Страница 10 из 58
— Мам, что она здесь делает, — процедил Драко сквозь зубы.
— Сынок, ты не заболел? — Цисси обеспокоенно приложила к его лбу ладонь. — Рита работает на нас, сколько я себя помню.
— Мама, — Драко немного резко убрал от себя заботливую руку, — я говорю о мисс Грейнджер.
— Гермиона…
— Ах, значит, Гермиона? — Малфой-младший уже начал вскипать. Ему на работе проходу не было от нее. Грейнджер шлялась по Министерству, заглядывая ко всем в рот. И это терпели. Потому что так попросил Святой Поттер. На своем же кабинете Драко каждый день порывался повесить огромный транспарант «Гермионе Джин Грейнджер вход ВОСПРЕЩЕН!», потому что она частенько совалась к нему со всякими соплохвостовыми вопросами, ответы на которые не находила в своих любимых книжках. Хотя ему уже казалось, что теперь девушку и танк не остановит (что бы это ни было, но насколько Драко мог судить по маггловским книгам, аллегория была верна). Она без зазрения совести совалась во все щели и вообще оказалась очень любопытной и непредсказуемой особой, которой он дал бы лет шестнадцать-семнадцать (и то, шестнадцать-семнадцать в измерениях какой-нибудь Панси Паркинсон), но никак не двадцать четыре, которые Грейнджер не так давно отпраздновала.
— Да, Гермиона зашла к нам на чай, — улыбнулась Нарцисса. — И я предложила ей остаться поужинать, — женщина повернулась к воодушевленной мисс Грейнджер, которая тотчас же опала под жестким взглядом Малфоя.
Ужин прошел бы в тяготящем молчании, если бы не Нарцисса. Она была истинной светской леди, способной поддержать разговор даже в самой неловкой ситуации.
— Так когда вы начинаете? — наконец спросила она, обращаясь к сыну.
— Не понял? — Драко с недоумением смотрел на мать. Потом перевел взгляд на Грейнджер, которая усердно прятала глаза.
— Ваши занятия, — объяснила Нарцисса. — Гермиона рассказала мне, что попросила тебя быть ее учителем.
— Не помню, чтобы я говорил «Да», — Драко сжал столовые приборы и посмотрел на Грейнджер своим самым уничтожающим взглядом.
— Но ты и «Нет» не сказал, — Гермиона выдержала. Как выдерживала и в школе. — Гарри мне передал, что ты подумаешь…
— Спасибо. Я сыт, — Драко бросил нож, вилку и салфетку на стол и вышел из комнаты.
Он не помнил, как очутился в кабинете отца, а теперь, его собственном кабинете, и, запрыгнув в камин, прокричал:
— Гостиная Гарри Поттера!
В комнате было тихо, слышались только негромкие женские стоны.
— ПОТТЕР! — яростно заорал Драко, врываясь в спальню.
— Оу! — Гарри скатился с кровати, утянув за собой простыню. — Драко!
— Малфой! — недовольно закричала Джинни, прикрывая наготу одеялом.
— Спасибо, я знаю свое имя! — Драко был не просто не в духе. Он был сложно не в духе. Оооочень сложно. — Нам нужно поговорить, Поттер. В гостиной! Сейчас же!
Когда завернутый в простыню Гарри, поправляя очки, вошел в СВОЮ гостиную, Малфой уже вальяжно развалился в кресле.
— Ну и какого черта?
— Какого черта я занимаюсь сексом со своей женой?!
— Какого черта я должен учить твою любовницу!
— Тише ты, тише!
— Я четко произнес…
— Драко, послушай… — Гарри был на удивление сдержан. — Она доверяет тебе. Я сам… поверь, немало обалдел, когда Гермиона попросила тебя в учителя. Драко… пожалуйста… мы далеки от того, чтобы быть друзьями, но я прошу тебя…
— Знаешь, Поттер, — Малфой встал и двинулся к камину, — ты просто чувствуешь вину перед ней. За то, что не смог держать свой хрен в штанах. Грейнджер… была феноменальна, против этого не попрешь. Но кто тебе сказал, что Я буду расчищать все то говно, которое ты оставил в ее жизни? Признай, Поттер, — он уже стоял в камине, — ты ведь скучаешь по ней? Кабинет Драко Малфоя!
Он никогда не любил камины, слишком уж много от них было сажи, пыли и прочего барахла, к которому холеный аристократ не испытывал теплых чувств.
— Грейнджер? Что ты здесь делаешь?
Гермиона застыла с книгой в руках.
— Твоя мама сказала…
— Я имел в виду Малфой-Мэнор в целом, — Драко устало сел в кресло отца.
Денек выдался не из легких: утром выполнялся очередной рейд, Герберт и Салливан были явно не последними, но и они теперь сидели молчком, отказываясь выдать заклинание, брошенное в Гермиону.
Пожирателей, на которых нападали сегодня, Драко знал лично. Они частенько появлялись у них в доме, поэтому было особенно тяжело. Направить палочку на тех, с кем делил обед, над чьими шутками смеялся, а потом… потом перебирать бумаги с описью имущества, думать о том, что «вот этот гребень был на миссис Вудсток во время последнего банкета», а «этим мечом мистер Брэдберри хвастался перед отцом»…
— Прости, — Гермиона тихо заговорила, не глядя Малфою в глаза. — Я знаю, что не нужно было приходить, просто… я хотела понять. За что ты меня так ненавидишь? — она подняла голову, голос предательски задрожал. Драко молчал. — Я… сделала тебе что-то? Я… просто не помню! Чем я так провинилась? Драко… — негромко позвала Гермиона.
Его прошиб холодный пот. Она сказала это так же, как тогда, ночью. Он давно пытался разобраться, чем ему так неугодна Грейнджер. Чистота крови потеряла для него смысл уже тысячу лет назад, когда он только начал всерьез думать о войне, о Лорде, об отце, о Снейпе, Гарри, Хогвартсе… Драко никогда не любил разматывать запутанные клубки загадок, терпение было не то. А более изощренно сплетенного, чем этот, он не встречал. Поэтому Драко откидывал мысли и просто действовал, как подсказывал ему внутренний голос, который твердил «Поттер борется за добро», «Твой отец фанатик», «Крестный не такой, каким кажется, прислушайся к нему»…
— Хватит! — это слово относилось скорее даже не к Грейнджер, а к нахлынувшим размышлениям, но девушка перестала смотреть на него и сжалась в другом конце комнаты. — Уходи, — строго велел Драко.
— Если будешь учить меня, я обещаю больше не спрашивать. Никогда. А еще у тебя будет непыльная преподавательская работа взамен ежедневному риску своей жизнью, — это был последний шанс Гермионы. Другие ничего не видели, а она заметила, как тяжело Драко даются вылазки. Когда он возвращался после них, то вальяжно уходил к себе, одаривая Гарри и Рона фирменной ухмылочкой. Но вот там слизеринец становился собой. Курил. Одну за одной, так что, когда Гермиона заглядывала к нему в кабинет якобы с вопросом, он всегда сначала щурился, пытаясь разглядеть гостью в облаке дыма, а потом гнал ее охрипшим голосом.
— Завтра в десять. В моем кабинете, — Драко поднялся с кресла и вышел вон.
========== Глава 5, в которой они становятся ближе ==========
«Как мир меняется! И как я сам меняюсь!
Лишь именем одним я называюсь,
На самом деле то, что именуют мной,-
Не я один. Нас много. Я – живой!»
(Николай Заболоцкий, «Метаморфозы»)
Иногда хочется, чтобы в твоей гребаной жизни хоть что-то было идеально. В такие моменты появляются мании: начинает раздражать едва незаметное пятнышко на скатерти, неровно стоящие на полке книги, мигающая то и дело лампа.
Драко казалось, что сегодня мир официально объявил ему войну. Он уже в третий раз за утро убирался на столе, пытаясь разложить все по местам и выдворить из своего кабинета остатки прошлых дел. Но потом вспоминалась какая-нибудь маленькая ерунда, которую ни в коем случае нельзя «передать министерским идиотам, иначе месячный труд полетит насмарку», и стол опять превращался в хаос, ибо что и в какую кучу попало при предыдущей сортировке Малфой, естественно, не помнил.
А еще этот радостный Поттер. Драко едва сдержался, чтобы не разбить его сияющие от счастья очки. Акромантула ему на голову, Золотого Мальчика даже ни капли не смутило, что Малфой бросает ВСЁ, чем занимался до этого, а его работа, надо сказать, на научный труд потянула бы!
И Грейнджер. Драко сам не понимал, какого соплохвоста он сказал «Да». Конечно, перспектива не видеть «старых знакомых» не могла не радовать, но… она ведь существовала и до того, как Гермиона попросила его лично! Ему хотелось, чтобы все снова было просто: одни – враги, другие – дру… зья, пусть и с натяжкой, так можно навести порядок, хотя бы в голове.