — Ты не знаешь, с кем он успел подружиться».
«Он приехал, главным образом, на встречу с одноклассниками, — сказал Адриан. — И все же — любой другой человек на его месте остался бы ночевать в родном доме. В конце концов, здесь он вырос, на этой земле, она у него в крови и в плоти».
Герсен вручил Адриану Хардоа небольшую пачку банкнот: «Вот ваш выигрыш, сударь — и позвольте выразить вам благодарность за участие в конкурсе. Надеюсь, вы подпишетесь на «Актуал»?»
Адриан погладил подбородок: «Мы еще подумаем. В конце концов, вся эта инопланетная глянцевая околесица нас никак не касается. Если я не могу понять даже лживоголовых ульмов по ту сторону северной границы, как я могу разобраться в том, что делается в системе Альфератца или Кафа? Нет уж, лучше придерживаться того, что мы знаем. Ведь то, что мы знаем, в сущности — Чистая Истина. Так завещали дидрамы».
«Благословенны их Наставления!» — автоматически пробормотала Реба.
Герсен поднялся на ноги: «Если можно, я хотел бы прогуляться по вашей ферме — просто посмотреть, как и что тут делается, чтобы получить представление об условиях, в которых вырос Ховард. Как я уже упоминал, мне поручили написать статью».
«Конечно, конечно. Ледезмус, покажи ферму этому господину».
Герсен и Ледезмус вышли на передний двор. Старший сын супругов Хардоа искоса поглядывал на Герсена: «Значит, вы собираетесь писать о Ховарде? Кому это интересно?»
«Конкурс привлек большой интерес. Я упомяну в статье ваших родителей — и вас, разумеется».
«В самом деле? И моя фотография тоже там будет?»
«К сожалению, нет. В любом случае, я не захватил с собой камеру... Вы старше Ховарда?»
«Ага, на три года».
«И вы с ним ладили, пока он жил на ферме?»
«Более или менее. Отец не допускал никаких ссор. Но я работал, а Ховард мечтал в хламохранилище».
Герсен нерешительно остановился. Здесь всюду были следы Ховарда Алана Трисонга, но они, судя по всему, никуда не вели: «Нельзя ли заглянуть в это хламохранилище?»
«Оно рядом, в поле. Там ничего не изменилось за тридцать лет. Артезианский колодец давно пересох. Теперь воду для орошения сада мы качаем из пруда в автоцистерну, привозим и поливаем из шланга. А питьевая вода подается прямо в дом другим насосом — там еще один колодец».
Ледезмус привел Герсена к дощатому сарайчику длиной метра три и шириной метра два с половиной. Потянув дверь на себя, он заставил ее открыться — при этом ржавые петли протестующе заскрипели. Пыльное тесное помещение освещали два мутных окна.
«Как я уже сказал, тут все по-прежнему, — проворчал Ледезмус. — Вот его стол, а от вот этого самого стула он не отрывал то место, откуда ноги растут. На полках он хранил книги и бумаги — в этом отношении Ховард был аккуратен и привередлив, у него все должно было быть именно так, и никак иначе».
«А где теперь его книги и бумаги?»
«Трудно сказать. Кое-что унесли домой, кое-что он сжег перед отъездом. Ховард всегда беспокоился о том, чтобы никто не брал его вещи — когда он сбежал с Модервельта, после него почти ничего не осталось. Ховард бережно хранил свои секреты».
«Вы сказали, что друзей у него не было. А подруги — с девушками он знался?»
Ледезмус презрительно крякнул и усмехнулся: «С девушками у него ничего не получалось. Он слишком много болтал и слишком мало делал — если вы понимаете, что я имею в виду. Ему нравились маленькие девочки, он приставал к одной или двум и позволил себе лишнее. Об этом лучше не писать». Ледезмус обернулся, глядя через плечо на родительский дом: «Отец никогда об этом ничего не слышал. А если бы услышал, содрал бы с Ховарда шкуру и сделал бы из нее занавески. Ничего особенного не случилось — Ховард просто хотел попробовать в деле свое оборудование, так сказать. В конце концов, зачем оно привешено, как не для этого? Наставления дидрамов в этом отношении несколько расплывчаты, но если бы блаженный прародитель Сартер Мартус не хотел, чтобы девушки забавлялись с парнями, он приделал бы им капкан с зубами вместо того, что у них там есть. О чем бишь я? Так вот, Ховард был просто без ума от одной девочки — как ее звали? Она утонула в Хурмяном озере... Зейда Мемар! Очаровательное создание... Друзья? Был у Ховарда приятель, Нимпи Клидхо, он жил дальше, в конце проселка Босгера. Ховард с ним ходил в лес за орехами — да, можно сказать, что они были друзьями. Отцу это не нравилось, потому что старик Клидхо служил тогда городским мармелизатором».
65
Эпитету «фордешпант» трудно найти общеупотребительный эквивалент. В Монише и нескольких других кантонах Модервельта так называют человека строптивого, упорствующего в извращенных заблуждениях, презрительно насмехающегося над безжалостной нелицеприятностью нравственных устоев.
66
Верд: сверхъестественное существо в человеческом обличье, блуждающее по ночам, а днем спящее под землей. В Монише вердами пугают детей, говоря, что верды прячутся в непроглядных ночных тенях, чтобы набрасываться на припозднившихся непослушных мальчиков и девочек и тащить их в свои берлоги.