Инвалид. Том второй

Хотя я и старался как можно скорее покинуть территорию, опасную для пребывания, но, что очень даже странно, все движения были такими, как если бы меня бросили в кисель, и заставили в нем бежать. Даже не знаю, как такое может быть. Вот только что-то мне такое состояние напоминало. Нечто такое, с чем сталкивался в прошлой жизни. Вспомнить бы еще, что это.

Больше всего поразило собственно скудоумие. А как прикажете называть мое поведение, когда даже сам понимал, что действую не просто как последний дилетант, а как самый настоящий дебил? Ведь умом понимаю, что такое поведение ненормально! Или…?

Удар, который ощутил буквально в последнюю минуту, и от которого голову разорвало на части, был последним, что почувствовал в этой жизни.

И снова медицинская камера.

И снова знакомый потолок.

Вот только того переполоха, который поднял всех на «ура» в прошлый раз — в этот раз не было.

Глава поселения, смотревшая на меня как на врага народа, была довольно молчалива и угрюма. Странно. К чему бы это? Вроде бы ничего такого я не делал? Или умудрился что-то таки отколоть, пока бегал по городу? Или не бегал?

— У тебя есть два часа до отправки транспортника в город! — буквально прорычала она. — И если я тебя увижу в своем поселке…

Хотя ничего угрожающего сказано не было, но тон голоса, которым была произнесена оборванная на средине фраза, был предельно понятным. Даже для меня.

Странно. Ко мне относятся, как будто бы я убил пятьдесят человек. Вот только ничего такого за собой не помню.

Это нормально?

Вряд ли.

Что же тогда произошло такого, что от меня любимого настолько сильно желают избавиться?

Стоило только заикнуться о том, что хотелось бы получить ответы на некоторые вопросы, как меня прервали, не дав даже открыть рта.

— Время пошло!

Глава поселения и ее сопровождающий, которого я видел с ней прошлый раз, просто развернулись и покинули помещение. Мне же оставалось только открывать и закрывать рот.

При попытке обратиться к нейросети, дабы получить от нее информацию, что же здесь произошло, ничего не получилось. А как воспринимать сообщение, что производится перестроение основных структур, для более точного соответствия носителю.

И всё! И никаких более пояснений. Как хочешь — так и понимай.

Отчего-то, чем дальше, тем больше мне кажется, что я просто подопытная мышь, которую решили «осчастливить» по полной программе. Ох, и не хотелось бы, чтобы это оказалось правдой.

Дабы ваш покорный слуга, случайно, не потерялся, ему, то есть мне, выделили сопровождающего. И в задачу этого молодого человека, ширина в плечах которого была всего лишь немного меньше, чем мой рост, входило проследить за моим обязательным отъездом именно на этом рейсовом автобусе.

Да, именно так он мне и сказал. Ладно, не на рейсовом автобусе, а на летающем транспорте, но его суть от этого совсем не меняется. Ведь по своей сути данный флайер занимался грузопассажирскими перевозками.

Его я тоже попытался порасспрашивать на предмет, за что же мне такая честь, но он только прятал глаза, и попросил не мучить его, так как сказать правду он не может, а врать — не хочет.

Ах, да! Чуть не забыл. Было по пути к транспортному средству еще одно событие, которое так бы и проскочило незамеченным, если бы не моя паранойя.

— Парень, надеюсь у тебя нет претензий к поселку или его обитателям? — как-то смущенно спросил мой сопровождающий.

— Да, нет, — ответил, размышляя о своем.

— И к корпорации? — продолжил настаивать он.

— Тоже нет.

— Под протокол?

И тут я нутром почувствовал, как вокруг меня закрутилась буря эмоций. Что-то было неправильным в этом разговоре. Вот только что?

Я уже открыл рот, чтобы ответить согласием на поставленный вопрос, как тут же с силой захлопнул, не дав вырваться ни единому звуку. Отчего-то последние слова резанули по ушам.

К чему юридическое оформление слов из простого разговора?

Ни к чему.

Следовательно, в поставленном вопросе кроется подвох. И в чем он может состоять? Еще не знаю, но мне уже не нравится то, что здесь начинается.

Тут отметил, что сопровождающий чуть ли не в рот мне заглядывает, желая получить ответ. И как понимаю, его устроит только положительный.

— Это нужно посоветоваться с хорошим юристом, — ответил, как бы, между прочим. — А то, кто его знает. Вдруг я жестоко ошибаюсь?

Отвечая, постарался сделать вид, что я очень сильно сосредоточен на моей цели — «междугороднем автобусе» летающего типа. Знать бы еще куда он меня повезет?

То, что парень был расстроен, как гитара — это мягко сказано. Вот только нет у меня ни малейшего желания давать обещания, да еще и под протокол, которые я не понимаю. Неправильно это. Да и подумать об этом стоит более внимательно.

Сопровождающий оставил меня в покое только после того, как транспорт поднялся в воздух. Или это я покинул его? Не суть важно. Главное, что до тех пор, пока транспортник не взлетел за мной следили, как за рецидивистом, который решил сбежать из тюрьмы.

Может мне, хоть кто-то, пояснить, что всё это значит?

Как вы понимаете, на крик души никто отвечать не собирался. Да и ответа на самый главный вопрос — почему меня решили так оперативно депортировать — так же нет.

Транспортник, которым меня должны доставить… к месту назначения, использовался не только для транспортировки нежелательного жителя. Им также пользовались и иные колонисты. Или же правильнее называть их местными жителями?

Да какая разница как их называть. Главное, чтобы они меня не трогали.

И, хотя бы в этом, наши предпочтения сошлись. Как-то так получилось, что мы расположились с разных сторон транспортника. Видимо, они, так же ка и я, не желали находится вблизи незнакомого парня, которого с таким апломбом выпроводили за пределы селения?

Никого, кто мог бы мне ответить на вопрос, куда мы летим, и сколько времени это займет, в транспортнике также не оказалось. Даже не знаю, есть ли в нем живой пилот? Или же эта махина управляется искином, который очень даже превосходно справляется с поставленной задачей? Очень уж мягко и, практически, незаметно мы взлетели. Если бы не мои обрывочные знания, то, как подозреваю, даже бы не догадался о начале путешествия в неизвестность.

Во всем этом было только две положительные вещи. Во-первых — меня везли за чужой счет. Со мной летел багаж — это, во-вторых. Да, местная власть не поленилась даже искин погрузить в транспорт, видимо, чтобы я не вздумал возвращаться.

Да что же произошло, что меня так усердно стараются отправить от себя подальше?

Ах да, еще один плюс. Может не такой очевидный, но всё же. В том же направлении летят люди. И делают они это без принуждения. Следовательно, можно сделать вывод, что летим не на каторгу.

И чему же посвятить свободное время? Спать не хотелось. Видимо, выспался на несколько дней наперед. Есть тоже. Вернее, никто не собирался меня кормить. Так что даже имей я такое желание, оно так бы и осталось нереализованным.

Остается заняться собой. Вернее, своей новой нейросетью. Тем более, что только что поступило сообщение, что настройка и диагностика завершена, и она в полном моем распоряжении.

Для начала стоит провести инвентаризацию того, что есть в наличие. Как говориться, проверить все свои активы.

Документы.

На месте. Даже не один комплект. Как и должно быть. Все четыре комплекта.

Базы знаний. Это самое дорогое, что есть в этом мире. Они также присутствовали в очень большом количестве. Как и обещал мой персональный искин, ему удалось сохранить все, нажитое непосильным трудом.

И наличие этих самых баз открывало очень и очень большие перспективы. Вот только было одно «Но» — знания нужно будет освежить. Что-то с моими мозгами твориться такое, что…

Да ладно. Главное, что я жив. Остальное же — дело наживное.

Еще одним плюсом были деньги. Одна обезличенная карточка на предъявителя. Ее мне дали буквально перед тем, как я вошел в этот транспорт. Буду считать, что это подъемные. Сума хоть и не большая, всего две тысячи кредитов. Но и не мальенька. Или это я немножко конкретно зажрался?