Страница 8 из 22
− Он не поедет без меня, − сказала она, уверенная в своей правоте.
− Он возьмет тебя с собой.
− Моя нога не переступит границы Гелиополя. Что бы ни случилось, Лоредан справится с этим.
Она была тверда в своем решении. Но судьба любит подкидывать сюрпризы, и тогда следование клятве уже не зависит от того, кто ее давал.
* * *
В тот день – спустя месяц после свадьбы − Аурика отправилась на прогулку по ближайшему склону. Дольше часа она бродила по горным тропам. Камни осыпались из-под ступней и летели в пропасть, пока она наслаждалась палящим солнцем. Его жаркие лучи не вредили нежной коже, а лишь дарили приятное тепло и энергию, которую она впитывала каждой клеткой тела.
Ближе к полудню Аурика повернула назад, рассчитывая вернуться в покои к тому моменту, когда Лоредан зайдет навестить ее. В полуденный час он прерывал свои занятия и ненадолго уходил к жене, шутя, что не может долго находиться вдали от нее. Она, как солнце для гелиосов, необходима ему для жизни.
Аурика опоздала и удивилась, что Лоредан не ждет ее в покоях. Должно быть, его задержали государственные дела. Она взяла книгу и устроилась на балконе, то и дело поглядывая на дверь.
Время шло, а Лоредана все не было. С тех пор, как Иоланда рассказала о заговоре, Аурика не запаниковала, а неожиданно успокоилась. Мужу хватит знаний и умений справиться с заговорщиками. Лоредана Справедливого не так-то легко запугать и еще сложнее одержать над ним верх.
Ожидание затянулось, и Аурика задремала, пригревшись на солнце. Ее разбудил шум – крики, в которых звучал страх. Среди них она узнала голос Иоланды.
Аурика вскочила и бросилась к двери. Она распахнула ее как раз вовремя, чтобы впустить мужчин. Они несли в руках скатерть, поддерживая ее с четырех сторон. Ткань обвисала под тяжестью тела.
− О, Аурика! − следом в комнату вбежала Иоланда. − Стряслось несчастье.
Но она не слышала подругу. Все звуки разом отступили, а свет померк, когда Аурика поняла, кого принесли мужчины. Ее ненаглядный, любовь всей ее жизни – Лоредан – лежал бледный на полу балкона, куда его опустили товарищи. Его смуглая кожа приобрела землистый оттенок, песочного цвета волосы потускнели, рана на виске сочилась золотистой кровью.
Мужчины, среди которых был и Дамиан, расступились, освобождая проход Аурике. Она упала на колени перед телом мужа, сжала его ладони в своих.
− Как это произошло?
− Он сорвался со скалы, − пробормотал, словно извиняясь, Дамиан.
Аурика взглянула ему в лицо. Молодой лучник − отважный воин и преданный друг − ни секунды не верил в то, что говорил. Лоредан родился и вырос в горах. Он истоптал здесь каждую тропу, изучил каждый обрыв. Как он мог сорваться? Разве только чья-то злая рука подтолкнула его к краю пропасти.
− Уйдите! Оставьте меня наедине с мужем, − приказала она мужчинам, и те попятились к двери. Лишь Иоланда осталась.
Аурика не заметила подругу. Она ничего не видела вокруг кроме дорогого лица.
− О, Небесный отец, − она запрокинула голову к небу, − лиши меня навечно своего божественного света, только не забирай Лоредана.
− Будь сильной, сестра, − Иоланда положила руку на плечо подруге. − То, что должно случиться, непременно случится.
Аурика упрямо тряхнула головой. Она не позволит Лоредану погибнуть.
− Отойди, − велела она подруге. − Ты закрываешь свет. Солнечные лучи дадут ему энергию и залечат его раны.
− Его раны слишком глубоки. Солнце не в состоянии их излечить.
− Тогда я сама подкреплю его силы, − Аурика стянула кружевную перчатку, оголяя ладонь.
− Что ты делаешь? − глаза Иоланды расширились от ужаса. − Тебя казнят за святотатство.
− Уходи, коли боишься, но я не отступлю. Если спросят, я скажу, что ты пыталась меня остановить.
Иоланда замялась. Соприкосновение ладоней запрещено без дозволения жреца. Но Лоредан умирал. Вместе с кровью его покидал свет жизни. Если и был ничтожный шанс спасти его, то это соприкосновение.
− Я прослежу, чтобы никто не вошел, − сказала Иоланда. − Делай, что должна.
Поблагодарив подругу кивком, Аурика сняла кожаную перчатку Лоредана и крепко сжала его ладонь в своей. Поначалу она ничего не почувствовала. Никакого отклика. Это означало только одно − возлюбленный мертв. Не желая верить в горькую правду, она сильнее стиснула его ладонь. Пальцы свело судорогой от усилий, но она не отнимала руки.