Страница 67 из 86
Пока на дворе стояла затянувшаяся и праздная зима, семья была вынуждена как следует напрягать своё воображение, таким способом борясь с непреходящей в здешних местах скукой. Все эти люди обладали хорошим музыкальным слухом, сами играли далеко не на одном инструменте, и поэтому по вечерам, как правило, устраивали концерты-экспромты. Сюзанна по обыкновению услаждала наш взор, появившись завёрнутой в тунику из местами порванного вельвета, с турецким тюрбаном на голове и с подведёнными углём глазами, ставшими вмиг более чёрными, чем всегда. Выйдя, девушка начинала красиво петь своим хриплым голосом цыганки. Донья Эльвира и Адела организовали уроки шитья для женщин, а также старались поддерживать деятельность небольшой школы. Но лишь детям жильцов, что располагались в непосредственной от неё близости, удавалось противостоять погодным условиям и приходить на занятия. На них все ежедневно молились Богородице, делая это по-зимнему, что привлекало больше взрослых и детей, потому как по окончании служб здесь всех угощали горячим шоколадом и тортом. Сюзанне пришла в голову мысль поставить театральную пьесу и таким способом отметить приближающийся конец века. Согласившись, мы целые недели без устали писали либретто и разучивали собственные роли, одновременно готовя декорации в одной из житниц, а также занимались пошивом маскарадных костюмов и бесконечно репетировали произведение. Его темой, разумеется, мы решили взять предсказуемую аллегорию, демонстрирующую пороки и невезения прошлого, подорванные раскалённым лезвием науки, технологией и прогрессом двадцатого века. Помимо театральных постановок мы устраивали конкурсы по пристрелке словами из имеющихся в словаре, всякого рода чемпионаты, начиная с шахмат и оканчивая производством марионеток и постройками из фарфоровых палочек целых деревень, но, несмотря на данные занятия, у нас вечно оставалась куча времени. Я предложила Нивее стать моей помощницей в своей фотографической мастерской, а также мы с ней тайком обменивалась книгами – я одалживала те, что мне присылали из Сантьяго, а она снабжала меня таинственными романами, которые я и пожирала один за другим с неимоверной страстью. Со временем я стала прекрасно разбираться в детективах и практически всегда угадывала личность убийцы, ещё не дойдя и до восьмидесятой страницы. Репертуар был весьма ограничен и, как бы мы ни старались продлить чтение, книги заканчивались на удивление быстро. Тогда мы с Аделой начинали играть, обмениваясь историями, либо выдумывали друг для друга сложнейшие преступления и сами же их решали. «О чём вы обе там всё шепчетесь?», - часто спрашивала нас моя свекровь. «Да ни о чём, мама, мы сейчас как раз планируем злодейское убийство», - возражала Адела с невинной улыбкой кролика. И донья Эльвира смеялась, не в силах даже предположить, до чего определённым был только что данный её дочерью ответ.
Эдуардо, будучи первенцем, должен был наследовать всю собственность по смерти отца, но тот предпочёл объединиться с братом, чтобы в дальнейшем совместно ею распоряжаться. Я питала симпатию к своему деверю, это был нежный и игривый человек, который вечно со мной шутил или же приносил небольшие подарки – полупрозрачные агаты из русла реки, скромное ожерелье из запасов мапуче, полевые цветы, популярный журнал мод, что сам выписывал у местных жителей. Таким способом он лишь пытался как-то сгладить безразличие своего брата по отношению ко мне, ставшее очевидным каждому члену нашей семьи. Как правило, тот брал меня за руку и, проявляя беспокойство, спрашивал, хорошо ли я себя чувствовала, может, что-то нужно. А, бывало, что временами и интересовался, скучала ли я по бабушке, и не надоело ли мне в Калефý. Сюзанна, напротив, вечно охваченная пассивностью одалиски, если не сказать ленью, бóльшую часть времени не обращала на меня никакого внимания и вела себя дерзко, каждый раз стараясь как можно быстрее от меня убежать, даже, порой, не дав договорить. Пышная, с золотистого цвета кожей лица и большими тёмными глазами, девушка была настоящей красавицей, но что-то мне слабо верится, что она в полной мере осознавала собственную красоту. Ведь та, за исключением, пожалуй, семьи, прежде ни перед кем не наряжалась, а, стало быть, не придавала особого значения своим нарядам, и, порой, непричёсанной, проводила день, завернувшись лишь в надеваемый после сна халат и в тапочках на овчинном меху, вечно дремлющая и печальная. Иной раз бывало и наоборот, эта девушка появлялась на людях, вся сияя, точно арабская принцесса, с длинными тёмными волосами, уложенными в пучок, перехваченный гребешками из черепашьего панциря, и надев золотое ожерелье, подчёркивающее идеальные очертания её шеи.
Когда молодая особа пребывала в хорошем настроении, та с удовольствием начинала мне позировать, и даже за столом однажды намекнула, что хотела бы сняться обнажённой. Подобное заявление стало настоящей провокацией, упавшей точно бомба на столь консервативную семью – с доньей Элвирой чуть не случился очередной приступ, а Диего, будучи сам на взводе, поднялся на ноги так резко, что своими движениями опрокинул стул. Если бы тогда Эдуардо не обернул всё произошедшее в шутку, в семье разыгралась бы настоящая драма. Адела - наименее привлекательная из детей семьи Домингес - со своим кроличьим лицом и голубыми, практически невидными из-за веснушек, глазами, без сомнения, считалась самой симпатичной. Её весёлость оказалась такой же непреходящей, как и утренний свет. Все мы могли на неё рассчитывать, чтобы как-то поднять собственный дух, даже когда о конце зимы было рано и мечтать, потому что ветер ещё завывал среди кровельных черепиц, и нам уже порядком надоело бесконечно играть в карты при свете свечи. Её отец, дон Себастьян, обожал свою дочурку, не мог ни в чём отказать и, как правило, просил ту полушутя-полусерьёзно остаться на всю жизнь старой девой, чтобы было кому заботиться о нём самом в преклонном возрасте.
Пришла зима, а вместе с ней в земельном владении и уменьшилось количество жильцов на двух детей и одного старика, разом умерших от пневмонии. Также скончалась и бабушка, жившая в доме и, согласно подсчётам, уже более века, потому как приняла первое причастие ещё тогда, когда Чили, в 1810 году, объявила о своей независимости от Испании. Все похороны сопровождались скромными церемониями здесь же, на кладбище в Калефý, с течением времени ставшим настоящей топью ввиду характерных этим краям проливных дождей. Лить не переставало аж до самого начала сентября, когда повсюду вступила в свои владения настоящая весна, и мы, наконец-то, беспрепятственно смогли выйти во внутренний двор и выставить на солнце покрытые плесенью одежду и матрацы. Донья Эльвира, кутаясь в шали, все эти месяцы провела то на кровати, то на кресле, с каждым днём всё больше слабея. Раз в месяц эта женщина крайне тактично спрашивала меня, мол, нет ли каких новостей, и так как их не было, принималась ещё пуще молиться, чтобы Диего и я успели подарить ей внуков.
Несмотря на нескончаемые зимние ночи, наша интимная жизнь с мужем нисколько не улучшалась. Мы встречались лишь в темноте и неизменно молча, почти что врагами, и я вечно пребывала всё с тем же чувством краха и безудержной тревоги, которые тянулись с самого первого раза. Мне казалось, что мы обнимались лишь тогда, когда я брала инициативу в свои руки, однако здесь я могла и ошибаться, ведь, возможно, так было и не всегда. С приходом весны я возобновила свои одинокие экскурсии по лесам и вулканам, скача галопом по этим необъятным пространствам, постепенно успокаивая любовный голод и утомление, а изрядно побитый в ходе верховой езды зад, в конце концов, возобладал над уже в меру обузданными желаниями. Я возвращалась домой к вечеру, неся на себе влажность леса и лошадиный пот; и тут же заставляла себя приготовить горячую ванну, где затем отмокала часами в воде, источающей аромат листьев апельсина. «Осторожнее, доченька, кавалькады и ванны достаточно вредны для живота, ведь их сочетание вызывает бесплодие», - предупреждала моя вечно страдающая свекровь.