Страница 36 из 44
– Я тоже, но знаете, в чем разница? Я настоящий служитель закона, а вы гражданская. И когда мирные жители хватаются за дела полиции – особенно касающиеся убийства, – они, как правило, становятся следующими жертвами.
Истинная правда. Я не понаслышке знала, что случается, когда любители берутся за опасную работу. Я видела мешки с трупами. Но я-то не любительница. Конечно, не коп, но и не рядовая гражданская. Вот только Картер об этом ни сном ни духом, так что с его стороны очень верно отчитать меня и попытаться оградить от беды.
Впрочем, от понимания его правоты менее раздражающими его отповеди не стали.
Безумно хотелось, чтобы Картер узнал, насколько я способная. И насколько мы на самом деле похожи.
– Не волнуйтесь, я не собираюсь становиться жертвой.
«Ни жертвой убийства, ни загнанной в угол подозреваемой».
Я просто не стала уточнять это вслух.
– Итак, какова ваша история? – спросила, меняя тему.
– В смысле?
– Ну… почему вернулись в Греховодье после службы, каковы ваши карьерные планы и все такое?
Картер вскинул бровь:
– Прощупываете почву, мисс Морроу?
Я почувствовала, как жар поднимается вверх по шее, и мысленно выругалась. Разумеется, Картер не интересовал меня в том смысле, какой он вложил в свой вопрос. Я здесь под чужим именем и, как только все проблемы разрешатся, исчезну, будто меня и не было. Но я бы солгала, если бы сказала, что меня к нему не влечет.
Черт, да тут любая бы не устояла! Картер, наверное, самый сексуальный парень из всех, что я когда-либо встречала, да еще и под завязку набит всеми этими альфа-самцовыми примочками. При этом ему удается казаться скорее благородным героем, чем эгоцентричным засранцем, в отличие от прочих альфа-самцов, с которыми мне довелось работать в ЦРУ.
– Ничего я не прощупываю. Я не встречаюсь с мужчинами, которые могут арестовать меня за убийство. Но о чем еще спрашивать? О расследовании говорить нельзя, а моя жизнь до недавнего времени была донельзя скучной и предсказуемой. Я только-только начала смотреть телевизор, так что пока несильна в темах спорта и слухов о знаменитостях.
– Только начали смотреть телевизор? Вас держали в заложниках, или замешаны какие-то религиозные соображения?
Мда, вопрос с подвохом. Вообще меня не раз брали в заложники, но Картер вряд ли говорил серьезно, и ответить надо соответствующе.
– Я, скорее, читатель, – выдавила я и взмолилась, чтобы он не поинтересовался, какие книги я читаю.
– Логично для библиотекаря. А что любите читать?
Твою мать.
Мозг тут же принялся перебирать и просеивать всю хранящуюся внутри информацию, чтобы не только выдать ответ, но и подтвердить его в беседе, если у Картера возникнут еще вопросы. К сожалению, единственное, что я знала от и до, – это моя работа.
– В основном всякую техническую литературу… ну, знаете, как и что делается. И исторические документалки.
Почти не соврала. Я постоянно читаю спецификации к новым видам пушек, а приехав сюда, полистала и несколько книг по истории оружия из внушительной коллекции Мардж.
– Звучит интригующе. Неудивительно, что вы расспрашивали о моей жизни.
Я покачала головой:
– Вам кто-нибудь говорил, что у вас непомерно раздутое эго?
Картер ухмыльнулся:
– Не в лицо.
– Что ж, все когда-то случается в первый раз.
– Все не так.
– Что не так?
– Я не возвращался в Греховодье после армии – по крайней мере, не сразу.
– О. А куда отправились?
Я ожидала услышать «на море» или «в горы», или в любое другое место, которое Картер мог счесть привлекательным, но ошиблась.
– В Индиану, – сказал он.
– Ладно, сдаюсь. Почему в Индиану?
– Потому что там живут вдова и новорожденный сын младшего капрала Стивена Тейлора.
Я опустила вилку.
– Он служил в вашем подразделении?
– Под моим началом.
Сердце сжалось в комок, и я медленно выдохнула. Какой бы ни была ситуация, когда человек, за которого ты отвечаешь, умирает на твоих глазах… чувство вины неизбежно. Мне повезло потерять на совместных миссиях всего двух агентов. И хотя я никак не могла их спасти, этот груз останется со мной навсегда.
– Мне жаль, – прошептала я наконец.
Картер кивнул:
– Мне тоже. В общем, какое-то время я провел там, помогая всем, чем мог, а потом вернулся сюда. Я нуждался в крепкой опоре после всего, что увидел и натворил. А Греховодье, каким бы странным ни было, все-таки дом.
Крепкая опора…
Понятие в теории знакомое, но не могу сказать, что испытывала нечто подобное. Возможно, потому что после маминой смерти возвращаться мне было некуда.
– Вы будто смутились, – заметил Картер.
– Нет, – пробормотала я, выныривая из транса. – Просто подумала, что у меня нет своего места, нет опоры.
– Почему?
– Отец умер, когда я была совсем юная, и мы всегда жили в больших городах, а там сложно с общинами. Затем я пошла в колледж, перебралась в другой город по работе. А со смертью мамы, видимо, лишилась последнего, что связывало меня с Новой Англией.
– Так почему не уехать?
Я нахмурилась:
– Наверное, потому что, какой бы пустой ни была моя тамошняя жизнь, другой я не знаю.
– Возможно, пришла пора узнать.
Слова Картера еще висели в воздухе, когда вдруг зазвонил его мобильник. Он ответил, и выражение лица тут же сменилось с личного на профессиональное. Бросив в трубку несколько коротких фраз, явно не обрадованный Картер поднялся из-за стола и взял папку.
– Спасибо за угощение, но мне пора бежать.
– Что стряслось?
– Марк Бержерон сознался в убийстве Пэнси.
У меня отвисла челюсть.
– Кто такой Марк Бержерон?
– Парень, с которым я учился в школе. Его жена, Джоани, тоже местная. – Картер тряхнул головой. – Я думал, что они были вместе.
– Ох…
Я тут же вспомнила парочку, что ссорилась в католической церкви прямо перед убийством.
– Судя по лицу, вам что-то известно.
– Нет. То есть… я видела, как они ругались в пятницу вечером во время репетиции конкурса красоты.
– Вы слышали, из-за чего?
– Из-за того, что какая-то женщина позвонила Марку. Джоани это не понравилось.
– Они называли имя женщины?
– Нет. Только, что она недавно вернулась в город, и Марк клялся, мол, не виделся с ней со школы и не собирается. Ида Белль сказала, что он – одно из завоеваний Пэнси.
Картер вздохнул:
– Я никому не желаю смерти, но не понимаю, на кой черт нужны такие люди, как Пэнси. Она натворила в этом городе столько всего, что Иде Белль и Герти даже не снилось, но в отличие от них Пэнси двигали отнюдь не добрые намерения. Я надеялся, что с ее отъездом все закончилось…
– Закончилось… пока она не вернулась.
– Ага. Простите, что ухожу посреди ужина, но я должен арестовать человека, с которым дружу с детства.
Я проводила Картера до двери и наблюдала, как он переходит улицу и садится в машину. Никогда не видела никого настолько подавленного и разбитого.
Глава 19
Едва внедорожник тронулся с места, я рванула на кухню и, позвонив Иде Белль и Герти, передала им новости. Они сказали, мол, проверят все по «своей сети» и придут ко мне, как только что-нибудь выяснят. Видимо, их сеть работала быстрее, чем беспроводной интернет, ибо уже через десять минут старушки стояли на моем пороге.
– Вы молниеносны, – заметила я, пропуская их в дом.
– Тетя Джоани состоит в ОГД, и последние несколько часов она провела у Джоани дома с ее матерью. Джоани в истерике.
– Еще бы. Ее муж только что признался в убийстве.
– В том-то и дело, – влезла Герти. – Джоани настаивает, что Марк не мог никого убить. Говорит, они оставили дочку на ночь у бабушки, чтобы утрясти семейные проблемы, возникшие из-за Пэнси, а через пару часов ругани Марк выдул шесть банок пива и вырубился перед теликом.
– Ему хватало времени, чтобы протрезветь к полуночи.