Страница 5 из 20
- Я тоже. Я поэтому пойду, подмогну бедняге: он Мартенса не знает, тот ему быстро мозги запудрит, выудит лишнее слово и из него в своей газетенке сенсационный подвал развернет...
Лица, получившие доступ в аукционное святилище, наделялись пластмассовыми карточками, которые носили на груди. И на каждой, под эмблемой аукциона, красовалась фамилия владельца карточки.
"Мальцев В.С, АПН", значилось на пластмассовой карточке у высокого мужчины, беседующего с Мартенсом. Воронцов отметил сразу, что лицо совершенно незнакомое, и встал рядом.
- Здравствуйте, извините... Гуд морнинг! Хау ду ю ду, мистер Мартенс?
- Оу, мистер Воронцоф! Я рад видеть опьять... Имею вопросы, отшень многоу, хочу получать ответы, да! Мистер Мальтсев, он молчит, он сфинкс, он не может помогать коллегам, это плохо, очень плохо, не-кон-так-тно, вот...
- По-видимому, мистер Мальцев сам неосведомлен в той области, куда стремятся ваши интересы, - рассмеялся Воронцов. - А я удовлетворю любопытство в полном объеме... Кстати, может, в чем-нибудь могу помочь мистеру Маль-тсе-ву, поскольку он у нас новичок, по моему разумению?
- Можете, - отозвался Мальцев без улыбки, из чего Воронцов заключил, что этот человек редко общался с иностранцами. - Мне надо позвонить... Откуда бы?
- Телефон в холле, внизу. Если там очередь - выше этажом, по коридору направо наши службы. В каждой комнате телефон, а сотрудники - сама любезность.
- Благодарю.
Мартенс мертвой хваткой вцепился в Воронцова, зачастил возбужденно, а Мальцев спустился в холл нижнего этажа. Вокруг столика с телефоном толклось множество людей, он еще постоял, оглядывая разномастную, говорливую толпу, а затем решительно поднялся на третий этаж, в коридор, указанный Воронцовым.
И первая и вторая двери оказались запертыми, на стук в третью никто не ответил, но она приоткрылась. Мальцев вошел и с удивлением увидел, что комната не пуста: в кресле у окна сидела женщина, а поза ее выражала такую безысходность, что стал понятным неотмеченный стук.
- Прошу прощения... Вы не разрешите позвонить? Здравствуйте.
- Что? - Спрашивая, женщина глядела мимо. Глаза не сразу нашли его. Простите, я не поняла...
- Мне нужно позвонить. Правда, я могу и в другом месте.
- Звоните, отчего же...
Она отвернулась к окну, а Мальцев, набирая, нет-нет да и взглядывал на нее. Набирать пришлось дважды.
- Сева, ты? Да, никак не мог раньше... Вхожу в режим, увидимся только завтра. Что слышно у тебя? Понятно... Понятно... Это обязательно! Ну хорошо, до завтра, привет.
Положив трубку, пошел к двери, но у порога постоял, оглянулся, вернулся к креслу у окна.
- Еще раз простите... Мне кажется, у вас что-то стряслось. Не сочтите за самонадеянность, но, может, я могу быть полезен?
- Вы? С какой стати? - искренне удивилась она. - Впрочем, если у вас есть сигареты...
- Прошу, - он достал, протянул и встряхнул пачку. Когда тонкие, вздрагивающие пальцы вытянули-таки сигарету, щелкнул зажигалкой и закурил сам.
- Спасибо, - женщина взглянула на разжегшийся табак и вдруг рассмеялась. - Фу, глупость какая! Теперь неловко вас выставлять отсюда, а говорить... Стряслось у нас всех: вы ведь тоже наверняка знаете о пропаже?
- Наслышан, если вы так мягко называете ограбление... А сами работаете здесь? Я спрашиваю оттого, что не замечаю карточки.
- Карточка бирку напоминает, а я каждый день их вижу на шкурках. - Она затянулась дважды подряд. - Понимаете, сегодня утром меня вызывали... Я впервые имею дело с милицией и очень боялась. И сейчас боюсь!
- Ну, во-первых, говорят, что невинность не знает страха, - усмехнулся Мальцев несколько иронически. - А во-вторых, и в милиции иногда попадаются разумные люди, если судить по кино- и телепродукции.
- Да, наверное, попадаются... Со мной тоже беседовали вежливо. А все-таки гадко ощущать себя подозреваемой! Хотя...
Она осеклась, и, не дождавшись продолжения, Мальцев подвинул стул и уселся напротив.
- Послушайте, мне кажется, что выговориться вам и необходимо и... некому. Гоните в шею, если я назойлив, но верьте, что ни минуты не сомневаюсь в вашей порядочности. Не берусь объяснить - почему, но это так! Хотя вы явно не договариваете...
- Елена Андреевна, - прервала женщина вопросительную паузу. - Вы правы: я не договариваю, и правы, что надо выговориться. Что некому - опять верно! И еще, я почему-то не люблю этот термин "порядочность". Часто слышишь: "он порядочный человек". А он, оказывается, порядочная дрянь... Понимаете, получается, что я последняя видела Лохова, а в милиции об этом не сказала. Плохо, да?
- А кто это - Лохов?
- Да сторож, который исчез! - Елена Андреевна досадливо съежила брови. - Он без того был странный такой, а тут совсем не в себе казался... И главное, - она растерянно посмотрела на Мальцева, - я не последняя его видела, хотя получается так.
- Попробуем разобраться, хотя у вас не вдруг поймешь, - он крепко прижал нос кулаком. - Вы хотите сказать, что кто-то еще видел его после вас? Где это было?
- Ну на складе же... Конечно, видел! Я услышала шаги, и Лохов туда пошел, где человек был, которого услышала... Но всех спрашивали, никто в это время не приходил, и получается, словно я там оставалась одна! А я даже разговор их слышала, не слова, а как они говорили. Если бы в милиции сказала, стали бы спрашивать, кто и что, но я ведь не знаю! У них, говорят, так путают людей, мне не хочется запутаться и повредить кому-то, понимаете?
- Понимаю, - серьезно кивнул Мальцев. - И не надо ничего говорить. И терзаться не надо.
- Вы считаете, не надо? - посветлела Елена Андреевна, радуясь, как радуется нерешительный человек, чье намерение подкрепили со стороны.
- Разумеется. Путать они и впрямь мастера, им за то деньги платят. Давайте лучше пойдем на пресс-конференцию, я, в общем, за этим пришел. Вам не нужно быть?
- Нужно... Только теперь я позвоню, а вы идите. Мы все равно там увидимся. - И сразу спохватилась, удивившись себе. - Правда, это совершенно не обязательно! До чего глупо сказала...
- Зато искренне, - рассмеялся Мальцев, пошел к двери, от нее обернулся. - Меня зовут Виктор Сергеевич. Сообщаю на всякий случай.
Оставшись одна, Елена Андреевна пересела к телефону, набрала номер.
- Димитрий, это я, - сказала обрадованно. - Значит, ваша вылазка не состоялась? Ну, я рада... Нет, я еще не знаю - когда, но ты и сам помнишь, что где лежит. Вот и распорядись... Конечно, приду, что за вопрос? А об этом - когда увидимся. Хорошо, хорошо, у меня дела. Чао!
Даже те, кто прибыли специально, чтобы освещать то или иное событие, зачастую не ходят на пресс-конференции, зная, что после все равно получат все материалы. Разумеется, если у них нет заготовленных вопросов. И если, конечно, не пахнет сенсацией.
На этот раз сенсация наличествовала, заготовленные вопросы были, и в небольшом зале, несмотря на многолюдность, царила та тишина, какая образуется при выступлении оратора, от которого ждут малейшей промашки. Но Харлампиев говорил, как обычно, спокойно.
- ...Надо сказать, что в этом году мы уже участвовали в трех международных аукционах, где выставляли и, за малым исключением, почти полностью продали все виды пушно-меховых товаров. Но, как известно, около восьмидесяти процентов мехов мы реализуем здесь, на ленинградском аукционе, и нынешний не станет исключением из правила...
Сидящий за столом неподалеку от выступавшего Воронцов увидел в зале Мальцева. Разглядывая его, вдруг подумал, что этот человек из тех, с кем хочется познакомиться поближе.
- ...В заключение, - продолжал Харлампиев, - хочу объявить, что завтра в демонстрационном зале начнутся просмотры моделей готовой одежды из мехов различных наименований. А теперь прошу задавать вопросы!
По залу разом прокатился гул, и первым поднялся красавец в седоватых кудрях.
- Вопрос фирмы "Джакомо Ваннуци". В каком объеме будут предложены шкуры рыси?