Выстрел из прошлого

— У тебя проблемы с выпивкой? — вдруг спросила она.

— Господи, до чего избитая фраза! — поморщился Тул. — Пьющий коп.

— Избитая фраза — это всего лишь правда, которая превращается в банальность просто из-за бесконечных повторений.

— Слушай, а как бы отреагировала ты, если бы я сказал, что пригласил тебя в кофейню просто потому, что это у тебя проблемы с выпивкой, а тут тебе гарантированно ничего не нальют? Кроме кофе, конечно.

Тесс задумалась. Подобные заявления, даже не очень приятные, всегда вызывали у нее острый интерес. Может, она действительно слишком много пьет? Или Тул сказал это просто для того, чтобы увести разговор в сторону? Что касается самой Тесс, она всегда старалась следовать хорошо известному правилу: никогда не пить до захода солнца и никогда не пить больше трех дней подряд. Покопавшись в памяти, она решила, что совесть ее чиста — более или менее. А бокал сухого вина за обедом — это такая ерунда! Право, есть, о чем говорить!

— Подозреваю, что ты просто стараешься перевести разговор на меня, — буркнула Тесс. — Кстати, раз уж ты завел разговор об избитых фразах… Все думают, что я, мягко выражаясь, в некоторых вещах не отличаюсь воздержанностью. И делаю все, лишь бы оказаться за бортом. Неправда — я могу бросить что угодно… отказаться от всего в любой момент. Хочешь, испытай меня?

— Как и иные мужчины. Это значит, что никого испытывать мы не будем. — Он явно дразнил ее. Да Тул кинулся бы к выходу, на ходу теряя подметки, приди ему в голову, что Тесс положила на него глаз. Внезапно Тесс, словно очнувшись, услышала лившийся из динамиков голос Нэнси Ламотт, обволакивающий тебя, словно мурлыканье влюбленной кошечки. Иной раз случается так, что ничем не примечательная мелодия внезапно становится хитом сезона. Да вот взять хотя бы «Лунную реку», которая сейчас звучит. О чем она? Одному богу известно…

— «Завтраку Тиффани», — пробормотал Тул.

— Замечательная книга, дерьмовый фильм, — буркнула Тесс. Не стоит упоминать при Туле, что она хлюпает носом всякий раз, как смотрит его.

— Послушай, я никогда тебе не рассказывал, как меня во время бессонницы буквально преследовал Джордж Пеппард? Какой-то канал — уже не помню, какой — вдруг принялся крутить каждый вечер «Банасек».

— И когда это было? Вскоре после твоего развода?

— Не помню. — У нее снова возникло ощущение, будто она уперлась лбом в каменную стену, которой Тул в незапамятные времена окружил свое сердце. Черт возьми, он до сих пор до мельчайших деталей помнил каждое убийство, которое ему довелось расследовать, но всякий раз упрямо прикидывался слабоумным, стоило ей только спросить о чем-то, что касалось его лично.

— Итак, у меня сегодня появились клиенты, — начала Тесс, зная, что о таких вещах Тул готов говорить часами.

— Вот как? Интересно.

— Даже два клиента сразу. И соответственно, два дела. Одно достаточно простое и, в общем, незатейливое — просьба отыскать пропавшего человека. Слава богу, у нас теперь есть компьютеры.

Тул аккуратно надкусил печенье мелкими, но удивительно ровными белыми зубами.

— Все эти новомодные компьютерные штучки по большей части являются незаконными… или, по крайней мере, должны быть, — недовольно заворчал он. — Так что будь добра — ничего не говори. Даже слышать не хочу, какими методами ты собралась действовать. Иначе ты поставишь меня в чертовски сложное положение.

— Ну, сама я этим заниматься не буду — если тебе так спокойнее. А вот о другом случае мне бы очень хотелось с тобой поговорить. Речь идет о том, чтобы отыскать следы нескольких ребятишек. Скорее всего, их усыновили. Компьютер тут ничем не поможет — во всяком случае, мне так сказали.

— У нас, в Балтиморе? — Тул облокотился о стол. В глазах у него вспыхнул огонек интереса.

— В Мэриленде. Я так думаю, вернее, надеюсь. Честно говоря, я не знаю даже их фамилий.

— И кто же хочет их отыскать? А главное — зачем?

Тесс решила оставить первый вопрос без ответа. Тула абсолютно не касается, кто обратился к ней за помощью, но вот если удастся получить ответ на другой вопрос, это бы здорово помогло ей в расследовании.

— Пару лет назад их допрашивали как свидетелей во время слушания этого дела. Мой клиент чувствует себя обязанным им. И ему очень хотелось бы хоть что-то для них сделать.

— Дорожная авария? Несчастный случай?

— В общем-то можно сказать и так. Дети оказались единственными свидетелями. Естественно, фамилий их он не помнит, да и в именах-то, если честно, не слишком уверен.

— Господи, Тесс, я просто тебя не узнаю! Это же дело яйца выеденного не стоит! Как тебе не стыдно?! Неужто не догадываешься, как к ним подобраться?

Тесс с обиженным видом надула губы:

— Ладно, ладно, считай, что мне стыдно! Да, вот такая я тупая. А если ты такой сообразительный, так сделай милость, подскажи, с чего начать.

— Итак, эти ребятишки стали свидетелями на суде, верно? Стало быть, все, что от тебя требуется, — это ввести номер дела в память компьютера, где хранятся подобные дела, и дело в шляпе. В пять минут ты узнаешь данные всех свидетелей по этому делу. Даже если речь идет о несовершеннолетних, их данные были обязаны занести в документы, поскольку они как-никак были свидетелями. И даже если речь не идет о криминале…

Тесс, почувствовав себя неловко, сделала большой глоток капуччино.

— О… разве я так сказала? Нет-нет, это дело как раз одно из тех, которыми ты обычно занимаешься.

— Конечно, разница тут есть, и все равно… — Тул осекся и метнул в ее сторону подозрительный взгляд. — Опять дергаешь меня за поводок, а, Тесс? Интересно, кто он такой, твой клиент? Кто-то из моих подопечных?

— Имена клиентов не разглашаются, детектив Тул, и тебе это хорошо известно.

— Итак, речь идет о криминале, — пробормотал он себе под нос. — Убийство?

— Не твое дело.

— Стало быть, убийство. Убийство, свидетелями по которому проходили дети, — пробормотал он. Тесс могла бы поклясться, что она слышит тихий шорох перелистываемых страниц у него в голове, где хранились все подробности двух тысяч или даже более дел, в расследовании которых он принимал участие. — Дети, дети, дети… Ага, кажется, вспомнил. Один тип пристрелил парнишку за то, что они с его дочкой поздно вернулись из кино. Угадал?

— Если я скажу тебе, кто мой клиент, Тайнер останется без лицензии. И потом, ты все равно не угадал.

— Ага… ладно. Еще один парнишка четырнадцати лет был убит, когда пытался забраться в чужую машину. Хозяин включил сигнализацию, ну, она и взвыла. Так этот псих пристрелил мальчишку.

Тесс даже растерялась немного:

— Первый раз слышу. Как это я его пропустила?

— Нет, тоже не подходит. Мальчишка действительно погиб на месте — прямо на глазах у пожилой женщины, когда она грелась на солнышке возле своего дома, так что это не твой случай. — Тул побарабанил пальцами по столу. — Убит ребенок… и дети же были свидетелями. А! Бил! Лютер Бил, верно? Сумасшедший ублюдок!

— Насчет сумасшествия мне ничего не известно. Правда, он немного странноватый, но, учитывая все обстоятельства, в этом ведь нет ничего удивительного, верно?

— Так это и в самом деле Бил! — Придя в полный восторг, Тул оглушительно хлопнул себя по животу. — Господи помилуй, просто ушам своим не верю! Зачем ты ввязалась в это дерьмо? Легковерная идиотка! Неужели поверила всему, что наплел тебе этот старый мерзавец?

Тесс резко вскочила, невольно разозлившись на себя за то, что так легко позволила обвести себя вокруг пальца. Ну и хитрец! Надо же, заставил-таки ее проговориться! Впрочем, Тулу достаточно было только бросить быстрый взгляд на ее виноватое лицо, чтобы убедиться, что выстрел попал в точку.

— Может, перельем кофе из чашек в стаканчики да прогуляемся немного по свежему воздуху?

Как обычно по пятницам, на Феллз-Пойнт было не протолкнуться, но Тесс и Тул давно уже овладели искусством маневрировать в толпе, ловко избегая столкновения с пьяными. Они спустились вниз по Фелл-стрит, узенькой улочке, совсем недавно застроенной городскими особнячками и одноквартирными домами, своим концом упиравшейся в городской пляж. Машин тут почти не было — уж очень узкой была эта улочка, а единственный бар на ней выглядел на редкость спокойным. Дойдя до причала, они уселись, свесив ноги и глядя через узкий пролив на Локуст-Пойнт. Отсюда Тесс могла видеть то, что осталось от фабрики Проктера и Гембла, где некогда работал Лютер Бил, а рядом с ней — фабрику «Домино», или «Сахарный домик», как именовали ее местные, со сверкающей неоновыми огнями рекламой, без которой уже не мыслили себя многие старожилы.