Наркодрянь

Жора распихал репортеров, пробежал вдоль зала и бросился наверх, перескакивая сразу через три ступеньки. Чья-то заботливая рука уже протягивала навстречу трубку радиотелефона. Жора вырвал ее и сунул к уху.

- Жора! Ты слышишь? - Суда по голосу, Надеждин был взволнован. - Где тебя черти носят?

Почему не выходишь на связь?

- Передатчик в драке повредили, - не сморгнув, соврал Литовченко.

- Где ты находишься?

- Как где? На даче Абаса, на выявленном складе....

- Пресса тоже там?

- Пэ... целая куча понаехала.

- Так. Сколько времени ты там находишься?

- Минут сорок.

- Точней?

- Ну, сорок три.

- Ух... - облегченно вздохнул Надеждин, - значит, в запасе у тебя осталось еще семнадцать.

- Да о чем ты? - волнение шефа передалось и Литовченко. - Какие семнадцать?

- Слушай внимательно! Там, сбоку от входа, ну... на складе справа, в стене щиток. На щитке набор кнопок и табло с цифрами. Это код. Если после того, как кто-либо открыл дверь, он не наберет при входе нужную комбинацию, то ровно через час все взлетит на воздух. У тебя там в запасе шестнадцать минут. Срочно эвакуируй людей.

- Цифры! Какая комбинация? - заревел в трубку Литовченко.

- Знает только Абас. Его Бачей сейчас везет к тебе - может, успеет. Эвакуируй людей!

- Я понял, шеф! Бегу!

- Стой! - выкрикнул вдруг в трубку Надеждин. - Бачей на связи! Так... так... Жора, Абас раскололся! Пять, девять, один, два! Слышишь?

А людей эвакуируй.

Жора отшвырнул трубку и ринулся вниз. Метнулся к стене и рванул на себя металлическую заслонку. Точно: перед ним горели на табло четыре цифры. Секунду Жора изучал их, затем его пальцы проворно забегали по кнопкам под цифрами.

- Пять... девять... один... два... - словно заклятие бормотал себе под нос, пока на табло не вылезла эта чертова комбинация. Жора отскочил назад и рявкнул: - Все наверх! Живо!

Напрасно он сделал это столь импульсивно:

насмерть испуганные служители прессы одновременно ринулись к выходу. Там сразу образовалась пробка из тел, а вслед за этим едва не вспыхнула потасовка.

- Вот сукины дети, - сквозь зубы растерянно процедил Жора К счастью, рядом с ним словно из-под земли вынырнул прапорщик Севрюга.

- Прекратить это! - коротко рявкнул в сторону сцепившихся газетчиков Литовченко.

- Есть! - Севрюга ринулся в самую гущу, и корреспонденты, словно кегли, разлетелись в разные стороны. Севрюга выпрямился возле самого сюда наверх, широченные плечи его развернулись, а из-под комбинезона грозно выпятились шары бицепсов. Автомат, зажатый в его лапище, казался игрушечным.

- Подниматься по одному, без паники, - сверкнул глазами Севрюга. - Кто сунется без очереди - зашибу!

Слова из уст столь внушительного прапорщика возымели желаемое действие: пресса разом сникла и послушно, по одному, стала выбираться наверх.

Когда невозмутимый Бачей вытолкнул из машины Абаса, тот походил уже не на рассерженного верблюда, а на побитую собаку.

В радиусе двухсот метров от дачи не наблюдалось ни единой живой души. Только задумчивый Жора сидел на крылечке и покуривал неизменную "Приму". При виде Абаса на лице его заиграла загадочная улыбка.

- Ну что, Абасик, две минуты у нас еще есть.

Пойдем вниз? Там покалякаем?

- Пайдем, еслы не вэрыш, - хмуро глянул исподлобья Абас. - Толка я все ему честно сказал.

- Вот и проверим, - согласно кивнул Литовченко. Бачей легонько подтолкнул Абаса в спину. - Как же ты его расколол? - на ухо шепнул

Бачею.

- А вот так и расколол, - ухмыльнулся Бачей. - Сказал, что полетит к Аллаху вместе со своими шмотками, а жить, паскуды, они все хотят.

Ты еще спроси, почему он такое время выставил - целый час с момента открытия хода.

- А почему? - искренне удивился Жора.

- А потому... правильно все рассчитали, сволочи: пока обшарим подвал, найдем наркотики, осмотр, составление акта, понятые... Как раз через час в подвале и набилось бы больше всего народа.

Усек?

- Усек. Ну ничего - он у нас еще попляшет, - пообещал Жора.

10

Проклятая ночь наконец закончилась. Солнце, неожиданно яркое в позднее осеннее утро, втерлось сквозь щель в плотных гардинах, выплеснуло прямо в глаза пригоршню бодрящего света.

Сергей зажмурился невольно, помассировал пальцами набрякшие веки.

Скорей бы, скорей швырнуть в пасть судебной машинки уже накопившиеся за день и ночь тома предварительного следственного дела и... спать, спать, спать... Черт с ними со всеми: с мечеными, императорами, рассерженными верблюдами...

Дверь распахнулась без стука. Сергей поднял голову и едва не выругался вслух. На пороге застыл в театральной позе Арнольд Копылов. Словно искал слова - и никак не находил, только цокал восторженно языком да хлопал беззвучно в ладоши. Оставалось дождаться конца представления.

Наконец пошел текст:

- Браво! Браво, старик! Обскакал всех! Тут и звездочка вторая светит!

- Поздравления, старик, когда эта звездочка засветит с погона, заставил себя улыбнуться Надеждин. - А сейчас самая запарка, так что извини - занят.

- Да я на минутку и по делу.

Копылов шагнул в кабинет и плотно затворил за собой дверь. Мягко ступая, приблизился к столу вплотную и склонился к Сергею.

- Вот что, старик, ровно в двенадцать нольноль в кафе "Дон" тебя ждет один старый знакомый. Постарайся не опаздывать - это очень важно для тебя.

Злорадство! Вот что было в кошачьих глазах Копылова в тот момент. Но Сергей уловил в них еще и добрую примесь плохо скрытой зависти. Забавный получился коктейль. Сергей вместе с креслом подвинулся назад и строго сдвинул брови:

- Ты, Копылов, не темни. Что за знакомый?

Почему это важно для меня?

- Знакомый этот твой - американский подданный, и как только ты его увидишь - сразу узнаешь. Так он сказал. Почему важно для тебя?

Ну... Это касается некоторых обстоятельств исчезновения Валерия Симонца-Меченого.

Может, на лице Сергея и не дрогнул ни единый мускул, но что-то в этом лице отразилось такое, что Копылов испуганно отшатнулся назад.

Впрочем, Арнольда трудно было напугать - это Сергей понял, когда тот снова заговорил. Оказалось, в голосе Арноши тоже может звенеть оружейная сталь.

- В кафе "Дон", в двенадцать ноль-ноль. Все.

Да ты не дрейфь, - Арнольд почти победно осклабился. - Это будет только разговор, пока, - подчеркнул нарочито, - разговор.

- А мне дрейфить нечего и некого, - зрачки Сергея злобно сузились. Оставлять поле боя за Копыловым он не собирался. - Я буду вовремя.

Только имей в виду, Арноша, ты в этом деле - сопля на носу, так что смотри, как бы тебя по стенке не размазали.

- Ну-ну... - Копылов одобрительно кивнул. - Бог в помощь.

Дверью Арнольд не хлопал - не имел такой привычки, просто растворился после этих слов, словно его и не было.

- Хер знает, что такое, - под нос буркнул Сергей. - Этого еще не хватало. Что за друг-американец?

Хоть убей - ну никак не мог припомнить ни единого знакомого-штатника, да еще и старого знакомого.

"А на встречу идти придется. Кажется, интересный поворот готовится", решил Сергей и трижды громыхнул в стену кулаком, вызвав таким примитивным способом Бачея из соседнего кабинета.

...Летнее кафе "Дон" расположилось неподалеку от Управления, всего в двух кварталах. Но, вероятно, знакомый из Америки выбрал его не из этих соображений. Просто "Дон" входил в число на редкость благопристойных заведений. А еще в нем дежурила пара крепких ребят, следящих за порядком и за тем, чтобы посетители не распивали принесенных с собой горячительных напитков.

Расчет правильный, хозяйский: хочешь пить - на здоровье, но покупай на месте и не нажирайся до хамства.

Сергей подъехал без пяти двенадцать. Выезд обставил круто и не без шика: черная служебная "Волга" тридцать первой модели, за спиной - двое гвардейцев на загляденье. Двухметровый Володя Бачей с безупречной синевой в глазах киллеpa и необъятный в талии Андрей Залужный с менторской ухмылкой на сочных губах. Оба в стильных костюмах, при галстуках. Одна рука в кармане брюк, другая, словно невзначай, за лацканом пиджака. А сам Сергей... ни дать ни взять преуспевающий бизнесмен из новоявленных. За последние годы в Южанске к подобным картинкам попривыкли.