Страница 95 из 96
– Что ты здесь делаешь? – холодно интересуюсь я, перегородив ему проход, потому что обида от сказанных слов не прошла.
Мягкий желтоватый свет фонаря падает на разгневанное лицо, ладонь сжата в кулак, и я инстинктивно отступаю, прижав руку к груди – неужели ударит? Но кулак резко разжимается, заставив меня слиться с дверным косяком, а на открытой ладони благородно посверкивает старинное серебро.
С губ срывается вздох, облегченный и удивленный одновременно. Драко так и стоит, сведя брови, не говоря ни слова, будто приглашает меня, как Венерина Мухоловка приглашает привлеченную запахом муху.
Сама не зная, зачем мне это кольцо, я ловлюсь, воровским движением пытаясь схватить его, но натренированные рефлексы Драко сильнее моих волчьих: кулак снова сжат, и драгоценность надежно укрыта в нем. Одна из, наверное, многих парадных мантий, может, и укрывает его от уже немного зябкого вечернего воздуха, а вот меня футболка после домашнего уютного тепла не спасает.
– Может… войдешь? – наконец, предлагаю я, поежившись и отступая. Надеюсь, его слух не так хорош, как мой, чтобы услышать жалкую надрывную интонацию.
Драко по-королевски нахально входит (странно, что вообще приглашения дождался). На кухне он зажигает свет и садится на стул, сложив руки на груди, лицо его остается непроницаемым. Кольцо в кулаке… Как бы вытащить его, а? Акцио, и убежать?
– Чаю? – предлагаю я, ставя чайник на огонь.
Он ничего не отвечает, только со стуком кладет кольцо на стол и опять складывает руки на груди. Через минуту я с тем же стуком ставлю перед ним чашку.
– Наслаждайся.
– Поттер сказал, ты его искала.
– И что?
– Хотела, чтобы весь набор был?
– Учитывая все, что ты мне сказал, почему тебе не все равно?
– Я женюсь завтра, – вдруг дрогнувшим голосом напоминает он.
– Ой, прости, я не ответила на приглашение, но прийти не смогу, решила уехать сегодня, – с едким сарказмом вырывается у меня.
– Сегодня? – растеряно спрашивает Драко, подняв на меня глаза. Вот он, взгляд человека, кричащего на краю пропасти в толпе людей, взгляд, от которого я сначала победоносно ликую внутри, но уже через секунду готова простить ему все обиды. – Ты… ты обещала остаться! – вдруг не выдерживает он, вскочив со стула. Аргумент с тем, что я обязана давать показания, был бы лучше, но отчаяние берет верх над рационализмом.
– Мне… больше незачем оставаться, – как-то неуверенно говорю я.
– Зачем ты хотела вернуть кольцо? – вкрадчиво спрашивает Драко, подняв его со стола и снова предъявляя мне, как улику.
– Потому что я идиотка, – кухня расплывается от заполняющих глаза слез, – потому что как дура хочу сохранить все, что следовало бы выбросить, все, что меня тянет в прошлое, все, воспоминания о чем мне дороги. Доволен? – со всхлипом заканчиваю я.
– Так не смей. Больше никогда. Терять его!
Быстрее, чем я успеваю сообразить, он хватает мою правую руку и надевает кольцо на безымянный палец. Ни в поцелуе, ни в объятии после нет никакой неловкости. Я только торопливо стягиваю с него мантию, и дурацкий галстук-бабочку, и жилет, а он уже сжимает мои бедра руками, заставляя шорты вместе с трусиками соскользнуть на пол. Драко прижимает меня к столу, и я покорно залезаю на него, тут же в нетерпении раздвинув ноги. Еще несколько секунд, чтобы справиться с молнией на его брюках, пока он лезет под футболку. Я выгибаюсь дугой, ощутив его в себе, и обвиваю ноги вокруг его бедер.
Та самая чашка, что мне пришлось чинить в прошлый раз, снова падает на пол. Отклонившись на стол, я утягиваю за собой Драко. Мы целуемся, покусывая губы, ненасытно слизывая солоноватый привкус тела с кожи, лишь бы не забыть. Еще слишком много одежды между нами, и он отрывается от меня, чтобы стащить через голову рубашку, а я скидываю футболку. Потом предпочитаю слезть со стола, который уже протестует против такого применения не по назначению жалобным поскрипыванием.
Крепко взяв моего Принца за руку, я веду его в спальню, которая подходит для такого занятия куда больше. Сев на кровать, я сдергиваю с Драко брюки вместе с трусами. Он попутно избавляется от ботинок и уже собирается уложить меня, но я наклоняюсь и, обхватив губами головку члена, начинаю дразнить языком самый кончик.
– Твою… – выдыхает он, резко подаваясь вперед, и я заглатываю его глубже.
Дальше Драко даже не спрашивает, просто двигает бедрами, чтобы коснуться головкой горла. Между тем он успевает сжимать грудь, теребя соски. Вдруг он останавливается, подхватывает меня подмышки, полностью затаскивает на кровать и резко входит, навалившись сверху.
– Да… – шепотом ему на ухо срывается с моих губ.
Драко часто дышит и двигается с частотой своего дыхания. В беспорядочных касаниях губ, рук мы ищем возможность освободиться. Первой «улетаю» я, с протяжным стоном, чувствуя, как белые звездочки плывут перед глазами и пьянящая слабость разливается по телу. Несколько толчков спустя он кончает со звериным рыком.
Измученные, но спокойные, мы лежим, сцепив руки и глядя на еще поблескивающие угольки в камине гостиной, на пятно света от горящей на кухне лампы.
– Эва?
– Мм?
– А ты знаешь, как обычно сказки заканчиваются?
– Конечно. Все умные принцессы остаются с драконами. Живут долго и счастливо. Очень долго, естественно. Ты ведь знаешь, сколько может прожить среднестатистический счастливый дракон?
– А почему это с драконами? Как же принцы?
– Ну, как тебе сказать… – вздыхаю я. – Понимаешь, у принцев дурацкая привычка есть – опаздывать. Принцесса ждет, ждет, а все свободное время проводит с драконом, разговаривает, смеется, драконы ведь фантастические собеседники. Сначала просто дружит, а потом – раз, и понимает, что не может без своего дракона жить.
– И тут появляется принц?
– Угу, но, как оказывается, уже слишком поздно.
– И что ты будешь делать?
– Я? У меня есть Дракон.
– А принц?
– А принц опоздал.
Драко целует меня в лоб, не говоря больше ни слова. После он всегда просит что-нибудь поесть, ну, а если не голоден, сразу напрашивается на второй раз. А мне от разливающегося по телу тепла и приятной слабости нестерпимо хочется спать. Дремать в жаре окутывающих рук. И я, не противясь, засыпаю.
Солнце радостно светит в окно, птахи устроили веселый переклик, и оттого происходящее кажется особенно нереальным. Стоя на кухне, я жарю блинчики на завтрак, как положено хорошей жене. Драко сидит за столом, прижав сложенные лодочкой руки к губам, и не мигая глядит в одну точку.
Когда я ставлю перед ним кофе, тарелку с блинчиками и сгущенку, он внезапно поднимается, берет банку с сине-бело-голубой оберткой и капает немного мне на ключицу. Потом слизывает долгим чувственным поцелуем.
– Так и правда вкуснее, – бормочет он и, не прикоснувшись к еде, уходит в комнату, а я все смотрю ему вслед, цепенея с головы до пят.
В кухню он уже не возвращается, останавливается в гостиной, у выхода в прихожую, жилет расстегнут, бабочка свисает с шеи, мантия перекинута через руку.
– Не приходи сегодня. Пожалуйста, – просит он и выходит из дома, не трангрессировав сразу, может, чтобы у меня была пара секунд удержать его. Но я бы не стала, не стала.
Несмотря на то, что дрожащими руками вцепилась в столешницу, лишь бы не кинуться через гостиную.
В спальне почти ничего не напоминает о прошедшей ночи, будто это был сон. Только на тумбочке не хватает одной вещи: моих часов с кожаным ремешком.
– Я же просил тебя… – Драко останавливается в запутанном лабиринте гортензий и тихонько стукает меня палочкой по голове. Теплыми струями спадает дезиллюминационное заклинание.
– Прости, – я оборачиваюсь, успев стереть соленую капельку со щеки. – Я хотела поздравить тебя с… ну… новой жизнью.
Звуки веселой музыки слышно даже из-за шума деревьев. Драко молча протягивает мне руку, и я принимаю ее. Мы медленно движемся не в такт играющей мелодии. Он поглаживает кольцо на безымянном пальце моей правой руки, а я не могу перестать думать о холодном ободке, обвивающем его палец. Драко отстраняет меня от себя и снимает мое кольцо. Внутренности протестующе сворачиваются жгутом, но он быстро возвращает его, только уже на левую руку.