Страница 24 из 134
Из бригадиров Организации не хватало только Белого. Маронко сам не знал, что его захватили, Сашка не удосужился доложить. Общая тревога была поднята в восемь утра, когда за Белым зашел его водитель, чтобы отвезти в офис UMF - у него была назначена встреча на утро. Пришел ко взорванной двери и толпе до сих пор возившихся ментов. Таким образом, стало понятно, с чем связано исчезновение ясеневской группировки.
Из этих присутствовал только Стефан. Машинально тасовал колоду карт, которую повсюду носил с собой в качестве талисмана. Старые, засаленные карты. Сколько денег они принесли своему хозяину - не счесть. Стефан ничего толком не знал, Сашка позвонил ему ночью и приказал взять под контроль 3-й Московский банк и лично господина Логинова. Близко не подходить, на глаза не попадаться, но бегству помешать. Подробностей Стефан толком не знал.
Арсения тоже не было, зато никто не сомневался по поводу его местонахождения. Полчаса назад он звонил из Питера, пытался выяснить хоть какие-то достоверные подробности. Слухи уже и до Питера дошли...
Цезарь, Финист, ВДВ, Яковлев, Эйфель - все сгинули в Мытищах. Цезарь, по своему обыкновению, действовал скрытно, никого не уведомляя о планах и намерениях. Ночью сорвался и куда-то уехал. Прихватив больше сорока человек своих людей. Потом, около полудня, позвонил Эйфелю и вызвал его в Мытищи потребовал подкрепления. Все. Слон, побывавший в Мытищах, успел только узнать, что на одном из местных заброшенных по причине нерентабельности заводов утром произошла крупная разборка. Затем стрельба слышалась на северной окраине, постепенно сместившись все к тому же заводу. В три часа вспыхнули запасы горючих веществ на складах предприятия - завод только казался бесхозным. Пожарных никто не вызывал, поэтому они спохватились по собственной инициативе. Но даже подойти близко не смогли - там продолжалась перестрелка. Слон, чувствуя, что реально помочь не может, отступил, чтобы не привлекать внимания ментов. На выезде из города его настигли четыре "джипа" и нагло, средь бела дня, обстреляли. Слон, правда, за "словом" в карман не полез, приказав пальнуть из гранатомета. Хватило одного выстрела - передняя машина взлетела на воздух, остальные отстали. Итог - из пятнадцати человек Слона трое убиты и четверо ранены. О потерях противника известно не было. Но, наверное, кого-то убил - в той взорванной машине.
Рядом с Маронко расположился его побратим, Владислав Каземирович Ольшевский. Он же - вор в законе Ювелир. Единственный вор в России, суждения которого всегда учитывались бандитами новой формации. Его приговору в спорах подчинялись даже лидеры "черной дюжины". Его Маронко позвал специально - чтобы определить, кто начал войну. Кто из противников к силе оружия прибавит силу справедливости.
Люди избегали смотреть на Маронко. Цезарь и Финист. Два сына - и оба пропали в первый же день необъявленной войны. Выдержав первую стычку, сгорели во время второй. И каждый думал - каково это, потерять разом обоих сыновей?
Дверь бесшумно отворилась, Маронко с нескрываемой надеждой посмотрел на вошедшего. Костя Корсар, главный разведчик Организации. Собственно говоря, шеф разведки всего беляевского блока. Сегодня он, узнав о происходящем, сам поехал уточнять подробности. Отсутствовал с полудня. Пододвинув себе стул, вытряхнул из мятой пачки сигарету, поискал глазами пепельницу.
- Ничего сказать не могу. Ни хорошего, ни плохого. О том, что в Мытищах две разборки были, знаете? Первая с подачи Хирурга, вторая уже с участием людей Гончара. Удалось разыскать кое-кого из наших - после первой стычки Цезарь своих раненых по больницам отправил. Сам остался в городе, хотя тоже ранен. Троих, по-моему, потерял убитыми, и сколько-то там раненых. Прихватил Хирурга - живым - припрятал его, но где - секрет Цезаря. Вероятно, там же, где содержит вожака пензенской бригады. Тот тоже живой. После этого не спешил выбраться из Мытищ, занялся отловом руководства команды противника. В общем, вырезал группировку минимум на треть. За это время успела прибыть мощная группа измайловских. Встретила Цезаря на окраине, оттеснила на завод и подожгла склады. Я договорился с операми и побывал там, когда пламя сбили. Трупов много, но опознать никого нельзя. Все практически полностью сгорели. Так что выжил Цезарь или погиб - с уверенностью нельзя ничего утверждать. Да, Сергей, я привез жену Белого. Она в таком состоянии, что не может вспомнить адреса ни одного из родственников. А собственный дом у нее...
- Все правильно, - кивнул Маронко.
- Я ее твоей Анне с рук на руки сдал.
Дверь опять приоткрылась, затем распахнулась во всю ширину, пропуская Вахо и его помощника.
- Извините, мы только что с дороги, - объяснил он свой слегка встрепанный вид. Обвел всех собравшихся взглядом, удивился: - Случилось чего?
- Да вроде как воюем, - глухо пояснил Слон. - Только непонятно, за что и почему. У Гончара совсем крыша поехала, если он на такой беспредел пошел.
- Это не беспредел, а глупость. Беспредел - это когда Цезарю деньги нужны, он идет и берет их, плюнув на условности, - назидательным тоном сообщил Вахо. - Но второго Цезаря в России нет. Гончар просто обнаглел. Но это ненадолго. Вон, Цезаря с цепи спустить - на всю жизнь отобьет охоту за ствол хвататься.
Повисло молчание. Маронко вздохнул:
- Вахо, Саша сегодня не вернулся из Мытищ.
- То есть?
- Белого захватили в качестве заложника, отправился его выручать, никого не поставив в известность. А его там ждали. В результате - ни его, ни Белого. И вся его команда там осталась.
Вахо приоткрыл рот от изумления.
- Да не может быть! Что, действительно убит?
- Вероятнее всего.
Ох, какой ценой далось Маронко безразличное выражение лица при этих словах... Девять лет, а казалось - всю жизнь, долгих девять лет они всегда были рядом. Даже находясь за границей. Где бы они ни были, Маронко знал, что они живы и здоровы. И вот - ночью состоялся последний разговор.
Даже он не предполагал, что события будут развиваться с такой скоростью. В два часа Сашка с какой-то мальчишеской беспечностью объявил о переходе на военное положение. И тут же - что намерен ночевать в Ясенево, и вернуться вместе со Светкой только утром. Маронко решил, что уж этой-то ночью он никуда с места не стронется. Ан нет. Свету доставили его люди в половине пятого утра. Спокойную, усталую. От всех переживаний осталось только несколько синяков да жалобы, что после пробежки ноет бок. Ей Сашка сказал, что съездит, разберется с людьми, которые на них напали, и сразу назад. Куда поехал, на сколько времени - ничего этого она не знала.
Вот только тогда нехорошо защемило сердце. Но звонить кому-то из ясеневских на мобильный пока не спешил - мало ли, чем они могут в этот момент заниматься и в каком окружении находиться. А потом стало поздно искать их...
Маронко чувствовал себя старым. Очень старым, намного старше своих шестидесяти трех лет. И дряхлым. Совершенно бессильным. Он стар, измучен болезнью, он потерял ребят, которых и в мыслях привык считать своими собственными детьми. Ему хотелось только одного - уйти куда-нибудь, чтобы никто не беспокоил, не дергал и не ждал от него мгновенного и правильного решения. Какого решения? Воскресить Цезаря, чтоб он поубивал всех противников? Уйдите все, хотелось сказать. Уйдите и оставьте меня в покое. Сами принимайте решения, какие вам придут в голову, только меня больше не трогайте.
Всю жизнь он к чему-то стремился, всегда была какая-то конкретная цель. И вот - все рухнуло. Колоссальная власть, огромные деньги, а передать их некому. Остались только Светка и Анна. Так же, как десять лет назад, до появления Саши и Миши. Только сам он совсем состарился...
Усилием воли взял себя в руки. Эти люди, которые собрались в большом кабинете на третьем этаже его особняка, они еще не осознали всей серьезности ситуации. А все почему? Потому, что Ученый кажется спокойным и невозмутимым. Дай он сейчас волю себе хоть на секунду - и на каждого будто потолок обрушится. Тут до всех разом дойдет, что настал конец спокойной жизни, что для многих из них в ближайшие дни настанет конец любой жизни. И хорошей, и плохой. Вот тогда они забеспокоятся... Только ни к чему это. Чем спокойнее он проведет этот совет, тем быстрей они оставят его в покое.