Страница 4 из 15
========== Танец пятый, распаляющий ==========
Уважаемые читатели! Перед прочтением главы рекомендую Вам ознакомиться с несколькими танцевальными терминами, без которых не смогла обойтись. Помещаю список вначале и в конце главы для Вашего удобства)) Приятного прочтения))
P.S. Танец писался под музыку Moulen Rouge – El Tango De Roxa
*Четвертая позиция для пар – позиция, при которой партнеры стоят не лицом к лицу, а каждый как бы делает шаг влево, не меняя положения рук.
** Вторая позиция для пар – классическая танцевальная позиция, при которой партнеры стоят лицом к лицу.
*** Па де буре - мелкие движения, переступания с ноги на ногу.
_______________________________________________________________________
В четверг утром, как всегда, звонит будильник, но я никак не реагирую. Словно кукла, открываю глаза и продолжаю лежать в постели, по подбородок накрытая одеялом, глядя на солнечные лучи, пробивающиеся сквозь давным давно не мытое окно.
«Эмоции на твоем лице либо наигранные, либо отсутствуют вовсе», - крутятся в голове слова Лазаля.
Опять закрываю глаза и хочу утонуть в белом мареве…
Раздается звонок в дверь. А? Кто мог припереться в такую рань? Лениво поднимаюсь с кровати и, даже мало-мальски не пригладив волосы, иду открывать.
- Ну и видок! – на пороге меня встречают озорные ярко-голубые глаза. – Помятая, как будто не спала, а бухала всю ночь! Хотя волосы у тебя, конечно… - Николас присвистывает, касаясь спутанных темных прядей, достающих мне почти до пояса. – Кудри, цветок, и прям Кармен!
- Что. Ты тут. Делаешь? – закипая, по словам спрашиваю я.
- Кофейку тебе принес, - Николас протягивает мне картонный стакан с пластиковой крышкой.
- Я думала, у меня сегодня день передышки, - нахально задрав нос, говорю я, забирая чашку.
- Это Лазаль так должен думать, - прохвост явно недоволен моей несообразительностью.
- А что на самом деле?
- Устроим особенную тренировку, - хитро улыбается он, и в озорных глазах пляшут чертики.
Николас чуть отпихивает меня в сторону и нагло проходит в квартиру.
- Не помню, чтоб приглашала тебя, - возмущаюсь я, только успев отпить глоток кофе.
- Не до церемоний. У нас чуть больше недели, чтобы сделать из тебя, бесчувственной, пламенную танцовщицу, - с этими словами он совершенно спокойно открывает мой шкаф и начинает перебирать вешалки с вещами. – О, вот эта пойдет, - извлекает черную юбку, шифоновую, плиссированную, длинную сзади и короткую спереди, бросает ее на кровать и тут же лезет в мой комод.
- Эй! – только и успеваю возмутиться я, когда Николас достает оттуда комплект черного кружевного белья.
- Надевай, и идем, - кивает он на небрежно брошенные на постель вещи.
- А ты не охренел?!
- Ровно в той степени, которая позволит нам хорошо выступить, - без капли стеснения вещает он.
- Знаешь что… - кажется, шипение стало моей любимой манерой разговаривать с ним.
- Ты помнишь, что главное в танце? – резко спрашивает Николас.
Я открываю рот и… не знаю, что ответить. Где в глубине подсознания клокочет мысль о правильных словах – чувствах, страсти, но левое полушарие усмехается и уверенно заявляет, что главное – отработанные до рефлексов движения.
- Оооо… - присвистывает Николас, читая ответ в моих глазах. - Промолчи-ка лучше. И одевайся, мы спешим.
Молча я натягиваю постыдный наряд, но добавляю к нему подходящий топ.
- И чулки, если есть! – кричит партнер уже из прихожей.
Что я за танцовщица, если у меня нет чулок!
Минут двадцать мы едем на метро, потом проходим два квартала пешком, пока не останавливаемся у небольшой танцевальной школы.
- Здесь работает мой старый друг, - объясняет Николас, поправляя тяжелый рюкзак за плечами. – Уроки начинаются только в три, поэтому пока зал в нашем распоряжении, - он открывает дверь, предлагая мне войти.
Студия совсем старая. На зеркалах не трещины, конечно, но маленькие черные полосочки и пятнышки. Мы слишком профессиональны, чтобы такая мелочь нам помешала.
- Раздевайся, - велит он, и просьба не кажется мне даже близко пошлой.
Я снимаю пальто, переобуваю сапоги в чешки и иду разминаться.
- Все, можем начинать, - говорю, когда чувствую, что мышцы приятно разогреты. Достаю из сумки танцевальные туфли.
- Ты не поняла. Раздевайся до того, что я тебе достал.
Застываю, так и не затянув ремешок.
- Чего?
- Сними этот дебильный топ, - спокойно объясняет Николас.
- Ты… ты… имбецил несчастный! – вырывается у меня.
- Хочешь нормально выступить или нет?
- Хочу, но ты…
Николас быстрыми шагами пересекает зал и прижимает меня к себе, глядя в глаза, обжигая горячим дыханием лицо.
- Знаешь, почему мы с Кристи так хорошо танцевали? – шепчет он. – Мы отрабатывали все нужное в постели… Нам тоже стоит попробовать… - его рука скользит по телу и останавливается на ягодице.
Перебираю слова в голове и не знаю, как обозвать этого мерзавца.
- Придурок! – выдаю я, долго и обстоятельно подумав. И смех и грех…Толкаю идиота в грудь, и незастегнутая туфля слетает с ноги. – Танец – это тебе не порнофильм! Что, изнасиловать меня решил?!
- Я выразился фигурально, - недовольно ухмыляется Николас, засунув руки в карманы.
- Да пошел бы ты, Николас, со своими фигурами! Будем танцевать, как я скажу!
- Ник.
- Что?!
- Меня зовут Ник. Прекрати называть меня полным именем.
- Как хочу, так и называю, - скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь, надувая губы.
- А Грега ты тоже называешь Грегори? – вопрос с подвохом, но что он хочет мне доказать?
- Грег – часть моей личной жизни. Я могу называть его коротким именем.
- А танцы для тебя лишь работа? – с вызовом бросает Николас, что у меня от возмущения аж рот открывается.
- Я танцую с тех пор, как мне было семь! В школе, когда остальные дети бежали играть, я отправлялась в танцкласс! Танцы – это ВСЯ моя жизнь! А ты… а ты… Чертов прохвост! Тоже мне, талант выискался! Ты когда в первый раз чешки-то надел? Небось, не раньше старшей школы! Так какого хрена смеешь мне говорить такое?! Я знаю о том, как нужно танцевать в миллионы сотен тысяч раз больше тебя!
Ох, не ожидала от себя такой длинной и пламенной речи… Когда я ее заканчиваю, руки дрожат, причем не так, меленько и незаметно, а будто во мне самой пробудилось землетрясение, и попробуй я взять что-то, сию же секунду уронила бы.
- Хорошо, - как-то слишком легко сдается он и идет ставить музыку.
Вот и туфлю я застегиваю с трудом… Минуточку, камера? Мне кажется? Нет, паршивец достает из рюкзака штатив и камеру, ставит их у стенки с зеркалами, подключает какие-то провода.
- Ты снимать будешь?
- А ты стесняешься? – с сарказмом выдает он.
- Ха-ха, очень смешно, - я упираю руки в бока. – Зачем это?
- Чтобы ты увидела себя со стороны.
- Для этого зеркала есть, - упорствую я.
- Тебе жалко что ли?! – не выдерживает Николас.
- И кто будет снимать?
-Камера. В ней есть сенсор движения, который связан с маленьким моторчиком на штативе. Камера всегда будет поворачиваться так, чтобы движущиеся предметы оставались в центре объектива, - объясняет он, засунув последний штекер.
- И где ж ты такую прелесть достал? – пытаясь не показывать интереса, спрашиваю я.
- У меня есть друзья. Так, не до болтологии, - он включает камеру, стереосистему и деловито подходит ко мне. – Последний кусок из соло.
Дальше нам слова уже не нужны. Точнее, не должны быть нужны…
- Ты, вообще-то, помнишь, что мы начинаем с четвертой позиции*? – наставительным тоном говорю я, когда он встает лицом к лицу.
- А ты, вообще-то, помнишь, что в танце партнер ведет? – раздраженно отвечает на мой выпад Николас.
- Да, а партнерша соглашается или не соглашается идти.
Кажется, я слышу шипение, слетающее с его губ, когда Николас передвигается на корпус влево. Моя взяла.