Страница 45 из 58
Гермиона облегченно вздохнула, Министр Говардс, самолично присутствовавший на разборе дела, довольно улыбнулся, а вот Драко не отреагировал никак. Не успел судья сказать «Заседание объявляю закрытым», как его уже не было в зале. Моя гордая некогда подруга сорвалась за слизеринцем. Мне же ничего не оставалось, как последовать за ней. Так мы и бежали через все Министерство, отчаянно переходя на торопливый шаг, стараясь не привлекать к себе внимания.
Я не сразу заметил, как мы оказались на улице, а затем и в маггловской кафешке. Гермиона наконец догнала Драко, и они не заметили, как я проскользнул в дверь и в направлении туалета, чтобы накинуть мантию-невидимку, которую носил с собой уже постоянно. Последнее, что я видел, когда скрывался в уборной, - непривычно разъяренное лицо Малфоя, обращенное к Гермионе.
Кажется, когда я вернулся, надежно укрытый, спектакль уже был разыгран: слизеринец твердыми шагами направлялся к выходу, а она стояла в ступоре у одного из столиков, уже готовая разреветься.
- Я люблю тебя! – сорвавшимся от отчаяния голосом закричала Гермиона, так что на нее обернулись чуть ли не все посетители и официантки.
Драко замер, не дойдя метра до входной двери. Я понял, что больше мне здесь делать нечего.
________________________________________
Знаю, знаю, о чем Вы сейчас подумали: «Автор, ну определитесь Вы уже, будут они вместе или нет, господи ты боже мой! Надоела Ваша Санта-Барбара!».
Сиим клянусь в последней главе поставить ОЧЕНЬ жирную точку и объяснить высокую философскую причину их (и моих) постоянных метаний)) Так что, терпение, друзья мои, осталось, каких-то 5 глав))
Всегда Ваша,
EL
========== Глава 16, которая ванильно-клубничная ==========
«Не знаю, почему я напугана, ведь я была здесь прежде.
Каждое чувство, каждое слово, я представила себе это все.
Но ты никогда не узнаешь, если никогда не попробуешь
Забыть свое прошлое и просто быть моим…»
(Adele – One and Only)
Так бывает, что просишь человека уйти, нет, не просишь… Просто-напросто выгоняешь его! Потом долго и усердно убеждаешь себя, что сможешь справиться, что все, что ни случается – к лучшему. Вот проходят дни, недели, месяцы, и уже на самом деле чувствуешь, что свободен, и вдохи даются меньшим усилием над собой, и сердце отстукивает нормальный ритм. А потом… снова встречаешь того человека… Три слова, и мир опять начинает меняться со скоростью света…
Они сидели молча, не глядя друг на друга, а старательно изучая годовые кольца на столешнице. Официантка принесла заказанный кофе.
- Что-нибудь еще? – спросила она.
Слизеринец посмотрел на бедную девушку таким прожигающим взглядом, что она сразу поняла – пора уносить ноги, пока не поздно.
- Драко… - неуверенно начала Гермиона.
- Зачем? – он искренне не понимал, к чему все эти предисловия. В голове Слизеринского Принца образовалась такая каша, что ее масса уже подходила к критической для неминуемого взрыва. Все это время он старался не думать о Грейнджер, но мысли возвращались, рефреном прокручиваясь в голове, анализируя каждое сказанное девушкой слово в бесплодной попытке понять логику.
«Какую к соплохвостам логику?! Она же женщина!» - проворчал внутренний голос.
- Я… я, наверное, не смогу тебе всего объяснить, - призналась Гермиона. – Но если ты позволишь мне попробовать…
- Говори, - жестко велел Драко, подняв на нее суровый взгляд.
- Ладно… - девушка глубоко вздохнула и закрыла глаза. – Даже не знаю, как начать…
- Сначала, - Слизеринский Принц был резок и груб, но лишь настолько, насколько его раздражала ситуация.
- Хорошо, - гриффиндорка снова глубоко вдохнула, пытаясь хоть чуть-чуть успокоить колотящееся сердце. – После нашего разговора на Астрономической Башне я много думала. Я ненавидела тебя за ложь, но ты все-таки пришел извиниться, и это так запуталось… - Гермиона закрыла глаза рукой, чтобы как-то абстрагироваться от реальности и привести в порядок разбежавшиеся мысли. – И я… я думала, что мне хватит сил отомстить тебе, хотела заставить тебя чувствовать себя так же погано, как чувствовала себя я, когда нашла тот пергамент.
- Тебе это удалось, - глухо прервал ее Драко. – Продолжай, - тоном, не терпящим возражения, велел он, видя, что девушка остановилась.
- Да… - Гермиона покаянно опустила голову. – А потом ты попал в больницу… - она решила пропустить эпизод «До», не зная, как слизеринец отреагирует на него. – Я тогда думала, что… В общем, я сама чуть не умерла.
- Именно поэтому ты пришла навестить меня целый ОДИН раз! – уж терпением Слизеринский Принц не отличался, хотя догадывался, как непросто дается девушке рассказ.
- Когда убили Нарциссу… - гриффиндорка резко продолжила как раз с этого момента, так что Драко сразу заткнулся и в защитном жесте скрестил руки на груди. – Я знала, что тебе будет нужен кто-нибудь, чтобы…
- Пожалела меня? – сквозь зубы прошипел слизеринец.
Гермиона устало покачала головой. То, как он мыслил, не поддавалось ее пониманию: грубо, однозначно, основываясь на каких-то своих тараканах в голове. Впрочем, как и все люди…
- Это не жалость, Драко, - немного резковато ответила девушка, - это сочувствие. К человеку, который тебе небезразличен. Мне казалось, я смогу без тебя, ведь ты не милый добрый надежный мальчик, которого я могла бы полюбить. Но… - глаза Гермионы стали влажными. – Но я люблю тебя, - прошептала она. – Ты как-то просил дать тебе шанс. Теперь я прошу дать шанс мне.
Она вытащила из сумки ручку и взяла со стола салфетку. Быстро что-то на ней нацарапала и положила бумажку на блюдце рядом с чашкой Драко.
- Твой ход, - тихо сказала Гермиона, встала и направилась в сторону уборной.
Слизеринец остался сидеть на месте и не переставал сверлить взглядом салфетку.
- П… принннести Вам счет? – к нему неуверенно подошла официантка.
Драко с сомнением кивнул и уже через полминуты рылся по карманам в поисках маггловских денег. Благо, оные были, потому что в последнее время слизеринец нередко бывал в немагическом мире. Расплатившись, он еще с минуту пялился на салфетку, потом развернул ее дрожащими от волнения пальцами.
«В уборной через пять минут», - гласили аккуратные маленькие буковки.
Все чаще и чаще Слизеринскому Принцу приходилось принимать решения, и он искренне скучал по дням, когда ему говорили, что и как правильно делать, ведь тогда можно было не париться. Драко уронил голову на ладони.
«Ты любишь ее?» - очнулся внутренний голос.
«Не знаю. Она… то, как она поступила со мной…»
«А ты как с ней поступил?»
«Ну, не мог я сказать правду!»
«Ладно. Просто забудь про все это! Курить и бухать, конечно, весело, но с каждым разом все меньше. Хоть один, один-единственный раз подумай о долгосрочных последствиях того, что ты делаешь! Или я умываю руки!»
Голос в голове замолчал, словно обидевшийся вконец друг. Драко поднялся из-за стола и уверенно направился к двери. Остановился за два шага до выхода, и его плечи бессильно опустились. Он сделал вид, словно ищет что-то в карманах, и развернулся на сто восемьдесят градусов.
В туалете было тихо, все кабинки разинуты, и только дверь одной педантично прикрыли. К ней Драко и направился. Потупив глаза, у перегородки стояла Гермиона. Слизеринец вошел и задвинул щеколду. Одну долгую минуту они смотрели друг другу в глаза, а потом он прижал ее к стене и заткнул рот поцелуем. Девушка с готовностью ответила, зарываясь пальцами в его платиновых волосах. Драко крепко обнял ее тонкую талию. Он целовал ее грубо, даже жестоко, прикусывая губу до ощущения наливающейся кровью, толкаясь в рот языком, ведя с ней войну. Он был зол на Гермиону. Так зол, что хотел бы покалечить ее, оставить синяки, о которых она никогда не забудет. Зол, как был зол в их самый первый раз. Но, Великий Мерлин… как ему этого не хватало! Удивительно, как одна и та же женщина может сносить крышу раз за разом.
Драко стащил с нее пиджак, полез рукой под тонкую ткань блузки и нещадно сжал грудь, впиваясь ногтями в кожу, оставляя глубокие следы-полумесяцы. Но Гермиону это нисколько не беспокоило: она только ближе прильнула к его ладони и заелозила под ним, пытаясь добраться до тела. Девушка расстегнула рубашку слизеринца и медленно провела пальцами от груди до паха. Едва справилась с ремнем и стала поглаживать набухающий член. Драко зарычал ей в губы и провел рукой по бедру гиффиндорки, задирая юбку и заставляя девушку обвить его ногой.