Выстрел из прошлого

Простенький деревянный указатель «Школа Пенфилд» оказался настолько незаметным, что она проскочила мимо него и, чертыхнувшись, принялась искать, где развернуться. Насколько ей удалось выяснить, школа Пенфилд была основана еще в 1888 году. Вначале это была обычная церковная школа для самых бедных детей, в основном сирот. Строго говоря, учитывая ее историю, Саламон Хоукинс соответствовал духу заведения куда больше, чем многие из тех, кто учился тут сейчас.

Директор, Роберт Фрили, встретил Тесс в холле. «Привет, мистер Чипс!» Высокий и худой, как жердь, с преждевременной сединой, в твидовом костюме, он как будто появился прямехонько из агентства «Сентрал Кастинг». Конечно, за городом даже в июне по утрам намного прохладнее. И все-таки не настолько же холодно, чтобы облачаться в толстый твидовый пиджак. Да еще с кожаными заплатками на локтях.

— Вас ждут в библиотеке, — пробормотал он и повел ее за собой.

Они оказались в коридоре, на первый взгляд мало чем отличавшемся от любых других школьных коридоров, которых она повидала немало. Но только на первый взгляд, потому что если присмотреться повнимательнее, то сразу бросалось в глаза, насколько Пенфилд богаче, чем та же школа Гвиннс-Фоллз. Не говоря уже о пресловутой Академии Бэннекера. Вроде бы крохотные, едва заметные детали, однако они говорили сами за себя. Так, например, громадная доска, где вывешивали фотографии чемпионов школы по лакроссу и футболу, была из тяжелого дуба, а сами фотографии, судя по всему, протирали от пыли чуть ли не каждый день. Мебель казалась не новой, но выглядела так солидно, словно ее доставили сюда прямиком из какого-нибудь элитного клуба, например, Ассоциации ветеранов авиации. В здании было прохладно, но не из-за обилия кондиционеров, просто толстый камень стен хорошо удерживал свежий ночной воздух. Только царившие внутри здания запахи были типичными для любой школы. Да и неудивительно — ведь школьный мел и дезодорант для мальчиков везде пахнут одинаково.

Саламон Хоукинс, уткнувшись в какую-то книгу, устроился в самом конце длинного библиотечного стола. Напротив каждого стула стояли одинаковые лампы с зелеными абажурами, хотя яркое солнце, пробивавшееся внутрь библиотеки сквозь деревянные жалюзи на окнах, делали их абсолютно лишними. Напротив юноши за тем же столом сидел какой-то мужчина в легком летнем пиджаке. Преподаватель? Может, библиотекарь?

Лет тридцати пяти или чуть больше, с мягкими чертами лица… Тесс внезапно подумала, что он ей кого-то смутно напоминает.

— Не буду вам мешать, — проговорил директор.

Тесс почему-то показалось, что он немного нервничает. Возможно, сидевший за столом мужчина на самом деле не библиотекарь, а член попечительского совета или просто важная шишка, предположила она.

— Мисс Монаган? — Мужчина поднялся ей навстречу. А Саламон Хоукинс даже не оторвал головы от книги, как будто и не заметил появления Тесс. — Позвольте представиться — Чейз Пирсон.

Тесс машинально протянула ему руку, только потом уже заметив, что сам он этого не сделал.

— Ах, ну да, конечно. Вы ведь один из сотрудников нынешнего губернатора, верно? Глава комиссии по правам несовершеннолетних, правильно? — «И уже подумываете, небось, о кресле вице-губернатора, а может, и о чем-то получше — это уж как фишка ляжет». Во всяком случае, если верить тому, что рассказывает дядюшка Дональд, семейство Пирсонов принадлежало к сливкам общества, у них было все — связи, положение, голубая кровь. Его имя, Чейз, по всей видимости, должно было напоминать о его родстве с тем, кто подписал Декларацию независимости от лица жителей Мериленда — правда, весьма отдаленном родстве.

— Я — уполномоченный представитель комиссии по правам детей и подростков, — немного напыщенно объявил он. «М-да, — с насмешкой подумала Тесс, — какой удар по самолюбию, да еще при таких политических амбициях! Чтобы кто-то не узнал его в лицо… да еще не помнил на память, как правильно звучит его титул». — Ранее по специальному заданию губернатора я возглавлял комитет по расследованию случаев насилия над подростками. Люди часто путают их. Но сегодня я здесь в качестве попечителя школы Пенфилд. Считайте меня как бы опекуном Саламона Хоукинса.

Юноша между тем продолжал читать, как будто их вообще тут не было. Видимо, он обладал завидным умением отключаться, с некоторой завистью и уважением подумала Тесс, так что весь остальной мир попросту переставал для него существовать. Подобная целеустремленность была настоящим талантом. Скорее всего, именно она, а не только умение выступать публично открыли ему дорогу сюда, в школу Пенфилд.

— Скажите, директор говорил вам о той заинтересованности, которую Вашингтонский колледж проявил к вашему подопечному? Я имею в виду Саламона.

— Зовите меня Сэл, — поправил тот, не отрывая глаз от книги. — Просто Сэл.

Чейз Пирсон улыбнулся. И Тесс моментально заметила еще одну деталь, изрядно подпортившую в целом безупречный облик возможного кандидата, — его зубы, редкие и неровные, пожелтели от никотина, а у самых десен кое-где виднелся коричневый налет. «М-да, — разочарованно подумала она. — Для вице-губернатора еще сойдет. Но не больше».

— Директор передал мне только то, что вы ему сказали, — проговорил Пирсон. — Однако, когда я вчера позвонил в Честертайн, никто из представителей Вашингтонского колледжа не смог мне объяснить, о чем, собственно, идет речь. Ни один из них ни разу не слышал о Саламоне Хоукинсе.

Вот дерьмо! Ведь знала же, что нужно назначать встречу сразу же после первого звонка, и вот поди ж ты, такой прокол! Вот уж не повезло! А ей-то казалось, она все продумала.

— Программа поиска подходящих кандидатов разрабатывается в Алумни. В колледже не обязательно должны об этом знать.

— Не думаю, — заявил Пирсон. Положив на стол листок бумаги, он поднял на нее глаза. — Тереза Эстер Монаган, двадцать девять лет. Живет в Феллз-Пойнте, на Бонд-стрит, в доме, принадлежащем ее тетке, Кэтрин Хелен Монаган. Имеет «тойоту» двенадцатилетней давности, в прошлом году не проходила техосмотр, и два штрафа за парковку в неположенном месте. Один — здесь, в Балтиморе, другой — в Таусоне. Прежде работала в газете «Стар». В настоящее время имеет лицензию частного детектива, представляет агентство «Кейес Инвестигейшнс». Владеет «смит-и-вессоном» 38-го калибра, на который есть официальное разрешение.

Тесс часто раньше гадала, как выглядит ее досье, которое наверняка где-то существует. Теперь ее любопытство было полностью удовлетворено. Скорее всего, Пирсон задействовал имевшиеся в его распоряжении государственные источники информации, в противном случае он вряд ли бы управился так быстро. Прикинув, сколько времени потребовалось бы Дори, чтобы выяснить то же самое, Тесс покачала головой. Да, надо отдать Пирсону должное — он отлично справился с этим делом. Для любителя, конечно.

Пирсон легким щелчком подтолкнул листок бумаги к Саламону, который за все это время так и не поднял глаза от книги.

— Между прочим, в Вашингтонском колледже были рады узнать ваш новый адрес, поскольку уже несколько лет назад потеряли с вами связь. Так что можете не сомневаться, очень скоро вас засыплют просьбами оказать вашей альма-матер финансовую поддержку. Впрочем, почему-то у меня сложилось впечатление, что вряд ли у вас найдутся свободные средства — даже для любимого колледжа.

— Если Вашингтонский колледж рассчитывал со временем получить от меня какие-нибудь деньги, то им нужно было запретить мне специализироваться в английском, — отрезала Тесс. — Ладно, ваша взяла. Сознаюсь, я вас обманула. Вернее, не во всем, но… Я представляю интересы одного человека, имеющего непосредственное отношение к тому давнему происшествию, когда несколько лет назад трагически погиб один из приятелей Сэла, Донни Мур. Мой клиент, попросивший не называть его имени, хотел бы сделать что-нибудь для Сэла и всех остальных ребят, ставших свидетелями убийства мальчика.

— Стало быть, ваш клиент — Лютер Бил.

Перед глазами Тесс внезапно появилась взломанная дверь в ее офис, и она будто снова услышала, как та хлопает на ветру. Но ей как-то трудно было представить, чтобы такая важная шишка, как Чейз Пирсон, мог снизойти до вульгарного взлома. Для человека его положения это было бы явно чересчур. Может быть, полиция до сих пор «приглядывает» за Билом? Или еще кто-то из доброхотов школы Пенфилд работает в банковской системе и имеет возможность получить информацию о тех чеках, которые она отослала в банк? На одном из них стояла подпись Била. Ничего удивительного — выпускники Пенфилда в Балтиморе были на вес золота.