Выстрел из прошлого

— Мистер Бил, сдается мне, вы не до конца осознали важность того, что я вам только что сказала. Дестини и Трежер Титеры были убиты. Думаю, что не ошибусь, если предположу, что очень скоро сюда явится полиция с ордером на ваш арест. Надеюсь, вы меня поняли?

— Меня… всегда во всем винят меня. Иной раз я думаю: а что, разве во всем этом городе больше некого обвинить? Глупость какая-то! Ну, скажите, для чего бы я стал платить вам деньги за их поиски? Чтобы потом их убить?

— Полиция считает, что вы прикончили Дестини просто в приступе ярости. Нет, вы не собирались этого делать — просто так уж случилось — ну, а вы сочли, что это судьба. А потом, поразмыслив на досуге, решили убить их всех — в наказание за то, что они свидетельствовали против вас. Да вот беда — вы не знали, как их найти. И вы обратились ко мне. Я должна была отыскать их для вас — чтобы вы их убили. Я бы с легким сердцем сделала для вас черную работу, даже не подозревая, зачем вам это нужно.

Если чутье не обманывало Тула, то разработанный Билом план был просто-таки гениальным. Его встреча с Дестини оказалась случайной. И одновременно роковой. Именно это убийство натолкнуло его на мысль разделаться с остальными. Но самому Билу вряд ли бы удалось их найти. И тогда он нанял ее, Тесс. Она вспомнила, как он настаивал на полной анонимности, как несколько раз подчеркнул, что не хочет встречаться с ними, — почему? Чтобы потом, когда полиция обнаружит их трупы, более убедительно отрицать свою вину? Как предполагал Тул, именно Лютер Бил взломал дверь в ее офис и украл свой собственный файл — все только для того, чтобы узнать, насколько далеко она продвинулась в своих поисках, — и при этом с пеной у рта продолжал доказывать, что не имеет к этому ровно никакого отношения. Но в той распечатке, которую он заполучил в субботу утром, была только информация о близнецах Титерах. У Тесс просто не дошли руки внести в память то, что удалось выяснить Джекки, — о нынешнем местонахождении Сэла и привилегированной школе Пенфилд. «Как часто жизнь людей зависит вот от такого стечения обстоятельств», — промелькнуло в голове у Тесс. И вот Сэл Хоукинс жив, а Трежер Титер погиб. Впрочем, до Сэла ему в любом случае было бы куда труднее добраться, решила она. Билу пришлось бы немало поломать голову, чтобы придумать, каким образом выманить Сэла из его убежища.

— Полиция собирается арестовать вас уже сегодня, — сказала она. — С минуты на минуту они будут здесь — с ордером на арест. Но мне очень хотелось успеть поговорить с вами до них — послушать, что вы об этом скажете.

Бил подошел к висевшему на кухонной двери настенному календарю, одному из тех, что так часто дарят в больших супермаркетах. На нем был изображен большой мост, ниже красовалось напоминание о том, что уже пора покупать садовые принадлежности. Тесс заметила, что все дни в июне были тщательно зачеркнуты. Все — кроме вчерашнего. Взяв черный фломастер, Бил аккуратно перечеркнул его крестиком.

— Совсем забыл про календарь. Я ведь вам уже говорил, что проспал немного. Итак, сегодня вот уже ровно шестьдесят семь дней, как я на свободе. А знаете, сколько дней я провел за решеткой?

Тесс с детства великолепно считала в уме. Впрочем, необходимость за последние пару лет практически постоянно подсчитывать расходы, чтобы ни в коем случае не превысить счет в банке, тоже оказалась неплохой тренировкой.

— 365 на пять… 1500 плюс 300 плюс еще 25… итого 1825 дней.

— Забыли високосный год, так что на самом деле 1826 дней. Боюсь, мне придется постараться и прожить до семидесяти двух лет, чтобы компенсировать все эти годы. Только ведь их все равно не вернешь, правда? В этой жизни никогда не получается что-то вернуть назад. И не важно, сам ли это потерял или у тебя украли. Вот так и моя жена Энни… и наши крошки, которым так и не суждено было появиться на свет… Это случалось пять раз. Пять раз мы принимались надеяться, что у нас будет ребенок. Да, видно, не судьба. Наверное, что-то у нее было не так. В наши-то дни все по-другому. Медицина много чего может. Были бы деньги. Разве не так?

— Да. Думаю, вы правы. — Тесс понятия не имела, к чему он это ведет, но, если честно, сейчас у нее не было ни малейшего желания обсуждать новейшие достижения медицины в области гинекологии и акушерства.

Лютер Бил тяжело вздохнул:

— Ох, дети, дети. Сказать по правде, я тогда не слишком расстраивался… так, больше делал вид. Ради Энни. На мой взгляд, дети — одно из самых ненадежных вложений капитала. Вы тратите на них кучу денег, сил и времени, и ради чего? Хорошо, коли получится нормальный человек. А если нет? Какие гарантии? Никаких. Да вот взять хотя бы этого парня, Трежера. Я помню его — славный, симпатичный малыш. Конечно, он попал в дурную компанию, но мордашка у него была милая. Девочка тоже была хорошенькая… вернее, была бы, одень ее по-человечески. А их вечно кутали в какие-то жуткие тряпки. Конечно, мне жаль, что с ними так вышло, но дело в том, что ведь я-то их не убивал…

— Но вы ведь обманули меня — вы никогда и не собирались им помогать, верно? Вы затеяли все это вовсе не потому, что хотели что-нибудь сделать для этих ребятишек?

— Знаете, пойду-ка, пожалуй, приготовлю чай со льдом. Вы точно ничего не хотите, а?

Тесс покачала головой. Бил вытащил из холодильника пакет с сухой смесью, насыпал несколько ложек порошка в высокий, янтарного цвета стакан и долил холодной воды. Потом он долго мешал его содержимое ложечкой, озабоченно разглядывая стакан на свет, как будто приготовление чая требовало невесть какой точности.

— Вам никогда не доводилось слышать, как ребенок пересказывает содержание какого-нибудь фильма? — Ложечка навязчиво звякала о стенки стакана. — Они обычно смешивают все в одну кучу, забывают главное, постоянно возвращаются назад или, наоборот, перескакивают сразу вперед. Словом, никакого терпения не хватит их слушать. Господи, да никогда в жизни двое детей не расскажут об одном и том же одинаково. Иной раз просто с ума сойдешь, пока дослушаешь их до конца.

Тесс молча ждала продолжения. Честно говоря, рассказчик из Била был аховый.

— Но вот что странно — ребятишки, на глазах у которых был убит Донни Мур, не сбились ни разу. И на суде рассказали одну и ту же историю — практически слово в слово. Иначе говоря, все они видели меня, стоявшего с винтовкой в руках и с самым зверским выражением лица. Это, кстати, рассказала девочка. Учтите, что к тому времени, как Донни Мур упал на землю, сама она уже улепетывала во все лопатки и успела свернуть за угол. Ее брат несся за ней по пятам. Но, как ни удивительно, он тоже меня видел. И толстяк тоже — хотя в этот момент был ко мне спиной. Да, все они твердили одно и то же, слово в слово. Вам ничего не кажется в этом странным?

— Возможно, их показания тем или иным способом были слегка подредактированы, — предположила Тесс. — В конце концов, они ведь дети. Наверняка их пришлось предварительно подготовить к тому, что им придется занять свидетельское место. Так что некоторого совпадения следовало ожидать.

— Да, согласен. И все было бы прекрасно, за исключением одной маленькой детали. Дело в том, мисс Монаган, что я не убивал Донни Мура.

Что ей сегодня сказал Тул, пока они любовались желтым диском луны, безмятежно сияющим на Локуст-Пойнт? «Поначалу он вообще заявил, что обойдется без адвоката — пустите его, мол, на место для свидетелей, и он докажет, что невиновен. К счастью, адвокат у него был не дурак». Господи, как ее только угораздило связаться с этим полоумным стариком?!

— Вы хотите сказать, что кто-то еще с такой же винтовкой, как у вас, случайно оказался той ночью на Фэйрмаунт-авеню и так же случайно подстрелил Донни — уже после того, как вы открыли огонь? И что опять-таки только по чистой случайности никто не услышал тех выстрелов? Ну, знаете, не считайте меня за дуру! Могли бы придумать что-нибудь поубедительнее.

— Я слышал два выстрела. Вначале я решил, что это просто выхлопы. И только потом, подумав хорошенько, понял — нет, это стрельба. И стреляли, скорее всего, из машины, что тогда проехала мимо.