Страница 13 из 26
Очевидны несколько выводов. Во-первых, требовать от Украины невозможного, что противоречит исходной антирусской природе украинской национальной самоидентификации, – только во вред России. Требовать невозможного, например, интеграции Украины с Россией в рамках Евразийского союза, значит только подогревать прозападные эмоции ее нынешней элиты. Хорошо известно, что антиукраинская риторика бывшего мэра Москвы Ю. Лужкова и одновременно его попытки создавать различного рода «русские партии», вступающие в конфликт с руководством Украины, напротив, до сих пор только способствовали консолидации современной украинской нации, консолидации украиноговорящей Украины с западной.
Во-вторых, еще больше вреда приносят России ее доморощенные специалисты по Украине, которые открыто оскорбляют национальное достоинство украинского народа. К сожалению, в нулевые годы Кремль посылал работать на украинском направлении, как правило, откровенных украинофобов, что вело к осложнению и без того сложных отношений между Москвой и Киевом. Сейчас ситуация меняется в лучшую сторону, но подлинного понимания самой сложности выстраивания прагматичных отношений России с Украиной нет до сих пор. Не учитывая уроки прошлого, мы забыли, что российское донорство в украинскую экономику во время правления Л. Кучмы не подвинуло реальное сближение стран ни на один шаг.
Как оправдывают колхозы и сталинщину
Учение о «русской цивилизации» может привести к распаду русского мира
В свое время Борис Ельцин со всей своей пламенной страстью желал победы украинских сепаратистов на референдуме 1 декабря 1991 года. Но когда ему говорили, что их победа обернется гибелью России, полным и окончательным распадом СССР, он, усмехаясь, отвечал: ничего, мол, страшного, помается Украина со своей независимостью и приползет к нам на коленях. Отзвуки этого «глубокого» понимания сущности украинской независимости, этого пренебрежительного отношения к независимой Украине как к чему-то изначально неполноценному я слышал в последние дни в телевизионных комментариях Александра Проханова, Михаила Леонтьева, Сергея Маркова накануне готовящегося подписания Януковичем договора об ассоциации Украины с Евросоюзом.
Украинская доля
Скажу сразу: второй Майдан со всем своим вандализмом – это не только продукт «западенского» национализма и интервенциализма США и Европы, но и продукт очередного русского абсурда, который стал хозяином на нашем государственном телевидении с самого начала всей этой истории с подписанием Соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом. Нельзя же так: и говорить о братстве украинского и русского народов, и при этом с перекошенными от злобы лицами пугать своих «братьев» аннексией Крыма, различного рода проектами распада Украины. Неужели не было понятно, что Александр Проханов без провокаций жить не может, что он сделает все возможное и невозможное, чтобы возбудить ненависть украинцев к России?
Драма, историческая драма состоит в том, что на самом деле все, что происходит сегодня на Украине, находится в полном противоречии с прогнозом Бориса Ельцина. Украинцы действительно маются со своей свалившейся им с неба государственной независимостью. Но каждый очередной политический кризис на Украине не только не приближает ее к России, а, напротив, отдаляет. Надо отдавать себе отчет, что после того, что произошло на Майдане и во всей Украине в последние два месяца, уже нет абсолютно никаких шансов на какие-либо проекты интеграции «нэзалэжной» Украины с «суверенной Россией».
И здесь возникает вопрос: почему так происходит? Ведь на самом деле до сегодняшнего дня Украина сохраняла свою независимость и свою политическую устойчивость именно благодаря экономической помощи России. И было бы опрометчиво думать, что прогноз Ельцина не оправдался только из-за наследников Бандеры и из-за вероломного Запада, который вмешивается во внутренние дела Украины, хотя, действительно, никогда не проявлялся так откровенно политический цинизм США и Запада, как во время нынешнего кризиса на Украине. Но все дело в том, что и агрессия «западенцев», и вероломство Запада ложатся на благодатную для них психологию значительной части этнических украинцев.
К сожалению, сейчас, спустя двадцать два года после распада СССР, Украина со своей историей и со своим специфическим национальным сознанием, как недавно писал Леонид Млечин, остается «инкогнито» для политической элиты современной, «суверенной» России. Многие у нас до сих пор думают, что русские и украинцы – это две части одной и той же «разделенной» нации. Мы до сих пор не хотим видеть и знать, о чем писали русские мыслители в изгнании и о чем говорит опыт украинской независимости 1918–1920 годов: «нэзалэжность» для украинцев – это прежде всего независимость от России и страх снова быть поглощенными русским «братским» народом. Об этом, о том, что они не хотят снова стать «колонией России», говорили многие ораторы, представители украинской интеллигенции с трибуны как раз еще мирного Майдана.
Мы не хотим знать, что, начиная со времен Тараса Шевченко, «нэзалэжность» Украины связывали всегда с независимостью от России. И подобное восприятие независимости сидит в сознании у населения не только Западной Украины, но и Украины Центральной, православной, сидит в сознании всех тех, у кого украинская страшная «доля», страшная судьба ассоциируется прежде всего с муками крепостного права, муками сталинской коллективизации и искусственного голода 1932–1933 годов.
Но если негативное, болезненное отношение к Сталину у украинцев (и Центра, и Юга) было порождено тем, что они называют «голодомором», то антирусские настроения «западенцев», вообще вся бандеровщина порождены прежде всего сталинскими репрессиями 1940 года, в результате которых была уничтожена значительная часть элиты Западной Украины. Трагедия состоит в том, что на фоне чудовища Сталина население Западной Украины воспринимало в 1941 году чудовище Гитлера как освободителя. Об этом почему-то наши «специалисты по Украине» никогда вслух не говорят. Мы до сих пор не хотим принимать во внимание, что характерная для Виктора Ющенко трактовка искусственного голода 1932–1933 годов как «голодомора», как геноцида украинского народа родилась еще в советское время, и прежде всего в умах партийной, советской элиты Украины. Посмотрите опубликованные в последние годы дневники руководителей Компартии Украины – Андрея Гиренко и Александра Капто. Олесь Гончар, самый советский из советских писателей Украины, лауреат Сталинской премии, писал: «С какой сатанинской силой уничтожалась Украина… Сталинщина своими ужасами, государственным садизмом превзошла все. Геноцид истребил самые деятельные силы народа. За какие же грехи нам выпала такая доля?». У Олеся Гончара, как и у Тараса Шевченко, «доля» – это прежде всего украинская доля, это страшная доля, и связана она с общей для нас всех русской историей, историей первого и второго, сталинского, крепостного права.
Что нас разделяет
И как только вы начнете всерьез относиться к тому, что лежит в основе украинского национального сознания, осознавать, что эту «страшную долю» украинцы связывают прежде всего с временами пребывания в российском государстве, то вы поймете, почему в их сознании так прочен миф о якобы спасительном европейском, антирусском векторе. По крайней мере, в сознании подавляющей части украинской элиты само понятие «независимая Украина» имеет смысл только тогда, когда их страна хотя бы символически, на словах движется от России в сторону Европы. Правда состоит в том, что за вторым Майданом, особенно сейчас, когда я пишу эту статью, стоит не столько желание интегрироваться в Европу, сколько страх перед возможными политическими последствиями вхождения Украины в Таможенный союз. В этих условиях было просто политическим безумием ставить, как это делал Сергей Глазьев (слава богу, на более высоком государственном уровне об этом речи нет), Украину перед выбором: или Таможенный союз, или европейская интеграция.