Страница 33 из 35
– Извините, Виталий Семенович, – пролепетал я. – Извините.
В последний миг что-то изменилось:
– Как вас найти? Дайте ваш квартирный телефон.
Я назвал. По-моему, чисто протокольный прием. Чтобы отвязаться.
Позвонил Потапову в «Труд». Некогда:
– Позвони позже.
Позвонил по вертушке Авраамову, главному редактору «Журналиста», где я с конца прошлого года – член редколлегии.
– А, Николай Александрович! – обрадовано-приподнятым голосом произнес он. – Как дела, как настроение?
– Да вот так, Дмитрий Сергеевич, безработный. Сижу дома.
– Ну, мы вас в обиду не дадим. Мы вас очень уважаем. Правда, из членов редколлегии мы вас вычеркнули. Те, кто выше вас, сказали: вы уже никого не представляете. Но вы к нам приходите, посидим, потолкуем…
Как будто он с кем-то согласовывал. Попробуй кого-нибудь сейчас найти! Тем более что он сам подал заявление о выходе из состава редколлегии «Правды». Еще до путча. Ведь журнал «Журналист» товарищ Леонтьев в свое время не стал печатать за его антикоммунистическую позицию. Я тогда Авраамову позвонил, объяснил, что моей вины здесь нет, и он подтвердил, что против моего членства в коллегии «Журналиста» он не возражает. Наоборот.
Через пять минут он позвонил:
– Какой оклад у вас был?
– С компенсацией 840 рублей.
– Ясно.
Позвонил Алексею Александровичу Яновичу. Он – заведующий отделом Верховного Совета СССР. Земляк. Герой моих двух социологических эссе.
– Никаких мест у меня нет. Сами сидим на сковородке. Реорганизация. Новое штатное расписание со второго октября. Что там будет, кто останется – неизвестно. Думаю, до замера черепов не дойдет, но личные дела изучать будут с пристрастием.
– Извините, Алексей Александрович, за беспокойство.
Вот такой печальный результат. Да, еще был звонок Ивану Ивановичу Жукову. Он выслушал – и в московской манере:
– Позвоните на следующей неделе.
Набрал номер Пряхина.
– Здравствуй, дорогой мой, – приветствовал он.
Ну, если такое начало, если «дорогой» – пиши пропало. Так и есть. Занят, принимает иностранную делегацию. «Позвони минут через сорок». Позвонил несколько раз. Никто не поднимает трубку. Все ясно.
Смотрю на вертушку и думаю: кому бы еще позвонить?
Пташкина, технический работник, говорит, что она звонила начальнику Управления кадров российского Совмина, и ей сказали принести объективки. На ее слова, что не успеют отпечатать, последовал совет:
– Тогда сами приходите. Завтра в одиннадцать.
11 сентября. Вчера поздно вечером позвонил бывший корреспондент «Правды» по Белоруссии, а ныне главный редактор независимой газеты «Свободные новости» Александр Улитенок из Минска и предложил написать для него статью «А был ли путч?». Все больше становится странным этот заговор. Неужели величайшая мистификация, как сказано в «Независимой газете»? Сегодня в «Комсомолке» интервью с Эммой Язовой – женой министра обороны. Да зачем ему власть, спрашивает она, что, у него ее мало было? Действительно.
Сегодня написал для «Республики» – «Что говорят в Москве о смерти Ахромеева?». Я ведь знал его, вел его пресс-конференцию. Он снял мундир, а я пиджак, так и работали перед телекамерами.
Поговорил с Пряхиным. Никакой ясности. Говорит, что Дегтярев идет исполнительным директором какой-то фирмы. У Пряхина сидел Валентин Осипов, бывший директор издательства «Художественная литература». Может, у него место будет? Дал его домашний телефон. Позвони, мол, денька через два.
Позвонил Положевцу, главному редактору «Учительской газеты». Он только что из Америки, где отдыхал. «Идет реорганизация, часть людей надо сокращать, позвоните дней через десять». Ситуация с газетой не ясна, нужен почти миллион на будущий год, и Леонтьев требует, чтобы вносили сейчас. Ищет спонсоров. У каждого свои заботы.
На станции метро «Кунцевская», вернее, чуть в сторонке, газетные витрины. Висит и «Советская Россия». Заметка Т. Ивановой из ТАСС о том, что Врубель дал ей звание придворной дамы, а многим корреспондентам, в том числе и моему сыну, дворянское звание.
Из белорусского издательства «Юность» звонил Зарембо, что-то там у них с названием книги. По-моему, продолжение вчерашнего разговора с директором издательства Лукшей. Никуда они ее не сдавали, рукопись-то, если вдруг встал вопрос о заглавии. Наверное, дурят голову. Зарембо сказал, что Гришанович и Дубовский вышли из партии. Оба бывшие работники ЦК Компартии Белоруссии. Первый трудился под моим началом в секторе печати. Сейчас директора ведущих издательств. И они убегают…
Пятнадцатого сентября сессия Верховного Совета БССР. Утверждена повестка дня. Включен вопрос об имуществе КПБ – КПСС. Семеро «за», пятеро – «против», семеро воздержались. Таковы результаты голосования на заседании Президиума Верховного Совета. Повестку навязала оппозиция – Зенон Позняк.
«Рабочая трибуна» начала печатать отрывки из книги Раисы Горбачевой «Я надеюсь». Еще недавно я настойчиво предлагал главным редакторам дать информацию о выходе книги на русском языке, но они уходили от решения вопроса. Александр Потапов, главный редактор «Труда», откровенно сказал:
– Знаешь, Николай, это уже раздражает людей. Ведь у нас уже была «Малая земля». Надо же в конце концов и меру знать… Раису народ не выносит…
Положевец, главный редактор «Учительской газеты», сказал, что дачи в «Успенке» уже перераспределены аппаратом Президента РСФСР Ельцина. Позвонил на свою бывшую фазенду, телефон молчит. Положевец живет в Усово, ему тоже сказали выметаться, когда он был в Америке. Надо бы и мне рассчитаться за проживание.
Сегодня постригся – семь с полтиной. Вот так. Безработному не по карману.
12 сентября. Прервал работу над материалом «Горбачев – начальник отдела кадров ГКЧП?», чтобы записать свежайшие впечатления.
Итак, в полдень раздался телефонный звонок. На проводе г-н Н., главный редактор крупного отраслевого издания. Человек, который многим обязан лично мне. В частности, своим утверждением на эту должность. Тогда было много претендентов.
– Приезжайте к нам. Хочу кое-что сказать вам.
– Относительно работы?
– Да. Когда вы сможете приехать?
За окном хлестал дождь. Тяжко на душе. Общая слабость в теле. Скоро надо ехать за дочкой.
– Может, завтра?
– Смотрите. Но лучше сегодня.
Приехал. Он пододвинул тарелку с дольками арбуза и дыни. Попросил секретаршу, чтобы принесла вилку и нож.
– Буду перед вами откровенен. Коллектив, с которым я советовался, хочет видеть вас в своем составе. Я напомнил им, что, когда у нас были крупные неприятности с нашим тогдашним издателем, вы нам сильно помогли. Наш коллектив вас уважает и хочет видеть у себя. Вы человек опытный, знаете оргработу, знаете связи, знаете людей. Поэтому мы подобрали вам необычную должность.
И он рассказал, что это за должность.
– У нас есть ставка ответственного секретаря. Только вы об этом никому не говорите. А то сразу станут совать своих людей. Знайте, что никого, кроме вас, со Старой площади коллектив не примет. Сейчас все решает коллектив. Вот меня избрали главным редактором. А насчет вас я даже советовался со своим первым замом, он сейчас в Сочи отдыхает. Каждое мнение учитываем.
Я слушал многословную тираду человека, в уголках губ которого запеклась пена, и не мог смотреть на него. Эта деталь вызывала отвращение.
– Так вот, – продолжал главный редактор, – мы оформим вас на ставку ответственного секретаря.
Я насторожился: что значит «оформим»? А функции, наверное, будут другие? «Подснежник», что ли?
Так и есть.
– Оклад у вас будет 830 рублей, на десятку меньше, чем было раньше. Но зато писать будете, сколько пожелаете. Чем заниматься? О, заниматься будете многими делами. Конечно, они несколько рутинные. Вот, скажем, сегодня в нашем министерстве проходит семинар. А у нас об этом никто не знает. Надо бы пойти и дать хорошую рекламу нашего журнала. Значит, так: реклама журнала, связь с издательством, поиск спонсоров. Потом будет приложение к журналу. Мы должны преодолеть убыточность. Убыток у нас 600 тысяч рублей. Подписка – вот где есть возможность развернуться всем.