Инвалид. Том второй

Нет, я прекрасно понимаю, что нейросеть мне в руки никто не даст.

Потому как… руки грязные. Да и саму нейросеть еще нужно вырастить по индивидуальным параметрам. А вот презент на семь миллионов, никому отдавать не собираюсь. Да и верить на слово…

— Я думаю, что вначале не мешало бы окончить некоторые формальности, а уже потом ложиться на оздоровление.

— И какие же формальности тебе нужно окончить? — видимо решил поиздеваться мой вредный собеседник.

— Всего лишь под протокол вы подтверждаете передачу в мою полную и безраздельную собственность той безделушки, за которую заломили семь миллионов. Потом так само подтверждаете, что установите мне именно индивидуальную нейросеть выращенную именно под меня, а не что-то иное. Понимаете, в последнее время я стал настоящим параноиком. Да вы же меня понимаете!

Тот кивнул, вот только его глаза говорили однозначно, что он меня не понимает, и понимать не собирается. Однако, как это ни странно, тут же под протокол сообщил то, что я попросил.

— А теперь, быс…

Оборвался он на полуслове по той причине, что в это время я протянул руку, показывая, что он должен мне нечто отдать.

— Так его нельзя брать с собой в медицинскую капсулу.

Улыбка, которая появилась на губах этого типа, по непонятно какому недоразумению ставшего медиком, на этот раз была самой что ни на есть искренней. Что же, вот и еще одно подтверждение, что меня решили кинуть.

— Я знаю, — постарался вести себя максимально сдержанно. — Но мне будет намного спокойнее, если эта безделушка полежит рядышком возле меня. В шкафчике.

— Ты же понимаешь, что это не сейф. Всякое может быть…

Последняя фраза убедила меня еще и в том, что если это всякое не произойдет добровольно, то его обязательно организуют. Думаю, вы догадываетесь, кто позаботится об этом?

— И все же. Пусть полежит рядышком.

— Как знаешь.

То, что он не стал меня отговаривать от хранения столь дорогой вещи в шкафчике, который можно запросто вскрыть с помощью обыкновенного ножа, тоже говорило в пользу моих, а точнее, наших с искином, выводов.

— Сейчас принесу, — обрадовал он меня и вышел из кабинета.

Ушлого медика не было около пяти минут. А потом он показался.

Странным было то, что в руках у него ничего не было. Вообще ничего.

Хотел уже спросить о судьбе моего имущества, как он запихнул руку в карман, а потом вынул из него небольшую коробочку. В свое время я не раз видел коробочки, в которых продаются кольца. Так вот эта оказалась вдвое меньше. Потому и в кармане ее видно не было.

— Держи, — буквально впихнул он ее в мою руку. — Владей.

И еще несколько слов он произнес настолько тихо, что даже не смог понят, какие же еще пожелания последовали за сказанным? А в том, что они были, сомневаться не приходилось. Очень уж демонстративно шевелились его губы.

Открыв коробочку, в которой разместился небольшой цилиндрик, не стал строить из себя понимающего человека, а с большим страхом прикоснулся к одной торцевой стороне. И надо же было такому случиться, я попал точно на датчик активации. Хотя это со стороны могло показаться случайностью, я же прекрасно понимал, что и зачем делаю. Спасибо искину, просветил. Несколько раз мигнувший индикатор показал, что предложенный мне артефакт находится в рабочем состоянии. Радовало то, что продавец данного раритета даже не заметил, что я успел проверить работоспособность изделия и даже активировать его.

Уже хотел поблагодарить своего разорителя — потому как если бы я был самым обыкновенным человеком, то кредит, который на меня повесили, заставит простого смертного не просто помереть на чужбине, или, вернее, на новой родине, а еще и заповедать своим правнукам работать на корпорацию — как мой взгляд упал на небольшое зеркало, которое висело на стене. По всем правилам безопасности его здесь быть не должно, но вот… оказалось. И в этом зеркале отражалось… отражался…

Видимо мой взгляд стал настолько перепуганный, что даже местный эскулап обернулся, дабы посмотреть, что же такого я мог узреть за его спиной? И именно этот момент я использовал для того, чтобы провернуть один из пунктов моего плана. Еле успел проделать все запланированное.

И сделал я ни много, ни мало, а всего лишь, вбросил цилиндрик себе в рот и тут же постарался проглотить его.

Думаю, давать пояснения моему поведению совсем не нужно. Ведь я же прекрасно знаю, каким образом ко мне попала нанофабрика, и как происходила ее активация. Так что в данном случае, только уже с подсказками искина, я пошел проторенным путем.

— Что? — обратился ко мне медик, так и не поняв, что же меня так сильно перепугало.

А ведь перепугаться было чему. В том зеркале отражался очень уставший мужчина лет сорока, если не больше. И самое странное в нем то, что я его узнал. Да и тяжело не узнать себя любимого. Вот только никогда не думал, что за столь короткий промежуток времени умудрюсь постареть на столько лет. Теперь понятно, почему ни у кого не возникло лишних вопросов. Ведь если бы я продолжал оставаться в том возрасте, к которому уже даже привык, то вопросов бы было выше крыши.

— Это насколько же лет я постарел? Мать моя женщина! Да меня родная мама не узнает!

Все эти высказывания были рассчитаны на то, что медик запомнит мое удивление, и когда возраст вернется в привычное русло, он не будет очень сильно удивляться.

— И очень надеюсь, что ваш аппарат вернет мне мои годы, а не накрутит еще десяточек.

В ответ на мои переживания он только пожал плечами и посоветовал не тратить его время на разную ерунду. Особенно на то, что не имеет никакого отношения к его непосредственным обязанностям.

Понимая, что смысла оставаться за пределами медицинского аппарата у меня больше нет, спокойно развернулся и потопал на лечение.

Согласно моим прикидкам, следующие несколько месяцев придется провести во чреве данного агрегата. Единственное, что очень не нравится, так это то, что это время будет использовано нерационально.

Однако, никуда от этого не денешься. Ведь в данный момент будут лечить то, без чего жизнь станет очень однообразной. Все же мозг — это вам не рука, без которой жизнь хоть и не удобна, но все же возможна.

Я так понимаю, что нет смысла рассказывать, как я снимал с себя одежду и залезал в медицинскую капсулу. Не было в этом ничего интересного.

И перед тем как она закрылась и мозг улетел в неведомые дали, еще раз улыбнулся, вспоминая, как мы спорили с искином, какова вероятность того, что меня кинут. Он активно не хотел соглашаться на мои сто процентов. По его расчетам — это неадекватная цифра. С моей же точки зрения — те несколько процентов, которые его прогноз не дотягивал до этих самых ста процентов, ничем от моих ста не отличались.

И тогда было принято решение обезопасить меня от посягательств на самое дорогое, что у меня есть. На деньги, информацию и документы.

Оставалось только диву даваться, насколько объемной была память в моей нейросети. Ведь после того как все ценное и важное было продублировано в память искина, места в нем, практически, не осталось.

Не скажу, что все базы данных были для меня настолько важны. Я ведь уже умудрился их загрузить в свою память. Однако был какой-то внутренний страх, что со мной, как это и случается в последнее время, снова произойдет нечто из ряда вон выходящее. Так что лучше перестраховаться.

А еще…

Когда крышка моего саркофага поднялась, даже успел удивиться.

Удивиться тому, что отчетливо помню свою последнюю мысль, но абсолютно не помню, как я оказался в…

Так, давай с самого начала. Медицинская камера, в которой я очнулся, была даже примерно не похожа на ту, в которой разместил свою тушку.

Нет, это тоже медицинская камера, вот только… Она устарела еще лет триста назад, и с тех пор их больше не выпускают. Та же, в которой я решил подлечиться, была самой последней модификации, которую только можно было найти в Содружестве независимы миров. Да и в их соседей тоже вряд ли можно было найти хоть что-то поновее.