Страница 41 из 134
Наверное, молчание затянулось, потому что настроение у жены резко переменилось. Немного наигранная радость и нарочитая беспечность исчезли, уступив место обиде.
- Да плевать мне, в конце концов, что ты об этом думаешь. Ребенок мой, и твоего одобрения мне не требуется. Я с мамой посоветуюсь, она меня поддержит, без тебя разберемся... Саш, ты что? - испуганно выдохнула она.
Один раз нечто подобное он уже слышал. И вспоминать тот случай не любил. Хотя тогда будущая мать хотела избежать появления ребенка, да и узнал Саша все задним числом... Но в числе упреков-оправданий прозвучала и похожая фраза - "ребенок мой, что хочу, то и делаю. Не тебе рожать, без тебя разберусь"... Как будто в комочке нерожденной еще плоти нет ни капли его крови... Как будто одного каприза мамы достаточно, чтобы взять и убить новую жизнь...
...Окончив институт с "красным" дипломом, он направился на стажировку в Германию. За год до этого судьба свела его с Раисой, родной сестрой Вовки Шалаева, помощника Хромого. Трудно сказать, была там любовь или нет скорее нет, чем да. Раиса выгодно отличалась от большинства его любовниц, и Саша привязался к ней, чувствуя, что кроме секса их роднит и что-то другое. Трижды предлагал ей пожениться, и трижды получал ответ. Согласие. Но с такими условиями и отговорками, что от первоначального намерения отказывался сам. По части капризов Рая сто очков вперед Светке могла дать. Но - прощал, поскольку не верил, что когда-нибудь встретит женщину роднее Раисы. И без колебаний взял ее с собой в Германию.
Он хотел ребенка. Чувствовал, что созрел до роли отца. Искренне верил, что после рождения малыша и в его отношениях с Раисой все наладится. Она тоже вроде бы поддерживала Сашу, потому что не возражала, когда он отказался от применения всяких противозачаточных средств. Однако в этом отношении Саше не везло - Раиса страдала нескончаемыми женскими болезнями. Пока была в Москве, регулярно укладывалась в больницу. В Германии продержалась два месяца - и опять потребовался врач.
Ее подвело незнание немецкого языка и отсутствие собственных денег. В России с этим было проще. А здесь вынуждена была хитрить. Но врач оказался стопроцентным немцем, никак не мог понять, почему его пациентка не желает, чтобы ее жених знал правду. И, естественно, Саша все узнал.
Женские болезни назывались одним словом - беременность. В России Рая делала своевременный аборт, в Германии рискнула вытравить плод. Неудачно, без медицинской помощи не обошлась. Саша не сказал ей ни слова, пока она находилась в клинике. Но сам собрал ее вещи и купил билет на самолет. А когда она выписалась, поставил перед фактом - ей лучше уехать. Потому что такую ложь он простить не мог и не собирался.
Раиса не любила Сашу. И жить с ним не хотела. Рослые мужчины вообще были не в ее вкусе. Тем более - брюнеты. И на молодых она не смотрела, отдавая предпочтение людям постарше. Но ее брат считал, что для него много выгоды в связи Раисы и Цезаря. А она никогда не прекословила брату. По идее, Вовка был заинтересован в том, чтобы породниться с Цезарем. И это был единственный пункт, на котором Рая восстала. Всю жизнь и даже десять лет прожить рядом с человеком, которого едва ли не ненавидела, оказалось выше ее сил. Больше всего она мечтала о часе, когда исчезнет необходимость притворяться. И, разумеется, дети в ее планы не входили - она не желала никаких последствий вынужденной связи.
Так гнусно Саша не чувствовал себя никогда. А что самое гнилое - ведь его ребята всячески намекали о такой возможности. Яковлев, Витька Егоршин, в конце концов даже Мишка - никто из них не знал подробностей, но все были уверены, что Раиса его не любит. Но Саша не хотел верить. За что и поплатился.
Он спросил ее только об одном - зачем она убила его ребенка. Могла же родить, оставила бы ему, если не хотела воспитывать сама. Но в ответ услышал, что не его собачье дело - решать вопрос жизни и смерти собственного ребенка. Тогда, услышав, что Рая к его ребенку относилась хуже, чем к клопу, он совершил подлинный подвиг - сумел сдержаться и не убить ее на месте. Попрощался, проводил за дверь. И никогда больше ее не видел...
...Светка не знала, почему он так переменился в лице, услышав ее последние слова. Решила, что он недоволен наступившей беременностью, страшно обиделась и убежала в слезах. Саша, конечно, понимал, что в этом случае кругом виноват, но признавать ошибку не спешил. Можно было пойти, разыскать жену, сказать что-нибудь ласковое - но в душе еще жила боль после категоричных и жестоких слов. Отшвырнула, как чужого, все за него решила, с матерью посоветовалась - а с мужем необязательно... Зазвонил телефон внутренней АТС. Саша поднял трубку:
- Да?
- Поднимись ко мне, - сухо приказал отец.
Ага, значит, Светка пожаловалась не матери, а ему. И отец, естественно, встал на ее сторону - иначе, помня о Сашином ранении, зашел бы сам. Раз не щадит его, значит, считает неправым. Саша скрипнул зубами, собрался с силами и пошел штурмовать лестницу.
В отцовском кабинете, как всегда, царила полутьма. В дальнем углу, у окна, всхлипывала зареванная Светка, и Саше сразу стало гадко. Отец казался невозмутимым. Показал на стул, подтолкнул к Саше пепельницу.
- Отец, может, мы сами разберемся? - с робкой надеждой спросил Саша.
- Не буду я с тобой разбираться! - со слезами в голосе крикнула Светка. - Вообще, видеть тебя не желаю!
Отец красноречиво развел руками.
- Света настаивает на разводе. Немедленном.
- Ни за что! Отец, слушай, это все ерунда, мелкая ссора, мы сами все уладим... Какой, к чертовой матери, развод, когда она беременна?! Пусть рожает, оставляет ребенка мне, а потом я посмотрю, захочет ли она уходить.
- Свинья! Лицемерная скотина! Ты не хочешь ребенка, я же помню, какое у тебя было лицо... Крестный, я ни одному его слову не верю! Он врет, он только из-за денег за меня держится, из-за того, что ты открыл счет на мое имя...
Саша закатил глаза. Отец внимательно слушал все обвинения, которые сыпались из Светки. Нет, перебивать ее сейчас бесполезно, и успокаивать тоже. Пока не выскажет все, что накопилось, не замолчит.
Светка припомнила все. И его отказ от свадебных торжеств, который в этот раз объяснила жадностью, и Лилечку, с которой Саша якобы собрался изменять, и множество мелких оговорок и прегрешений... Он молчал и благодарил бога за то, что все это она выкладывает его отцу, а не своей матери. С тещей у Саши, как положено, отношения были вежливые, но слегка натянутые. Анне больше нравился Мишка. Вероятно, потому, что не был женат на ее дочери.
Когда беспорядочные выкрики перешли в рыдания, отец встал, накапал валерьянки, почти силой впихнул Светке в руку стакан. Постоял рядом, гладя ее по голове. А прическу Саша ей так и не успел сделать...
- Что скажешь? - спросил отец у Саши.
- Ничего. Отец, дай мне пять минут. Мы сами уладим этот вопрос.
Светка тут же возмутилась, но отец посмотрел на наручные часы - засек время. И вышел из кабинета. Светка вскочила, метнулась за ним, Саша успел схватить ее за руку. Кривясь от боли в раненой ноге, все-таки удержал.
- Стой, - он старался говорить как можно спокойнее. - Пять минут ничего не изменят, если ты твердо решила. Я тебе ничего не сделаю, даже пальцем не трону. Чего ты боишься? Посмотри мне в глаза. Скажи, неужели я на самом деле такое дерьмо?
Светка вырвала руку, демонстративно отвернулась лицом к стене и не удостаивала его хоть словом. Только плечи дрожали от сдерживаемых рыданий.
- Запомни одну вещь. Раз и навсегда. Я тебя люблю. И развода не будет. Только через мой труп. О чем я думал в тот момент, когда ты меня огорошила таким известием, ты не знаешь. И с тобой мои мысли никак не связаны.
- Я тебе не верю. Ты меня ненавидишь, и когда я сказала, что жду ребенка, у тебя лицо от бешенства перекосилось.
Саша не выдержал:
- Да не от этого, дура! От того, что ты вдруг решила обойтись без меня! Я что, пустое место?! И ребенок не мой, да? Ветром надуло?! - усилием воли взял себя в руки. - Это наш ребенок. И все малейшие детали его будущего касаются нас обоих. Ты не имеешь никакого права отстранять меня от его воспитания. Что бы ты обо мне ни думала, я его отец.