Генератор времени

Вдруг радостно вспомнил — Цэрэндорж!

Учился со Смирновым в Спецшколе такой хороший бурят.

Постепенно всё вокруг как-то определялось, обретало форму.

Ох, работает до сих пор, работает, наверное, загадочный прибор академика Будкера, смешивает текущие времена. Тут не просто фундаментальные проблемы времени, тут сама жизнь. То перепончатокрылого дракона выбросит на остров Хреновый из прошлого, то деву речную — из будущего. А они сразу начинают потакать друг другу.

Те же, скажем, сёстры Хомячки, младшие научные сотрудницы.

Ох, озарило Смирнова, как их там звали? Лера и Люся! Ну да! Если немного другими словами — Лариса и Людмила. А в списке свидетелей значится Заточий Л. Почему надо думать, что это мужчина? Почему не Лариса? Была сестра Хомячок, а выскочила замуж за какого-нибудь Заточия, и прощай институт, пошла хомячков рожать. Найти бы эту Ларису, указала бы, где ставили прибор, на каком принципе работал.

Смирнов даже вспотел от озарения.

Список при доносе — вовсе не случайность.

Вот Ларионов — без инициалов, ладно, этот пусть живёт. И Крюков Ф. Д. пусть мучает нас загадками «Тихого Дона». Но Цезий-то, Цезий, вот хитрец!

Вот потомок шаманов! Мир тонко чувствовал, поймал пулю. Придётся теперь работать с Охлопьевым Ф. Ф. В конце концов, может, он и есть Федосеич, вновь озарило Смирнова. Если не допускать его к настойке из волчьей ягоды, вспомнит всё, что происходило в институте Будкера. Главное — подход найти правильный.

— Я тебя сразу просчитал.

Бывший чемпион мрачно смотрел на Смирнова.

А Смирнов бормотал невнятно. Не знал, что нужно ответить.

Ну, не Валька я Филимонов, меня бить не надо, бормотал. Один живу, разговариваю с рыбами, законом не запрещено. И вообще, бормотал, цел ваш ящик, там вон, в кустах лежит. Так тихо, так неразборчиво бормотал, что бывший чемпион не выдержал:

— Откуда Цезия знаешь?

— Так он же из рода шаманов.

— Ну и что? — бывший чемпион, похоже, нисколько не жалел павшего члена своей команды. Скорее, злился на него — за причинённые неудобства. От злости слова стал произносить коротко, будто лаял.

— Часто пил с Цезием?

— Да по-всякому.

Неопределённость ответа окончательно вывела бывшего чемпиона из себя.

Сплюнул. «Сволочь!» — коротко подвёл итог. Непонятно, адресован был упрёк рыжебородому Цезию или только Смирнову (точнее, Вальке Филимонову). Ткнул рукой в картонные коробки:

— Быстро на борт!

Смирнов обрадовался.

Работать — это не умирать.

Одну за другой закидывал коробки (тяжёлые, кстати) на нагревшуюся металлическую палубу, для спокойствия духа считал заклёпки в борту. На пальцах одной левой руки вряд ли можно показать такое большое число (да и руки заняты), но в уме пересчитывал свободно. Умным, несуетливым стал, как Pedestrians, гриб-пешеход. Думал, втолкну на борт последнюю коробку, тут бывший чемпион и пальнёт в меня.

Но чемпион только спросил:

— Чем болел в детстве?

— Ну, поносом больше.

— Что? И сейчас схватывает?

— И сейчас. Только я терплю.

Бывший чемпион недоверчиво сплюнул, посчитал, наверное, что Смирнов вот-вот не вытерпит. Дотащит до катера громоздкое тело потомка шаманов и не вытерпит. Билось, билось в голове Смирнова, будто огонёк маячка прыгал: вот сейчас пальнёт в меня чемпион. Бежать надо, бежать. Крикну: «Вон он, ваш ящик!» — и побегу. Все кинутся к ящику, а я со всех ног — в лес, будто правда терпеть больше не могу. Без летающего в воздухе перепончатокрылого уследить за убегающим между сосен одиноким больным человеком сложно. Спрячусь в тихой бухточке, на берегу которой тихая девственница покоится.

— А ну встань!

Смирнов обречённо выпрямился.

— Ты не сусликом встань, ты прямо встань!

Смирнов выпрямился ещё более обречённо.

— Теперь повернись. Ага, вот так. В профиль, в профиль твою мать. — бывший чемпион не жалел, подпускал матерные словечки. — Теперь-то уж точно вижу, Валька Филимонов ты.

И спросил:

— Зачем пугал Цезия?

Смирнов на всякий случай промолчал.

Честно говоря, не пугал он человека из рода шаманов.

Хотя кто его знает? Голова так болела, что всякое быть могло.

Рыжебородый Цезий и на песке лежал так неправильно, что Смирнова вдруг пронзила совсем невыносимая догадка: этот хитрый потомок шаманов вовсе и не на песке перед ним лежит, а лежит в каком-то совсем другом времени! Вспомни, вспомни, Смирнов, чем занимался академик Будкер? Проблемами времени! Вот именно. Фундаментальными. И говорят, многого добился. И лежит теперь потомок шаманов во вчерашнем дне, а может в завтрашнем. А в ящике под пробирками припрятаны золотые монеты с моим профилем и молодые улитки krknpk. Вот они — вечные тайны! Остров Хреновый — странное место. Тут грибы бегают, отроковица-девственница лежит, всё течет, всё изменяется. Тут неведомое может обнажиться. Бывший чемпион — не дурак, он, наверное, знает подходы к министру обороны. Купят у бывшего чемпиона улиток krknpk (тайно, конечно) и начнут бросать со спутников в болота Флориды. Плодитесь и размножайтесь!

Смирнов ещё раз глянул на распростёртого Цезия.

Всем своим уставшим сердцем, всей своей испуганной душой, всем телом озябшим чувствовал, как тепло и нежно распространяется над островом солнечное тепло — как из будущего. Вдруг правда из будущего?

— Вот я тебя! — вдруг выругался Цезий.

Никто этого не ожидал, но очнулся, очнулся потомок шаманов!

Бывший чемпион тоже облегчённо выругался. Все видели, что глаза Цезия, контуженные непониманием, тихо светятся. Только что отсутствовал, провалился в другое время, труп свой оставил, но всё же решил вернуться. И Федосеич, конечно, обрадовался, как немой, радостно замычал из иллюминатора, невнятными звуками приветствуя возвращение друга.

И тогда Смирнов бросился в лес.

Не впервые бежал, знал дорогу, аж воздух звенел.

Сухие сучья под ногами щёлкали, как выстрелы. Лейтенант подпрыгивал резво, вскрикивал. С колотящимся сердцем выскочил на берег глухой бухточки, только там, роняя слюну, как собака, постанывая, прихрюкивая, сел на песок. Сейчас набегут, повалят в песок несчастного Вальку Филимонова! Слова не дадут сказать. Но за редкими тонкими соснами мощно рыкнул движок, и минут через пять, заваливаясь на правый борт, стальной катер стремительно скользнул в чудесную солнечную даль. Мелькнула в круглом иллюминаторе счастливая морда Федосеича, а на хорошо прогревшейся стальной палубе контуженый Цезий что-то жадно глотал из фляжки.

Приведя в порядок дыхание, Смирнов вернулся к руинам. Истоптанный песок, забытая сумка с минералкой, пакеты с закусью. Смирнов жадно впился в копчёную колбасу. Жевал, урча. Радовался, что нет никакого алкоголя. Смотрел на отражение в воде: ох, опустился. Насытившись, присел на корягу, опустил руку в прохладную воду. Мелкие рыбки тотчас, толпясь, стали дёргать волоски.

Спросил:

«Вот куда я попал?»

Рыбки ничего не ответили.

«Что вы можете о человеке знать?»

И на этот раз рыбки ничего не ответили.

«Кругом сплошные бандиты. Ни одного человека».

На этот раз донеслось: «А бандиты — разве не люди?»

Что отвечать таким дурам? Может, и люди. Но не такие, как мы.

Люди вообще разные. Будто правда живут сразу в разных временах.

Как-то Смирнов получил электронное письмо. На своё имя, но на адрес Управления.

«Посылаю бес согласия. — Видно было, что для писавшего русский язык не являлся родным. — Немного опасаться иметь прибыльный бизнес. Иметь искренне интерес поделиться с Вами. Учитывая факт получил Вашу ссылку в моем поиске для тех кто подходит под бизнес-предложение».

Получил ссылку? Бизнес-предложение?

Уж не междупланетная ли улитка это писала?

Нет, писала не улитка, а некий господин Патрик Чан — исполнительный директор и главный финансовый директор компании Hang Seng Bank (так в оригинале). Пришлось даже регистрировать письмо, пришло ведь на адрес Управления.