Страница 40 из 96
– Егорка… – Я даже не успеваю утереть слезы, но поскорее обвиваю руки вокруг его худеньких плеч, постепенно обрастающих крепкими мышцами.
– Ну так чего? – он поднимает на меня глаза, хотя скоро делать это придется уже мне.
– Я… я ненадолго, – глажу голову, убирая волосы, лезущие в глаза.
Егорка растерянно смотрит на меня и, конечно, видит слезы, бегущие по щекам. Он уже не настолько по-детски непосредственный, чтобы спросить об этом, но и не настолько взрослый, чтобы попытаться утешить.
– Я просто… – прячу глаза, пытаясь не волновать моего маленького мальчика, который мигом обращает взор на Наставника, способного дать ответ.
– Что-то случилось? – обеспокоенно спрашивает Егорка.
Наставник открывает было рот, но потом вздыхает и с улыбкой качает головой. Конечно… нет… меня всего лишь лишают прав опеки, а Вы этому содействуете, но Егорке-то не скажете, ведь не хотите его расстраивать… Минуточку! Как сказал «классик»: кто нам мешает, тот нам поможет!
– Георгий… – Впервые за долгое время назвав моего мальчика полным именем, я серьезно смотрю на него, перебирая светло-русые жесткие пряди. – Меня лишат прав опеки над тобой, если я в ближайшую неделю не вернусь в Россию.
– Но ты же… ты же материал для диссертации еще не собрала! – охает Егорка, а значит, я сыграла на правильном нерве. – Да и я хотел на майские праздники к тебе в Лондон приехать! Наставник, как так? – удивленно он обращает голову к доктору зельеварских наук.
Тот сжимает губы и смотрит в глаза, качая головой. Такой подлости он от тихой меня, конечно, не ожидал. А я уже одному мужику сегодня доказала, что на своем буду стоять, вот и сейчас не сдамся!
– По правилам Ева не может находиться более месяца в стране, отличной от той, где находишься ты… – витиевато начинает Наставник, показывая, что тоже не лыком шит.
– Но вы ведь можете что-то сделать? – отчаянно спрашивает Егорка, еще сильнее прижимаясь ко мне, будто боится, что расстаться нам повелят прямо сейчас. – Ведь есть какие-нибудь лазейки в законе?
– Егор, понимаешь…
– Наставник! Ну Вы же самый умный! Вы же сможете что-то придумать!
Волшебник тяжело вздыхает и, кажется, сам жалеет, что заварил эту кашу. А в следующий раз умнее будете, профессор Северенко! Если на меня еще можно эмоционально надавить, переубедить голосом разума, то Егорку с пути ничего не спихнет…
– Я… найду что-нибудь, – ломается, наконец, выдержка Наставника, и я облегченно вздыхаю. Защита выстояла.
– Нет, ну ты даешь, Ева! Вообще не лето на улице, а ты в одной рубашке! – отчитывает меня Егорка, пока роется в своем комоде. Принюхивается к одной толстовке, морщится, бессердечно откидывает ее. Я усмехаюсь, а моему мальчику все-таки удается выудить из ящика чистую вещь. – Держи, – насупившись, он отдает толстовку. – Вернешь, когда приеду.
– И постираю еще, – обещаю я. – А ты в выходные вещи в прачечную отнеси, запах невозможный…
– Волчьему нюху – может, и да, а остальным…
Хочу напоследок дать оплеуху этому оболтусу, но рука не поднимается.
– Ну, все, пойду я, – целую его в лоб, а Егорка смотрит в пол. – Еще к Насте обещала зайти.
– А что… – вдруг окликает он меня уже у самой двери, – до утра не можешь остаться? В Лондоне все равно на четыре часа меньше, успеешь, поди, на работу…
– Ага, а ты всю ночь не спать будешь? – упираю руки в боки я. – Уроки сделал? Ко мне-то с тренировки прибежал.
Мой мальчик краснеет от уха до уха.
– Давай за учебники, а потом баиньки.
Он кивает, и я с более или менее успокоенной душой могу уходить. Все-таки, неизвестно, чего там Наставник еще может придумать…
– Ева! – снова окликают меня. – Я это… соскучился по тебе очень, – бурчит Егорка под нос.
Улыбка невольно появляется на губах. Я возвращаюсь и обнимаю его, крепко прижимая к себе.
– Нас никто никогда не разлучит, – горячо обещаю я шепотом. – Ты всегда-всегда будешь моим младшим братиком, понял?
– Понял… – он смущенно выпутывается из моих рук и отворачивается к окну. – Иди уже…
– Чтобы матч финальный выиграли! – бросаю напоследок, зная, что после моих слов он и невозможное сделает, чтобы только победить.
– Ну, давай, рассказывай! – воодушевленно велит Настя, усадив меня перед собой в библиотеке, откуда давно уже смылись все, даже самые ретивые ученички. Последнего, собственно, подруга, на правах хозяйки сего славного «заведенья», сама вытолкала со словами «Утро вечера мудренее».
– Чего рассказывать-то? – непонимающе смотрю я на нее, пригубив горьковатый чай.
– Великий Перун, все тебе на пальцах нужно объяснять! – всплескивает руками Настя. – Номер раз, – она наглядно отставляет указательный, – про мужиков. Номер два – про работу. Номер три… хотя мне и первого хватит! – счастливо заявляет подруга.
– Да каких мужиков… – с тоской протягиваю я, потому что разум невольно уцепился за это. – Я там работаю вообще-то…
– А босс-то у тебя мужчина! – не отстает Настя (знает, куда копнуть, зараза).
– Чего ты привязалась к этому?!
– Колдографию его в газете видела, – ухмыляется подруга. – Такой милашка! Это ты про него диссертацию пишешь?
– Про его семью, – с нажимом говорю я в тщетной попытке оттянуть внимание от моего Принца.
– Ну и что? – любопытство в Настиных глазах растет в геометрической прогрессии.
– Нууу… их участие во Второй Магической Войне в Англии носит двойственный характер… – продолжаю активно увиливать я.
– Ева! Хватит дуру из себя строить! – не выдерживает моя сверхэмоциональная подруга. – Вторая Магическая Война в Англии – это, конечно, прек… тьфу! Ужасно, то есть, но мне более интересны твои боевые действия в отношении сероглазого блондинчика. Я слышала, как Северенко неодобрительно о нем отзывался, искренне не понимая, почему ты там до сих пор торчишь, потому мой вопрос: что у тебя с Драко Малфоем?
– Мы друзья, – спокойно отвечаю я, поймав разочарованный Настин взгляд. – Спим иногда вместе… – договариваю, чуть помолчав, как раз в тот момент, когда подруга делает глоток из чашки.
Несколько библиотечных формуляров на столе тут же познают безвинную кончину под разлившимся чаем, а сама Настя отплевывается оным через нос.
– Ты… Нельзя ж такие новости без предупреждения!! – прокашлявшись, выкрикивает она.
– А какие новости? – не понимаю я, но уже через секунду будто слышу сказанную мной фразу со стороны и заливаюсь краской. – Да я вообще не то имела в виду! Мы по-дружески спим! Безо всяких там! Просто рядом, В ОДЕЖДЕ!
– Вот с этого места поподробнее, – искренне недоумевает подруга, и мне, хочешь не хочешь, приходится рассказать ей всю историю.
– Ну ты даешь, женщина… – заговаривает Настя только через минуту после моего сбивчивого рассказа и округленными глазами смотрит на меня. Еще с минуту она оглядывает библиотеку, будто ищет книгу, в которой может быть подробно расписано разрешение ситуации. Видимо, не находит, потому снова обращается ко мне: – Слушай, Ева, отдай его мне, а? Ты же все равно не знаешь, что с такими делают!
– А ты прям знаешь!
– Знаю, – твердо заявляет она, и я невольно напрягаюсь и навостряю ушки, потому что советы по поводу мужчин у нее всегда дельные: – Переспи с ним. А потом спакуй вещи и возвращайся.
– Совсем с дуба рухнула? – невежливо интересуюсь я.
– А что! – усмехается Настя. – Ну ладно ты до свадьбы целомудрие хранила, ну ладно после Ваниной смерти, земля ему пухом, смотреть ни на кого не могла. Только теперь уже три года прошло, так что? Судя по рассказам, он тебе уже неоднократно намекал. Неужели так противен?
– Дело не в этом… Я не хочу, с кем попало…
– Да ты ни с кем не хочешь! – прямо заявляет подруга. – Я понимаю, год ты в трауре проходила, ну два. Только хоронить себя заживо зачем? Вон, Паша за тобой уже сколько увивается. Такой парень! А ты на него как на пустое место смотришь.