Страница 37 из 75
чувство, что я засыпаю, но тело пробил озноб, и я вздрогнула, обнимая себя
руками.
- Лорель, — прошептал сквозь туман знакомый голос, и я медленно раскрыла
глаза.
Надо мной склонялся Ян, испуганно осматривая меня.
- Что с вами? — спросил он.
- Всё хорошо, — пересохшими губами солгала я, закрыв глаза.
- Господи, Лорель, — я ощутила, как руки подняли меня и куда-то понесли.
- Простите меня, Лорель, простите, — шептали губы рядом, но в теле сил для
ответа больше не было, оно было истощено.
- Всё хорошо, — облизав губы, ответила я, прижимаясь к сильной груди, вдыхая
знакомый и любимый аромат.
- Как вам помочь? – спросил Ян.
- Принесите рюкзак, я просто не ела, — объяснила я, обессиленно лежа на
постели Перхты.
Я чувствовала, что отключаюсь, как будто из меня пил жизненную энергию
ледяной воздух вокруг. Я слышала громкие голоса, пребывая в полуобморочном
состоянии, но не могла сосредоточиться на них. Я была в прострации,
покачивалась на неудобных волнах.
- Лорель, — меня приподняли руки, и в рот вливалась вода, которую тело
принимало.
Я почувствовала себя лучше, с меня в один момент сняли пелену
недееспособности и, открыв веки, я встретилась с обеспокоенными синими
глазами.
- Это только моя вина, Лорель, с каждым днём другие становятся сильнее, —
шептал Ян, поглаживая мою щеку своей прохладной ладонью.
- Другие? – прохрипела я.
- Да, кто против меня. Они и против вас, Лорель. Вы не должны больше
приходить ко мне, — его лицо было напряжено, и я улыбнулась, чтобы стереть
эту муку.
- Я буду приходить, Ян. Каждый день, потому что…
Он не дал мне договорить и закрыл рот рукой, быстро шепча:
- Не говорите этого, Лорель. Никогда. Вы не должны это говорить.
Я пошевелилась и отстранилась от него, с удивлением смотря в его лицо.
- Понятно, вам не нужны мои чувства, я всё понимаю, — печально
усмехнувшись, я дотянулась до своего рюкзака, лежащего у моих ног, и
раскрыла его.
- Нет, вы неправильно поняли. Это запретные чувства, они делают людей слабее,
потому что любовь — это уязвимость в бою, — он говорил так тихо, как будто
нас подслушивают.
- Ну да, — пожала я плечами, хотя внутри себя ненавидела за свои слова.
Конечно, зачем графу такая, как я. Не имеют значения его слова вчера, он просто
был под властью эмоций.
Я достала из рюкзака сэндвич и развернула его.
- Хотите? – предложила я Яну.
- Нет, — улыбнулся он. — Я не ем. Но вы должны питаться, и не этим.
- Иного нет, — равнодушно ответила я и откусила кусок.
- Лорель, думаю, я должен объясниться с вами, — серьёзно произнёс Ян.
Я замотала головой, жуя пищу, которая враз стала безвкусной.
- Лорель, выслушайте меня. Вчера я исчез, потому что не поверил в вашу
искренность. Ведь как можно видеть во мне хорошее? Но вы почему-то нашли
это, и я обескуражен. Я не знаю, что делать дальше, потому что с каждым днём
ваши появления становятся для меня невыносимыми. Вам причиняют боль, а я
не могу помочь, и это ставит под сомнения все мои мужские качества. Я воин, я
рождён, чтобы защищать своё, но вас я защитить не могу. Всё наоборот, вы
стали для меня кольчугой. Это неприемлемо!
- Господи, Ян, может быть, уже хватит? – простонала я, доев под его гневную
речь сэндвич, и сейчас была полна энергии. – Вы постоянно заставляете меня
уйти, но я буду приходить, если надо, то, вообще, выбью все окна! Как вы не
понимаете, я хочу этого! А вы отвергаете меня, вы то говорите насколько вы не
можете держать себя в руках, то обвиняете меня, что я играю с вами! Довольно,
с меня достаточно. Или вы помогаете мне вас спасти, или я больше с вами даже
разговаривать не буду, продолжая приходить каждый вечер! Вы только мешаете
мне своей заботой, я повторюсь, я взрослый человек и мне никто не в силах
помешать. Несмотря даже на мои чувства к вам, хотя нет… большей частью из-
за них, я буду продолжать. «Прощение даровано любимому» — эти слова ваше
проклятье, вы не будете возрождаться, пока я вас не прощу. Потому что
облегчить вам ваш уход должна была я, не знаю почему, не знаю за что мне
такое «счастье», но я смирилась с ним. Так что выбирайте, Ян, или вы со мной
или против меня, и тогда держитесь!
Пока с моих губ срывалась внутренняя буря, я уже подскочила с постели и, сжав
руки в кулаки, кричала на шокированного графа, с которым никто так не
разговаривал никогда в его жизни. Он был обескуражен, потерян и восхищён,
это отчётливо я разглядела в глубине его глаз. В подтверждение последнего
чувства, он в один шаг преодолел между нами расстояние и сгрёб меня в охапку,
впиваясь в меня губами. Больше не было преград, дамбу внутри меня прорвало,
и я вцепилась в его плечи, возвращая его поцелуй не менее жарко. Наши губы,
как и языки, боролись друг с другом, пытаясь сорвать ветвь первенства в
соревновании у кого страсть сильнее, желание крепче, но не могли достичь
Олимпа. Силы были равны, голод, который охватил всё тело, был настолько
силен, что я уже не понимала, где мои руки, а где мужские, разносящие по телу
сладкий наркотик.
Воздуха перестало хватать, что горло саднило, и я оторвалась от терзающих
меня губ, но они не давали наполнить тело кислородом, опускаясь по шее и
поднимаясь обратно. Ян стянул с меня жилетку, которая упала на пол,
продолжая гладить мою спину, вжимая моё тело в своё.
Мои ладони прошлись по его груди и, расстегнув две пуговицы, наконец-то, я
ощутила прохладное упругое тело, где под моими руками сердце вторило моему.
Лёгким и уверенным движением его верхняя одежда упала к моей жилетке. А
его губы нашли мои, уже раскрытые и призывающие к новой тягучей пытке,
которая подкинет дров к тому узлу внизу живота, что ноги дрогнут, и меня
подхватят сильные руки, не давая быть сбитой это атакой, которую я проживала
первый раз.
- Лорель, — выдохнул Ян и оторвался от моих губ, прерывисто дыша. – Мы не
должны…
- Не останавливайтесь, Ян, — прошептала я, проводя ладонями по его
оголённой груди, которую я раскрыла под вулканом чувств. — Я прощаю вас,
чтобы вы не сделали.
Всего секунду он изучал меня, а затем с рыком прильнул к моим губам,
приподнимая над полом и укладывая на постель. Ян целовал меня бесконечно
долгими, опьяняющими поцелуями, распаляя дьяволицу внутри, которая просто
визжала от накалённых углей, по которым её приходилось ходить.
- Лорель, — прохрипел Ян, опускаясь поцелуями по шее и одновременно
расстёгивая спортивную куртку, открывая взгляду грудь в бюстгальтере.
Я настолько спешила, что не надела майку, а побежала так, видно, моя интуиция
все знала.
- Вы не представляете, насколько прекрасны, Лорель, — прошептал он, обводя
пальцем очертания соска под кружевным бельём.
Моя грудь часто вздымалась, и я не смогла сдержать тихий стон, когда его губы
опустились между полушариями, и я ощутила там прохладный язык,
прокладывающий млечный путь, который воспламенялся и заставил вцепиться в
его плечи. Его рот дразнил, оставляя быстрые поцелуи на открытой коже груди,
пока я сгорала от лихорадки желания. Рывком поднявшись, и пока мужчина
осознавал, что происходит, он уже сам лежал спиной на постели, а я села на
него, ощущая самым чувственным местом своего тела затвердевшее
подтверждение мужской силы.
Не дав опомниться Яну, я сбросила с себя куртку и прижалась губами к его
губам. Вначале он напряжённо отвечал на поцелуй, а затем его руки уже
прижимали меня к себе, позволяя гладить его по волосам, разрешая мне стоять с
ним на одном уровне. Оторвавшись от его губ, я, ведомая природой и полностью