Страница 8 из 14
Более того, рост таких новых центров силы, как Китай, Индия, Бразилия, Индонезия, тоже способствуют тому, что местные этнические диаспоры все больше ассоциируют себя со своей исторической родиной. Если, например, быть китайцем престижно, то иммигрант, возможно, не захочет отказываться от своей китайской идентичности в пользу американской. Лояльность нового электората иммигрантского происхождения и его предпочтения гораздо сложнее предугадать и труднее ответить на его социальные и политические запросы. Это также создает волну негатива со стороны пожилого поколения: в конце концов, «настоящие американцы» ставят Америку превыше всего. Является ли поклонение американскому флагу в контексте всех связей с родиной показателем лояльности США? Таким образом, в США критическую массу набирают диаспоры. Этот процесс также способствует усиливающейся фрагментации американского общества.
Описанные выше тенденции характерны не только для Америки. С развитием технологий, коммуникаций и информационного общества, а также идей единой Европы мультикультурализм пришел и в Европу, однако, столкнувшись там с национальным государством и с ядром коренного этноса, вызвал серьезный социально-культурный и политический кризис в ряде стран. По всей видимости, межэтнические, межконфессиональные и межкультурные конфликты и напряжения станут нормой на ближайшие десятилетия, особенно для «старой» Европы. В недавней книге бывшего председателя правления Бундесбанка, Центрального банка Германии, Тило Сарацина открыто говорится, что иммигранты исламского происхождения подтачивают национальное богатство страны и их число растет гораздо более высокими темпами, чем коренное население. Канцлер Ангела Меркель признала, что мультикультурализм в Германии провалился. Лидеры Великобритании и Франции Дэвид Кэмерон и Николя Саркози в разных ситуациях так или иначе намекали на конец парадигмы мультикультурализма. Это только некоторые примеры того, как европейские лидеры и государства, сталкиваясь с национальными вопросами, оказываются не в состоянии предложить адекватные меры для их решения.
В условиях глобализационных процессов и наличия в США излишка в институциональной системе сдержек и противовесов в сочетании с фрагментацией общества происходит оформление множества групп интересов, компромисс между которыми становится все менее достижимым. Ситуация усугубляется тем, что выборные лица, стремящиеся к продлению своих полномочий, мыслят в категориях двухгодичных политических циклов. Следовательно, в американском обществе все чаще проявляются конфликты и напряженность, а политики ориентированы не на проблемы общества в целом, а на определенные социальные и этнические группы, которые относятся к их базовому электорату, и не спешат с решением стратегических для страны проблем, что приводит к их умножению и усложнению.
Таким образом, остается все меньше сомнений в том, что многообразие и плюрализм, которые всегда считались достижениями США и краеугольными понятиями в теории демократии, сегодня способствуют росту дисфункциональности американской политической системы. Возможно, это указывает на правоту Джона Стюарта Милля, который говорил, что только в гомогенном по этнокультурному и религиозному составу обществе возможно эффективное функционирование демократической политической системы. Сегодня его утверждение вновь приобретает актуальность, и, следуя логике Милля, мы приходим к риторическому вопросу о том, насколько вообще в чрезмерно фрагментированном обществе с институционально оформленными могущественными группами интересов могут эффективно работать демократические процедуры.
США выбирают «блестящую изоляцию»?
Интервью «Свободной прессе»
США отказываются от роли мирового полицейского и постепенно отходят от роли страны, навязывающей прочим государствам линию поведения. Теперь Соединенные Штаты скорее заинтересованы в «сохранении нажитого», чем в приобретении нового. С таким заявлением выступил в своей колонке глава нью-йоркского представительства Института демократии и сотрудничества Андраник Мигранян.
Эксперт анализирует события в странах Северной Африки и Ближнего Востока, революции, произошедшие в Тунисе и Египте, и приходит к выводу, что бунты были вызваны внутренними причинами. Накопившийся груз проблем обрушил режимы безо всякого внешнего вмешательства. Однако российским конспирологам везде мерещится след «мировой закулисы» и, конечно же, «Вашингтонского обкома». Андраник Мигранян расстраивает таких аналитиков:
«Во внутрироссийских дискуссиях довольно часто звучит мысль о том, что за всеми этими событиями стоят Соединенные Штаты, американские спецслужбы, которые преследуют свои интересы. Говорящие об этом люди, видимо, по инерции считают, что Обама продолжает курс Буша-младшего и неоконов по продвижению демократии по всему миру. Высказываются еще более экзотические мнения, что американцы якобы создают управляемый хаос на пространстве от Марокко до Пакистана для продвижения собственных людей на нужные места в нужных странах, чтобы уже потом переформатировать это пространство по собственному желанию, исходя из собственных интересов.
Сразу хочу сказать, ничего не может быть дальше от реальности, чем подобного рода утверждение. Все эти процессы, которые начались в Тунисе, потом перекинулись на Египет, Ливию, Иорданию и другие арабские страны, застали как Вашингтон, так и западноевропейские столицы, врасплох. Мало того, ведется очень серьезная дискуссия внутри США о том, насколько эффективно администрация Обамы справляется с этим кризисом. В этом вопросе мнения аналитиков расходятся, многие считают, что администрация плохо справляется с этим испытанием, американские интересы под угрозой и в долгосрочной перспективе США ожидают серьезные внешнеполитические испытания, вызванные революционными потрясениями».
Политика постепенного отказа от непосредственного вмешательства во внутренние дела тех или иных стран может иметь далеко идущие последствия – по крайней мере, многие диктаторы могут теперь спать спокойнее. Возможно, некоторые режимы даже сделают шаги по осторожному смягчению внутренней политики, займутся «модернизацией». О перспективах нового мироустройства «Свободная пресса» спросила Андраника Миграняна:
– Если говорить об изменении внешней политики США, то в какую сторону она меняется?
– США возвращаются к политике баланса сил в жизненно важных для этой страны регионах. Помимо Латинской Америки, это и Ближний, и Дальний Восток, и Европа, и Африка. Это такая глобальная политика, не предусматривающая доминирование и непосредственное участие. Когда-то англичане называли такую политику «блестящая изоляция»: Англия сидела на своих островах, а в Европе создавала балансы и управляла этими балансами, не позволяя, чтобы в Европе возникла доминирующая антианглийская сила.
– Это ведение политики чужими руками?
– Не совсем. Просто страна, которая имеет очень большие ресурсы и располагает большими финансовыми, военными, политическими силами, не обязательно должна быть «на баррикадах», в первых рядах. Она может позволить себе действовать с определенной дистанции. Это как шахматная игра – передвигая фигуры или пешки по полю, добиваться определенного результата.
В Европе есть определенный баланс в рамках НАТО: Англия, Франция, Германия уравновешивают друг друга. В Восточной Европе создается – или может создаваться – другой баланс. Усиление Польши в противовес Германии, той же Польши в противовес России. На Дальнем Востоке – баланс Индии против Китая, России против Китая, Японии против него же. В то же время Китай и Япония – против России.
Это очень сложные манипуляции, которые может себе позволить мощная держава с большими ресурсами. Для этого не нужно посылать войска – это очень дорого, это контрпродуктивно и, как показывают события в Ираке и Афганистане, бесперспективно.