Страница 17 из 58
- Нельзя курить на территории школы! – Хагрид нарушил хрупкую гармонию, вырвав сигарету изо рта слизеринца грубыми пальцами.
Драко стрельнул в полувеликана таким взглядом, что Гермионе показалось, влага в воздухе сейчас превратится в лед.
- Директор МакГонагалл ждет вас у себя, - немного грубо пробурчал Хагрид, пряча глаза. Он вовсе не боялся слизеринца, но была в том какая-то сила, которой полувеликан никогда не мог сопротивляться.
- Лимонные дольки? – спокойно поинтересовался Драко, когда Хагрид уже повернулся к ним спиной. Последний удрученно кивнул, а слизеринец победно улыбнулся. – Идем, Гермиона, - намеренно громко произнес он и почти взял ее ладонь в руку. «Совсем рехнулся?!» - возмутился внутренний голос, и пальцы сжались вокруг запястья.
***
- Лимонные дольки? – переспросила Гермиона, пока Драко тащил ее к кабинету директора. Иначе это назвать было нельзя, потому что она чувствовала себя как на поводке. Сначала девушке показалось, что он возьмет ее ладонь, но потом его будто что-то остановило.
Горгулья встретила их, как всегда, каменным взглядом. Драко толкнул Гермиону на лестницу.
- Лимонные дольки, - и горгулья поползла вверх.
- А почему… - попыталась заговорить девушка.
- Да заткнешься ты наконец?! У меня от болтовни этого огромного остолопа чуть голова не разорвалась! А тут ты еще…
Малфой сорвался. У него правда была дикая головная боль, и он сделал себе пометку: никогда не выпивать три бутылки огневиски за раз. Всю ночь Драко не спал, утром его рвало, а завтрак, состоявший из одной сигареты, так бесцеремонно прервало это волосатое чудовище…
В то злосчастное утро, когда Слизеринский Принц получил от Поттера сову, он быстро собрался, не обратив даже внимания, что надел, оставил в распоряжении Грейнджер свою кухню и отправился в Министерство выяснять отношения с Золотым Мальчиком. Драко пришлось полчаса выслушивать его нытье о том, что он сам не может учить Гермиону (по понятными причинам), да и слизеринцу «не мешало бы научиться Патронусу…» (тут он припомнил, что, кажется, зарычал). Ничего нет хуже, когда твой «враг-друг-коллега» пытается быть еще и боссом и указывает тебе, что делать. Драко чувствовал себя именно так. Ему нужно было как-то отстоять свою позицию.
- Ты мне не указ! – заявил он, так ничего и не придумав.
- Делай, как хочешь! – не выдержал Гарри.
Ему казалось, что прошлой ночью ему удалось достучаться до Малфоя. Почему он вообще заговорил с ним? У Гарри были проблемы, и, как никогда, ему хотелось от этих проблем сбежать. Здорово бы рассказать о том, что происходило, Джинни или Рону… А Гермионе так вообще идеально! Она всегда знала, что делать… Но вселенская печаль Гарри Поттера как раз и заключалась в том, что это было невозможно. С Драко… они вроде как стали товарищами по несчастью. Гарри мог обсуждать чьи угодно неприятности в жизни, лишь бы не говорить о своих. Логический круг был прост: счастливый Драко сможет нормально учить Гермиону, которая будет счастлива от этого, что в свою очередь сделает счастливым Гарри.
План отличный. Вот только изначально обреченный на громкий провал, потому что Поттер кое-чего не знал…
- Пошлешь МакГонагалл сову. Мы приедем завтра, - Драко оставил последнее слово за собой и гордо покинул офис Золотого Мальчика.
Сидя в кабинете директора Хогвартса, мистер Малфой думал о том, что теперь все по-другому. Очередная ошибка суждения…
- Мы с мистером Филчем (у Драко чуть не вырвалось: «Этот старый хрыч еще жив?») долго думали, где вас разместить, - МакГонагалл поправила свои круглые очки, - а потом решили, что у вас есть право выбрать. Мистер Малфой?
- Конечно, слизеринские подземелья, - выдал Драко после секундной заминки. Просто голос в его голове запротестовал против холодных каменных стен под Озером, но гордость и упрямство не позволили ему попроситься в гостиную Когтеврана или, о, Великий Мерлин, может даже, Гриффиндора (Пуффендуй не рассматривался вовсе).
- Полагаю, Вы, мисс Грейнджер, присоединитесь к гриффиндорцам? – кошачьи глаза директора посмотрели на девушку.
Гермионе отчаянно хотелось сказать «Нет» и спросить, не найдется ли в Слизерине лишней женской спальни, но Драко смотрел в окно таким безразличным взглядом, что ничего другого как «Да, директор» она выдавить не смогла.
Следующие несколько часов прошли за обустройством в новом жилище. Точнее, так они прошли у Гермионы. В Хогвартс доставили все ее вещи из съемной квартиры: фотографии, по которым она пыталась хоть что-то вспомнить, одежду (большая часть из которой, кстати, была новой, потому что, прочитав всевозможные журналы, Гермиона убедила себя, что мужчины «любят глазами», и для соблазнения «профессора Малфоя» ей потребовалась не одна мини-юбка), личные мелочи, которые сейчас ничего не значили, книги и еще, и еще…
Драко же ограничился небольшим маггловским чемоданом с одеждой, который оказался, гиппогриф его задери, до обалдения удобным, не то, что тяжелые сундуки. Еще была новая сумка из последней коллекции известного магического дизайнера Джекси Джонс. Туда Драко всунул несколько блоков сигарет, конечно, не без помощи заклятия незримого расширения.
Вот и сейчас он сидел на подоконнике и медленно покуривал. Астрономическая Башня ничуть не изменилась, а предплечье опять неприятно заныло. Драко задрал рукав и долго смотрел на бледную руку, на которой позорным клеймом отпечаталась уродливая змея. Он сделал еще одну затяжку и уже собирался спуститься с подоконника.
Драко повернул голову и вздрогнул от неожиданности: перед ним стояла Гермиона.
- Мерлин! Грейнджер, какого соплохвоста ты тут забыла? – он вытянул из сигареты последние капли никотина и отправил окурок за окно.
- Просто… хотела забраться наверх… - Гермиона жалась и переступала с ноги на ногу, не зная, как вести себя с Драко. Она никак не ожидала увидеть его тут, наоборот, была уверена, что уж здесь-то, на самой высокой башне, сможет спокойно подумать в одиночестве. Кажется, он был того же мнения…
- Забралась? Теперь можешь со спокойной душой валить отсюда, - Драко достал еще одну сигарету.
Гермиона развернулась и уже собиралась уйти. Ей было так обидно! По-детски, по-женски, да просто по-человечески! Драко нравился ей. Не просто как-то там невнятно нравился, она чувствовала физическое притяжение, в которое не верила, наверное, никогда, по крайней мере, когда она очнулась после заклинания, могла бы поклясться, что его не существует. Но эта двойственность слизеринца… вот уж у кого семь пятниц на неделе! То он максимально мил с ней, помогает во всем, то шлет куда подальше и не хочет разговаривать.
- Почему ты меня так ненавидишь? – резко развернулась Гермиона, до боли сжав кулаки, чтобы слезы не брызнули из глаз.
Драко несколько секунд неподвижно смотрел на нее, так и не донеся сигарету до рта.
- Я тебя не ненавижу, - наконец, прикурил он от палочки.
- Тогда почему мы не были друзьями? – Гермиона смотрела на него в упор, а он усиленно прятал глаза.
- Мы не могли ими быть, - подумав, но все же резко ответил Драко.
- Ты остроумный, много знаешь, любишь книги. Я уверена, мне было бы интересно с тобой. И я… вроде как тоже не дура. Мы бы подкалывали друг друга… ну, так безобидно, знаешь… Так, почему?
Драко болезненно усмехнулся. Безобидно, ага, конечно! Она задавала вопросы, на которые он сам себе запретил отвечать. Да и Поттер был не против, чтобы она никогда не слышала от Драко едкое «Маленькая мерзкая грязнокровка!». Его любимое определение для нее. А кровь-то у всех одинаковая! И у отца она текла такая же красно-бордовая, пахнущая железом, ничуть не лучше ее крови, стекающей из свежей раны «Грязнокровка», так заботливо выведенной тетей Беллой…
Слизеринский Принц затянулся снова, так что его оголенное левое предплечье представилось на обозрение девушки. Луна серебрила бледную кожу, только уродливый узор оставался чернильно-темным. Гермиона одним прыжком подлетела к Драко и схватила его за запястье.