Страница 112 из 152
гипнотизируя меня, что я подалась вперёд и немного раскрыла
рот. Его грудь начала подниматься чаще, и он прикрыл глаза.
За что ты так со мной? — проскулила я внутри, и отвела
глаза, встретившись взглядом с папой.
— Итак, любовь, — начал он. — Ответим достойно, парни?
— Попробуем, — рассмеялся мой отчим.
— Любовь… это когда сердце начинает биться быстрее. И ты
готов убить любого, кто тронет твое сокровище. Это
необходимость, как зависимость, видеть её постоянно. И неважно
в обиде она на тебя или злится. Должна быть рядом и точка, —
сказал папа.
— Как это мило, — проворковала Патриция, а папа обнял её и
поцеловал.
— Любовь в моём понимании это жажда защищать свою
любимую, потому что ты считаешь, что она слабее тебя. Хотя по
моей женщине этого не скажешь, — усмехнулся мой отчим, за
что получил от мамы лёгкий хлопок по плечу.
— Херня это все, — голос Гарри прозвучал, как гром и все
обернулись на него.
Он приблизился к столу, и облизал губы.
— Назовите ещё восхищение всем, что делает ваша девушка
любовью. Будь то, недовольное сжимание губ и тяжёлая рука,
или просто её смех. Даже если ты знаешь все её пороки, всю
подноготную, но всё равно восхищаешься ей. Разве это любовь?
Это дебилизм, — сказал он, а я схватила бокал с шампанским.
— Тогда дебилизм, это и то, что он пьёт, как одержимый.
Вместо того чтобы пойти с друзьями в клуб, он остаётся дома или
мчится к своей возлюбленной только бы посмотреть на неё, —
Зейн сложил руки на груди, и усмехнулся.
— А ещё ревность, это тоже дебилизм, — кивнул Лиам. — Он
сам придумывает несуществующих соперников, и лупит друзей,
потому что они только посмотрели на его любимую. Он
наркоман, его трясёт от нехватки своей дозы. И этим
спасительным уколом стала эта девушка.
— О да, это всё дебилизм для Гарри. А нормальные люди
называют это любовью. Верно, мам? — улыбнулся Луи.
Что блять сейчас происходит? Почему они все смотрят на
меня? Зачем всё это говорят? Я ощущала себя голой на сцене, где
папа и Патриция понимающе улыбнулись. А остальные взрослые
не понимали сути разговора. Они что это обо мне? Но он же…
он…
— Да, сынок, это и есть любовь, — рассмеялась мама.
— Тогда, я влюблён, — усмехнулся Гарри, а Лиам ему
похлопал.
— Гарри, — Луи подался вперёд и зло посмотрел на него.
— И кто же она? — рассмеялась Кристалл.
— Она рядом, — пожав плечами, ответил он и поднялся,
смотря в мои глаза. Во рту пересохло, и я нервно облизала губы.
Невозможно.
— Любовь моя, потанцуешь со мной? — он протянул руку, и
посмотрел на другую! Рита! Он любит её?
Удар по голове, и перед глазами разноцветные звёзды. Глупая!
Какая ты глупая, Лив!
Захотелось подскочить и убежать, когда пара двинулась к
танцплощадке, обсуждая, видно, заявление Гарри. Как он мог?
Это просто удар топором…в лоб. Чтобы мучилась дольше, чтобы
ощутила всю палитру его отвращения ко мне. Унизил. Облил
помоями и грациозно удалился.
Кто-нибудь помогите мне! Пожалуйста! Прошу!
— Лив, не хочешь выйти? — предложила Кори, и я
облегчённо вздохнула.
— Да, — я встала из-за стола.
— А мы потанцуем, — улыбнулась мама.
Кори подхватила меня под руку и буквально тащила за собой
к женскому туалету. Мы прошли сквозь столики, и я зачем-то
обернулась. Увидев, как он обнимает её, как её голова лежит на
его плече, мои ноги подкосились, и я споткнулась.
— Держу, детка, — меня подхватила Кори и повела дальше.
Мы вошли в туалет, и я зажала двумя руками рот.
— Вот урод, — подруга обняла меня, поглаживая по спине.
А моё тело сотрясалось в беззвучных рыданиях. Алкоголь
помог обличить меня всю. Больно. Как же это больно! Это не
передать словами, но внутри всё скрутило, а лёд сковал сердце.
— Боже, что тут у вас? — Реджи влетела в туалет и
остановилась.
— Не верю, что он так поступает, — прошептала Кори,
продолжая обнимать меня.
Как моё сердце ещё не разлетелось, я не знала. Но я
отстранилась и подошла к раковине.
— Лив, чёрт, вот это представление он устроил, а ребята. Я
была уверена, что сейчас он подойдёт к тебе. Я же думала, что он
правда тебя любит. Он говорил… он ведь говорил…
— Хватит! — крикнула я на Реджи и упёрлась руками в
раковину. — Хватит, — уже тише повторила я. — Не любил,
никогда. И не будет. У него есть эта Рита! А я дура, ведь все
надеюсь. И воздуха так мало…
Я начала дышать, хватаясь за горло.
— Так, посмотри на меня, — Кори подошла ко мне и
повернула к себе. — Это паника. Ты паникуешь. Давай, начинай
со мной делать глубокий вдох, а затем выдох. Вдох. Выдох.
Умница. Ещё раз. Вдох. Выдох.
Стало легче дышать, но сил не осталось, и я выставила руки
вперёд. Пройдя пару шагов, я зашла в кабинку и села на крышку
унитаза. Опустив голову вниз, я сжала руками волосы.
Продолжая давать себе возможность не умереть от боли внутри.
— Да почему мне так плохо? — проскулила я. — Тело
ломает, а руки трясутся. Хочется упасть в обморок и умереть.
— Потому что это предательство от того, кого ты любишь,
дорогая, — нежно сказала Реджи и погладила меня по голове. —
Это ужасный ужин. И зачем ты, вообще, начала спрашивать про
любовь?
— Не знаю, — прошептала я. Я даже не помнила, как это
вырвалось из моего рта.
— Она много выпила, и все обострилось. Надо бы уехать по-
хорошему, чтобы ты, детка, не выцарапала глаза этой суке. А то
вот Гарри уже носит от тебя подарок, — усмехнулась Кори.
— Но как уехать? Все поймут, — я подняла голову.
Неожиданно стало жарко, что я начала махать на себя рукой.
— Мы вернёмся, посидим ещё, и я попрошу Луи, чтобы отвёз,
— предложила Кори.
— А у вас с ним, что всё серьёзно? — вспомнила я.
— Ну, трахаемся, ругаемся. В общем, то же самое, что было у
вас, — пожала она плечами.
— Ясно, идите. Я сейчас. Мне необходима минута, —
попросила я их, а подруги переглянулись. — Со мной уже всё в
порядке.
— Хорошо, только если ты не придёшь через пять минут, я
вернусь, — предупредила Кори, и я кивнула.
Они, бросив на меня обеспокоенный взгляд, вышли. И я
осталась одна.
Ногой закрыв дверь, я снова сжала голову.
«Любовь моя, потанцуешь со мной?» — вернулось
воспоминание. И я потёрла шею. Холодный пот выступил над
губой.
«Я люблю тебя. Мать твою, как я люблю тебя. А ты
холодная…я не нужен тебе» — в перевес этому видению пришло
другое. Как он может так спокойно раздаривать эти три слова. Я
никогда их не говорила. Я боялась их. И призналась только ему.
А для него это просто слова, без душевного подтекста. Я жаждала
поверить ему, и я поверила в то, что выдумала сама.
«Это самый лучший день в моей жизни, Ливи. Ты со мной. А
о большем я никогда не мечтал. Я без ума от тебя, ты стала
для меня всем, малышка. И я не боюсь сказать тебе, что люблю
тебя. Всегда. Ни одна девушка не заставляла меня вести себя
как полному ванильному ублюдку. Только ты. Всю мою жизнь. И
я не хочу отпускать тебя. Ты моя», — шептал он тогда в
ресторане. А я улыбалась как дура, полностью веря ему. Но зачем
эта игра? Зачем? Письмо я не писала ему…тогда почему так
много лжи?
— Хватит, — простонала я. — Боже, помоги мне.
Надо взять себя в руки. Но это невозможно. Ты сможешь.
Глубоко вздохнув, я вышла из кабинки и включила воду,
смотря на себя в зеркало. Поправив макияж, немного пощипав
щеки, чтобы они не были такими бледными, я выключила воду, и