Страница 4 из 15
всякие страшные истории, смаковал подробности, после чего Рада обязательно получала внушение от всезнающей Ларисы
Григорьевны: смотри, Рада, не будешь слушаться, будешь, как тот гадкий мальчишка.
Гадкий мальчишка… О его бесконечных приводах в полицию ходили легенды. Потом она что-то слышала про наркоту, потом
про условный срок за тяжкие телесные. И это, вероятно, только начало. Первые «достижения». Ему еще не было
восемнадцати.
А потом Гера исчез из ее поля зрения. Кучка исчез – разменял четырехкомнатную квартиру и уехал, — и Артём пропал.
Рассказывать про него стало некому.
А теперь он сам появился, Гергердт. Сурово мужественный. Фатально притягательный. Смертельно опасный. И
настойчивый. И было у Рады вполне определенное чувство, что не сможет она от Артёма отделаться так быстро, как
хотелось бы. А хотелось бы. Не дура, понимала, что ему надо, и чем для нее это закончится. Осознавала прекрасно, как
далеко он зайдет. Потому что по-другому просто никак. Потому что Артём Гергердт не обаятельный негодяй, а человек,
способный абсолютно на все. Другим он быть не может.
— Гера, изыди, — говорит она вслух, выдыхает дым вверх, смотрит, как он вьется белой птицей. Кладет сигарету в
пепельницу и заносит пальцы над клавиатурой. Они дрожат.
Конечно, Рада погорячилась, пообещав закончить статью за пару часов. Провозилась до утра. А все потому что Гера
намертво засел в голове.
Когда выключала компьютер, слышала шаги отца в прихожей.
— Блин, папа! — Она заходит на кухню и, заглядывая через отцовское плечо в шкворчащую сковороду, морщится: — я
только зубы почистила, спать собралась.
— Я так и знал, что ты придешь на запах, — усмехается он, — доставай тарелку. Нельзя ложится спать на голодный желудок,
а то цыгане приснятся.
— Ужас-ужас! Профессор! Жареный лук! Утром! Какой моветон! — притворно возмущается, эмоционально копируя мать.
Рисует обычную сцену из их семейной жизни. Карикатуру. Смеется, обнимает отца за плечи и прижимается к его спине. — И
какая вкуснятина, — довольным мурлычет под нос и кладет себе порцию яичницы с луком.
Ест торопливо, не присаживаясь на стул, а стоит, оперевшись бедром о столешницу. Мама бы фыркнула. А отцу все равно,
он ломает хрустящий батон, не жалея поливает яйца кетчупом (сплошные консерванты!), и с его губ не сходит добрая улыбка.
Глаза слипаются, ужасно хочется спать, и от мысли, что ее ждет мягкая постель, тело приятно ноет. Отец что-то говорит, она
отвечает, не задумываясь. Это какие-то привычные вопросы, касающиеся планов на выходной день. У отца, наверное, их
много, планов, а у нее только один: как следует выспаться. Нет у нее больше планов. Никаких.
— Оставь, я сам, — бросает отец, когда Рада, собирается вымыть свою тарелку. — Иди ложись. Хорошего сна.
— А тебе удачного дня.
Шаркая тапками, Рада идет в свою комнату. Скидывает покрывало с кровати и забирается в постель — о, ужас! — в той же
пижаме, в которой полночи курила.
Теперь «принять снотворное» — очень тихо включить телевизор. Минут на пятнадцать. Его тихий гул лучше всяких таблеток.
Когда картинка перед глазами плывет, Рада нажимает на пульте кнопку отключения и накрывается с головой одеялом. Но
беззаботно окунуться в сновидения не удается. На прикроватном столике разрывается телефон, орет энергичной музыкой.
Вот дура. Она забыла его отключить.
Дружинина неохотно высовывается из своего укрытия и тянется за мобильным. Номер на дисплее незнакомый. Даже не
думая отвечать на звонок, Рада убирает звук и собирается вернуть телефон на место, но не успевает. От так жаждущего
услышать ее абонента приходит сообщение:
«Радка-мармеладка, возьми трубку. Это я. Ты же знаешь: я без тормозов».
Давно не помнила, чтобы простое смс производило на нее такое впечатление. Но это Раду буквально подбрасывает на
кровати.
Гергердт. Ну, конечно! Шустрый малый. Еще суток не прошло с их встречи, а он уже ее номер телефона где-то надыбал.
Рада усмехается. «Это я». Ага, разумеется, она сразу должна понять, что это Он. А она ж, глупая баба, еще думает!
Еще раз прочитав смс, Дружинина впадает в немой ступор.
То, что написал сообщение Гера, не вызывает сомнений. Но к ак написал! Запятая после обращения, двоеточие после
«знаешь». Покажите хоть одного быдловатого бизнесмена, который расставляет в смс-сообщениях знаки препинания по
правилам русского языка.
И ведь сидит как дура и ждет звонка.
— Да, — сухо отвечает, когда на экране вновь загорается «незнакомый» номер.
— Доброе утро.
— Противно и слащаво. Тебе так не идет.
— Какого хрена ты не отвечаешь?
— О-о, доброе утро, Гера, — говорит Рада и откидывается на подушку. — Я еще сплю. Так что все, что желаешь мне сказать,
кидай на автоответчик.
— Боюсь, автоответчик не выдержит моего трагического пафоса.
— Тогда я попробую выдержать, но позже. Высплюсь и сама перезвоню тебе.
— Перезвонишь?
— Перезвоню, — нагло врет она, нажимает «отбой», потом и вовсе отключает телефон. Не будет она ему звонить, не
собирается.
И не звонила. Проспала весь день, даже телефон не включала. Вечером, как и договаривалась, съездила с отцом на свою
квартиру. Обрадовалась, что можно потихоньку собирать вещи. Но полноценно заняться переездом удастся, дай бог, только
на следующих выходных. Отец на неделе занят, да и у самой работа.
Понедельник проходит напряженно и суетливо. Привычно, в общем, это же понедельник. Удивительно, но сотовый не
разрывается от звонков Артёма, не пищит напористыми смсками. Это приносит облегчение и, как ни странно, легкое
разочарование. И хотя Рада не собирается звонить «старому другу», все же сохраняет его номер под контактом «Гера».
Другого такого нет, так его ни с кем не спутаешь.
Рада переступает порог квартиры. Отец уже дома. Похоже, что не один. Это не настораживает, к нему часто приходят друзья
и коллеги. К Дружининым всегда кто-то приходит. У них в квартире для таких встреч отведена специальная комната —
мужская гостиная. Сигарная, как называет ее отец.
Дверь в эту комнату открыта, но Рада не думает мешать, идет в ванную, моет руки. А когда выходит, пораженно застывает
посреди прихожей, потому что узнает смех гостя, с которым беседует Вячеслав Игоревич Дружинин.
Или у нее глюки, или…
Нет, это никакие не галлюцинации. В квартире тихо, и Рада уже отчетливо слыша голоса, разбирает некоторые слова.
Слышит и крадется по прихожей, точно воровка. Медленно подходит к сигарной, закладывает пальцы в карманы брюк и
ступает на порог, прислоняясь плечом к косяку.
Гергердт, что б ей сдохнуть, собственной персоной.
Гергердт! В квартире ее родителей. В комнате ее отца. С ее отцом за чашечкой зеленого китайского чая!
fima 18.01.2015 14:19 » Глава 2
Я теперь председатель, и сколько ни накраду –
всё на женское тело, на раковые шейки, на абрау-дюрсо.
Потому что наголодался я в молодости достаточно,
будет с меня, а загробной жизни не существует.
«Собачье сердце»
— Радочка, а вот и ты, наконец. — Дружинин встает с места. При виде дочери его лицо оживляется, светлеет.
— Да, папа. Я немного задержалась на работе, потом забирала машину из автосервиса.
— Все в порядке? – спрашивает отец. Как всегда, участливо.
— Да, в полном. Спасибо, что развлек моего гостя.
— Ну что ж, оставлю вас.
— Приятно было побеседовать, Вячеслав Игоревич.
Ах, ну надо же, сама любезность!
Рада не скрывает циничной усмешки.
— Взаимно. Вот ведь случай. Неожиданность какая, — говорит Вячеслав Игоревич.
Он немного растерян, может быть, удивлен, но держится спокойно, доброжелательно.