Страница 192 из 288
Прошел час, второй. Кóра не отставала от глиссера, хотя звезда постепенно смещалась к северу, а машина Герсена — на юг.
Внизу показался еще один одинокий шатер, опустевший и заброшенный: судя по карте, он назывался «шатром Ганнета». С его зонтичной крыши не текла вода; опустевшие гразди горбились под переплетениями выжженных солнцем лоз между скелетами погибших деревьев. Красный кружок на карте означал, что здесь уже никто не жил. До Прорехи Джамиля, обозначенной маленькой красной звездочкой, оставался еще час полета.
Напряжение Герсена возрастало с каждой минутой. По его расчетам, в зависимости от местонахождения Кахуса, он мог опережать Бель-Рука на час или отставать от него на два или три часа. Если Бель-Рук уже долетел до Прорехи Джамиля, предстоящая задача становилась опасной.
На горизонте появилось низкое плоскогорье; глубокая ложбина, расщеплявшая пустынное плато, называлась Прорехой Джамиля. Герсен заметил небольшой импровизированный шатер, сооруженный из трубчатого арафинового каркаса с натянутой на нем металлизированной пленкой. Сооружение было повреждено: зонт накренился, как пьяный, припадочно разбрасывая во все стороны брызжущие струи воды. В тени зонта приютились три сарая. Один уже частично обвалился; два других тоже едва держались. Метрах в пятидесяти к югу, ничем не защищенный от палящих лучей Кóры, рядом со ржавеющей грудой горняцкого оборудования был устроен навес для инструментов из водорослевых планок[39].
Герсен опустил машину почти к самой поверхности и медленно обогнул навес по кругу, не замечая никаких признаков жизни. Еще раз облетев сооружения по более широкой окружности, он приземлился в тени за тремя сараями. Как только он открыл колпак глиссера, в лицо ему дохнул горячий воздух пустыни. Герсен прислушался. Тишину нарушали только прерывистый плеск воды, распыляемой покосившимся зонтом, и свист ветра в каркасе того же зонта.
Жар начинал неприятно пощипывать кожу. Герсен натянул капюшон на голову и включил кондиционер воздуха. Защитив глаза полусферическими очками из прозрачного металла, он надел на ботинки теплоизолирующие галоши. Выбравшись из машины, он внимательно осмотрел окрестности. С одной стороны простиралась вдаль безжизненная пустыня; с другой бункер, шаткий конвейер и груда рыжеватого песка свидетельствовали о том, что здесь работал Кахус. Над головой по мембране осевшего зонта неравномерно расползались струйки воды. Нихеля Кахуса нигде не было, и у Герсена возникло неприятное ощущение провала.
Заглядывая в сараи, сложенные всухую из камня, он нашел только мусор и несколько опрокинутых, сломанных скамей и верстаков. Под навесом, в полусотне метров южнее, явно должны были находиться силовой блок, устье скважины и насос, качавший воду. Герсен вышел из-под тени зонта, чтобы взглянуть под навес. Его внимание сразу привлекла плывущая в небе блестящая точка. Герсен замер: судя по всему, приближался глиссер, похожий на тот, в котором прилетел он сам.
Возбужденный и обрадованный, Герсен забежал обратно под тень зонта: если в глиссере летел Бель-Рук, значит, он еще не нашел Кахуса! Герсен вскочил в свою машину и поспешно схватился за рычаги управления — глиссер потихоньку переместился за высокий отвал просеянного песка. Герсен собрал несколько валявшихся вокруг кусков сломанного арафинового покрытия крыши сарая и закрыл ими глиссер — теперь с воздуха его можно было принять за еще одну кучу строительного хлама. Вооружившись дальнобойным и карманным лучеметами, Герсен спрятался за отвалом. Здесь он спугнул трех тварей, похожих на скорпионов не меньше локтя в длину, белых в рыжеватую крапинку, с оранжевыми брюшками. Членистоногие ощетинились цепочками блестящей чешуи и уставились на нарушителя спокойствия изумрудными глазами, защищенными хитиновыми козырьками, после чего, покачивая хвостами с острыми жалами на концах, стали осторожно перемещаться бочком, целенаправленно окружая Герсена. Герсен уничтожил их тремя короткими разрядами карманного лучемета: скорпионы взрывались с тихими хлопками, тут же оседая облачками пепла.
Герсен взглянул на небо. Неизвестный летательный аппарат скрылся за брызжущим водой зонтом. Герсен решил, что выбрал место, не слишком подходящее для тайного наблюдения; пригнувшись и скрываясь за кучами песка и ржавым оборудованием, он перебежками добрался до навеса из водорослевых планок. Завернув за угол, ему пришлось высоко подскочить в воздух и сделать пируэт, чтобы не наступить в рытвину, где копошилась дюжина раскаленных солнцем скорпионов. Их жалящие хвосты мгновенно взметнулись, блестящие изумрудные глаза раскрылись и мигали. Герсен испепелил их одним продолжительным разрядом энергии и скрылся за навесом.
Из неба уже спускалась зеленая эмалированная машина с черными обводами — глиссер несколько крупнее того, который арендовал Герсен. Машина проскользнула под зонт и опустилась на поверхность. Из нее вышли два человека в даршских кондиционированных халатах. Капюшоны и защитные металлические очки не позволяли распознать их лица. Ни один из них, однако, не был Оттилем Паншо, сутулую тощую фигуру которого Герсен уже научился узнавать. Двое стояли, угрюмо осматриваясь в тени зонта — примерно так же, как осматривался сначала Герсен.
Низко натянув капюшоны на лбы, чтобы максимально повысить эффективность воздушного охлаждения[40], дарши направились к сараям. Заглянув внутрь первого каменного сарая, они стояли, указывая пальцами то в одну, то в другую сторону и обсуждая ситуацию. «Зачем они прилетели?» — недоумевал Герсен. Дарши очевидно не ожидали найти здесь Нихеля Кахуса. Что, в таком случае, они искали? Акции Кахуса?
Заглянув в третий сарай, дарши сразу чем-то заинтересовались. Один из них указал внутрь, удовлетворенно кивнув другому. Он зашел в сарай и вернулся с металлическим ящиком, явно очень тяжелым. Поставив ящик на песок, он откинул крышку, прикоснулся к содержимому ящика и покачал головой; этот жест мог означать что угодно — и разочарование, и восхищение находкой. Другой дарш закрыл крышку и оттащил ящик к своему глиссеру. Его товарищ взглянул в сторону навеса из планок. Повелительным жестом он приказал другому сопровождать его, и оба пересекли залитый солнцем участок, отделявший сарай от зонта. Первый распахнул дверь, заглянул внутрь и отскочил с испуганным возгласом. Герсен, притаившийся за сараем, приложил ухо к щели. Кроме того, теперь, когда дверь сарая была открыта, через ту же щель он мог различить происходившее внутри.
Второй дарш подошел ближе: «Что там?»
Первый махнул рукой: «Смотри сам».
«Асы ачих!»[41]
«Здесь воняет. И здесь кишат дьяволы».
«Дьяволы сами воняют. Фу, нечем дышать! Нет, здесь мы не найдем эти бумаги».
«Не спеши. Шриг[42] хочет заполучить тысячу двести акций, шестьсот должны быть здесь. Их нужно найти».
«Отдай ему сотню, которую уже собрал, и скажи, что больше тут искать нечего».
«Может быть, так и придется сделать. Дурацкие выдумки! Кахус никогда не стал бы держать здесь свои бумаги, даже если он вообще позаботился их сохранить».
«Ха-ха! Чокнутый пьяница Кахус! Бьюсь об заклад, он с проклятиями выбросил свои акции на сансуун![43] Говорят, Кахус был знаменит замысловатыми многоэтажными ругательствами».
«Что ж, больше никто не услышит его знаменитых проклятий».
«Уйдем отсюда, мне тут не по себе. Мы нашли его кубышку с черным песком — в конце концов, день не пропал даром!»
«Шриг жить не может без своих акций и угрожает пожаловаться сам знаешь кому. Я — Бель-Рук, меня все боятся, но я тоже умею бояться».
«Сколько бы ты ни боялся, страх не найдет тебе шестьсот акций, если их нет».
«Тоже верно... Пойдем, поищем еще раз в этих хижинах».
39
Некоторые разновидности трясинных водорослей, нагретые и спрессованные, выделяют клейкую субстанцию, которая после охлаждения на сетчатой матрице превращается в жесткое водонепроницаемое покрытие.
40
Характерный для даршей жест, который они машинально повторяют каждые несколько минут, находясь в пустыне.
41
Даршское восклицание, выражающее фаталистическое смирение с судьбой, сравнимое с выражениями «Так тому и быть!» или «Ничего не поделаешь!» Дарши с отвращением относятся к неудачам и не выносят удары судьбы с философским смирением; напротив, они любят побраниться и поворчать. Тем не менее, восклицание «Асы ачих!» означает окончательное признание поражения или, как в данном случае, неумолимой и непреодолимой силы судьбы.
42
Шриг: личинка трясинного животного, известная своей извивающейся «пританцовывающей» походкой на паре хвостовых псевдоподий. Шриг может достигать в высоту до полутора метров и фосфоресцирует желтыми бегающими «светлячками». По ночам сотни шригов «танцуют» в болотах, тем самым производя незабываемый зловещий эффект. В данном случае слово «шриг» используется в переносном смысле как презрительная ссылка на капризного непрактичного дилетанта, незнакомого с требованиями нелицеприятной действительности.
43
Сансуун: вечерний бриз, сопровождающий закат по всей планете.