Страница 13 из 30
Его соседом оказался италиец, и, общаясь с ним, Алексей понемногу изучал язык. Он показывал на части тела, например, на руку, на предметы, их окружающие, – на весло, на скамью, а италиец говорил, как они называются. Постепенно Алексей запомнил простые слова, и, по крайней мере, хоть и плохо, но за месяц научился понимать, что говорит надсмотрщик. Но во время гребли не поговоришь, дыхание сбивается, а с ним и ритм. А надсмотрщик бдит зорко. Увидит, что кто-то ленится или устал, – сразу кнутом по спине, а то и не раз. Алексея ещё не били, но он видел, как достаётся наиболее слабым.
Он едва дождался времени, когда в один из вечеров на небо выплыла полная луна. Когда гребцы уснули, он снова достал камень изо рта и потёр его. От долгого пребывания во рту камень стал как полированный. И снова ничего: как сидел Алексей на скамье в кандалах, так и остался.
От злости и разочарования он уже хотел было вышвырнуть камень за борт, в вёсельный порт, но вовремя одумался. Свыкся он уже с камнем, тот ему о доме напоминал. Привычно сунув камень в рот, Алексей уснул.
Судно бороздило в основном прибрежные воды. Либурна имела небольшое водоизмещение, малую осадку и могла подходить близко к берегам. Как понял Алексей, она выполняла охрану побережья от контрабандистов и врагов.
А врагов у Рима было много. Империя, раздираемая внутренними распрями и противоречиями, нападками гуннов, галлов, саксов и других племён, разделилась надвое – на Западную и Восточную империи – в 395 году. Мощь империи постепенно меркла, она уже не так пугала врагов, как раньше. Те же гунны обложили данью Византию – как когда-то всесильный Рим соседние земли. И надменные италийцы, презирая варваров, платили им ежегодно до 700 литр золотом (около 230 килограммов).
Римская армия, впрочем как и флот, тоже слабела. В неё всё больше набирали не только италийцев, как прежде, но и другие народы. Ранее их брали только во вспомогательные вой ска – тех же нумидийцев в конницу. Однако издавна Рим был силён пехотой, этими непоколебимыми фалангами, когортами и легионами. Но, увы, ни одна империя не существует вечно.
Через два месяца пребывания Алексея на либурне произошёл жестокий бой.
Либурна вышла утром, как и обычно, на патрулирование акватории. Около полудня раздался сигнал тревоги – взревела боевая труба сигнальщика. Забегали воины, готовясь к бою. Судно несколько раз маневрировало, работали вёсла то одного борта, то другого. Вот раздался удар тарана, крики, потом упал «ворон» на чужое судно – Алексей уже научился по звукам представлять картину боя.
Солдаты с либурны кинулись на абордаж. Но, видимо, противник был многочислен, имел не одно судно.
С правого борта, где был гребцом Алексей, раздался треск дерева, несколько вёсел оказалось сломано. Потом сильный удар сотряс галеру – это к правому борту подошёл ещё один корабль. С него на палубу галеры посыпались берберы, пираты Средиземного моря. Римская либурна попала в засаду.
Завидев берберскую шебеку и сочтя её слабой целью, она погналась за ней, не зная, что за многочисленными островами прятались ещё две шебеки. Как только передняя шебека под парусом и галера удалились, они кинулись вдогонку. Соотношение сил резко изменилось. Теперь командир судна вынужден был обороняться.
А берберы лезли на борт либурны, сцепив суда абордажными крючьями-кошками. Какое-то время римлянам удавалось сдерживать натиск берберов – ромеев выручала носовая башня, где располагались лучники. Сверху, поверх голов легионеров, они обстреливали нападающих.
Но и среди берберов нашлись меткие стрелки. Вот уже убит один лучник, пращник повис безжизненно на перилах. Потом раздался удар в корму – это ещё одно берберское судно пошло на абордаж.
Дрались обе стороны ожесточённо и остервенело. Ромеи понимали, что даже если сдадутся, пощады не будет никому, всех зарежут или выбросят за борт. В защите, даже если и без оружия, в воде долго не продержаться.
Но с каждой минутой ряды защитников таяли. Римские фаланги были сильны монолитным строем, а когда нападают со всех сторон, да ещё и с численным превосходством, быть беде. Плюс ко всему короткие гладиусы. Ими хорошо колоть противника из-за щита, наступая стеной. И излюбленный римский приём – «черепаху» – не построить, слишком мало солдат и узка палуба.
Постепенно бой переместился к левому борту, а потом и вовсе стих. Берберы рыскали по либурне, собирая оружие римлян и прочие трофеи, и лишь потом они заглянули на палубы к гребцам. В первую очередь они освободили соплеменников, перерубив цепи. Затем крикнули добровольцев, переведя на несколько языков. Вызвались все – уж больно ненавидели римлян за их жестокость. Нет, пираты не пытались организовать войну с Римом – силы были не те, но восполнить потери от абордажа требовалось.
Алексей плохо понял, о чём речь, но когда стали расковывать гребцов, тоже вызвался. Несколько ударов молотком – и ножные оковы пали. Оказывается, это так здорово – просто встать со скамьи и выйти на палубу. Только на ней полно трупов – римлян и берберов, и доски палубы скользкие от крови.
Предводитель берберов указал на трупы, и всех без разбора побросали за борт, в воду, палубу же несколько раз окатили забортной водой.
Из-за поломки вёсел либурна потеряла ход, и её взяла на буксир одна из шебек. Весь караван направился к югу, к африканским берегам. Галеру вполне можно было отремонтировать, и берберы трофей не бросили. Корабль – это деньги. Но это уже не было заботой Алексея – у берберов были предводители.
Когда шебека ткнулась носом в прибрежный песок, Алексей спрыгнул в воду. Раздевшись на мелководье, он как мог вымылся. За полтора месяца, проведённых на галере, больше всего хотелось вымыться, тело зудело от пота и грязи, волосы слиплись в колтун. Он тёрся песком, смывая, даже сдирая грязь. Потом наскоро простирнул одежду, от которой неприятно пахло.
Кое-кто, по примеру Алексея, тоже стал мыться и стирать обноски, но таких оказалось меньшинство – не было принято регулярно мыться в Европе, Азии и Африке. Это славяне раз в неделю, а то и чаще посещали баню. Рим тоже славился своими термами, где мытьё тела – целый ритуал. А французские короли, к примеру, даже в XVI веке мылись за жизнь дважды – при крещении да ещё перед отпеванием. Зато от русских нос воротили, славяне, мол, варвары. Кто бы учил!
На берегу уже развели костры. Из близлежащего селения притащили барана, тут же его зарезали, порубили на куски и бросили в котлы. Вокруг костров столпились голодные галерники.
После падения Карфагена и финикийского государства римляне на море властвовали безраздельно, однако же на пиратов всех мастей смотрели сквозь пальцы. Пираты были выгодны Риму, они поставляли империи рабов. Кроме того, пираты не давали купцам из других стран завозить в империю зерно, в чём были кровно заинтересованы римские землевладельцы.
Великое переселение народов в V веке забросило в Северную Африку германское племя вандалов. За два десятка лет несколько десятков тысяч вандалов создали своё государство со столицей в Карфагене. Вокруг – пустыни с редкими оазисами, поэтому вандалы возвели пиратство в ранг государственной политики. Вандалы-язычники в дальнейшем уяснили, что Рим ослабел, и разграбили Вечный город.
Разбил пиратский флот, да и то не с первой попытки, флот Византии, этого осколка прежде могучей империи. Но даже когда вандалы были в силе, к побережью выходили племена арабов-берберов – они также хотели отхватить свою долю пирога. А после разгрома вандалов берберы заняли их столицу и всё побережье – место язычников занял воинствующий ислам. Пиратство продолжилось в значительно большем объёме – пираты в Средиземном море существовали всегда. Море тёплое, зимы практически нет, судоходство оживлённое, как нигде больше, и армянский царь Митридат предоставлял пиратам убежище в Киликии, прозванной Малой Арменией.
К берберам-арабам и попал Алексей. Вандалы их терпели, скрипя зубами, и при случае не гнушались перебить команду и захватить судно в качестве трофея. Но старались делать это скрытно, вдали от берегов. Потому как небольшое государство вандалов со всех сторон было окружено племенами кочевников-берберов, поставлявших в Карфаген скот на мясо, финики и прочую провизию.