Страница 13 из 21
– Ты такая… такая… милая, – прохрипел откашлявшийся Борг, – только очень худая.
Дик толкнул товарища кулаком в бок, а Летта про себя фыркнула. Что они все зарядили: худая, худая? Сегодня Борг, вчера Сали, да и Ромариз тоже что-то на эту тему говорил. Мода у них, что ли, на толстушек? А что, вполне может быть. Помнится, она читала, что раньше вес был признаком зажиточности и богатства. Вот! Она вспомнила! Историю мира, в котором жила, моду, людей, машины, высотные дома. Знания, до сих пор отрывочные и неясные, вдруг вернулись неожиданно и полно. Не вспомнила Летта лишь себя в том мире, да и название самого мира никак вспоминаться не хотело.
В зал спустилась маркиза в таком же костюме, как у Летты, только платье было нежного персикового цвета. Девушка злорадно подумала, что на фигуре маркизы костюмчик для верховой езды сидит как на корове седло, но тотчас устыдилась своих мыслей. Ромариз подал маркизе руку, которую она с видимым удовольствием приняла, и друзья распрощались с гостеприимным постоялым двором, на задворках которого осталось старое платье Летты и небольшая часть ее переживаний.
Спустя три часа тряски в карете Летта начала про себя выть. Варадее не нужен был собеседник, ей было достаточно ушей, в которые потоком вливалась информация, состоящая в основном из светских сплетен и домыслов самой жены начальника королевской канцелярии.
– Ах, девочка, – громко говорила маркиза, она расположилась напротив Летты и безостановочно что-нибудь жевала, – тебе очень повезло, что мы изменили маршрут и мой телохранитель встретил тебя в этом захудалом месте. Он мне рассказал, что после болезни ты потеряла не только речь, но и память. Как можно забыть свое родовое имя? Это так печально! – Варадея поднесла к сухим глазам платочек. – Хорошо, что Ромариз, как истинный сай, не смог пройти мимо. Кстати, ты знаешь, почему он решил тебе помочь?
Летта отрицательно покачала головой, про себя посылая любопытную маркизу куда подальше.
– Он сказал, что ты – невеста благородного айта. Это правда? – Маркиза выжидательно уставилась на девушку, всем своим видом показывая, что уж она, в отличие от Ромариза, точно не поверит таким глупостям.
Летта сделала круглые непонимающие глаза. Варадея недовольно нахмурилась, а девушка вдруг поняла, что она подставляет Ромариза. Если у них с маркизой роман, то ее отрицание может вызвать у женщины подозрения и ревность. А вот этого Летте очень хотелось избежать, ссориться с маркизой не входило в ее планы, поэтому она молниеносно изменила решение. Испуганно озираясь по сторонам, приложила пальчик к губам и с заговорщицким видом поднесла к лицу маркизы руку с тонким золотым колечком на пальце. И ехидно расхохоталась про себя, увидев алчное и недоверчивое выражение лица Варадеи.
– Красавицы, к вам можно? – В дверь кареты проскользнул Ромариз с двумя букетиками полевых цветов. – О, пирожки!
Маркиза тут же всучила саю корзинку с пирожками и с кокетливой улыбкой произнесла:
– Такой галантный сай – всегда желанный гость в любом обществе, тем более я только что жаловалась попутчице на скуку. Бедная девочка ведь не может даже поддержать беседу.
Летте, которой больше всего на свете хотелось расспросить маркизу о тысяче вещей, только удрученно кивнула.
– А я вам рассказывал, как меня едва не женили? – весело подмигнув девушкам, спросил Ромариз, запихивая в рот последний пирожок.
И следующий час маркиза и Летта громко хохотали, одна вслух, а вторая про себя, над незатейливыми приключениями молодого и неопытного сая, двадцать лет назад впервые попавшего в людские земли. Ромариз умел рассказывать весело, сочно, не стесняясь показать себя с разных сторон, да только уж очень он старался избегать в своих рассказах любой информации о своей родине.
«Какой прикольный, – думала Летта, слушая очередную байку в исполнении хохочущего айта. – Как с ним легко и надежно. И симпатичный. Такое чувство, что мы знакомы много лет. Имя у него под стать внешности, испанское, Ромариз. Рома, Ромка, Ромашка. – Летта перевела взгляд на букетик, который так и держала в руках. – Интересно, как он будет выглядеть с распущенными волосами…» Тут Летта поняла, что уже несколько минут пялится на сидящего напротив мужчину и думает о совершенно непристойных вещах. Она покраснела, смутилась, опустила глаза и сделала вид, что ей срочно нужно что-то найти в сундуке под сиденьем.
На прощанье айт попросил маркизу показать Летте руны, за что девушка была ему очень благодарна. Варадея, правда, ее энтузиазма не оценила. Скептически поджав губы, она изрекла фразу, убившую Летту наповал:
– Зачем женщине грамота? Меня читать и писать обучил маркиз, и то лишь по той простой причине, что я лично проверяю почту в его отсутствие и должна знать, какие письма необходимо довести до сведения начальника канцелярии в первую очередь. Большинство женщин грамоте не обучают.
«А чему же их обучают?» – показала жестами вопрос растерянная Летта.
– Шитью, вышиванию, танцам, умению поддержать разговор, этикету, управлению хозяйством, как почитать мужа и подчиняться ему…
Летта недоверчиво смотрела на маркизу. Жизнерадостная и веселая Варадея как-то плохо ассоциировалась у нее с женщиной, подчиняющейся мужу. Этот взгляд весьма развеселил маркизу, и она, откинувшись на мягкую спинку сиденья, с весельем в глазах открыла Летте секрет:
– Я дочь мага, правда, способностей у меня нет, поэтому жила с матерью, но по настоянию отца воспитывали меня совершенно не так, как воспитывают девушек в королевстве. Однако грамоте матушка меня не обучала, справедливо решив, что моему будущему мужу это может не понравиться. – Увидев вопрос на личике собеседницы, она пояснила: – Меня просватали за маркиза, когда мне было десять лет, а в шестнадцать он ввел меня в свой дом.
Летта сочувственно вздохнула.
– Нет, нет. – Варадея замахала руками. – Маркиз – замечательный человек и очень обо мне заботится. Он прекрасно понимает, что я привыкла к некоторой свободе, поэтому нанял для меня телохранителя из айтов и позволил проведать матушку, которая живет в поместье на юге. Там сейчас отдыхают наши дети. – Маркиза заливисто рассмеялась, увидев на лице Летты крайнюю степень удивления. – У меня пятилетняя дочь и сын на год ее младше. Как думаешь, сколько мне лет?
Летта показала на пальцах двадцать, чтобы польстить маркизе. Хотя для себя еще при первой встрече решила, что женщине около тридцати.
– Мне двадцать четыре года, – гордо сообщила Варадея, – и я выгляжу великолепно, потому что во мне течет кровь мага.
Летта чуть со скамьи не свалилась. В ее понятии «великолепно» – это как-то по-другому. Хотя… она внимательно всмотрелась в лицо собеседницы. Морщин нет, кожа гладкая, свежая, на щеках легкий румянец, в косе нет ни одного седого волоска. «Поверю маркизе на слово», – решила она.
– Как ты думаешь, сколько лет саю? – не унималась Варадея. Летта только плечами пожала, на вид Ромариз выглядел никак не старше двадцати пяти лет. – Ему сто три года! – выпалила маркиза и, довольная произведенным эффектом, с удовольствием посмотрела на изумленную спутницу.
«Ну и хорошо, не будешь ему глазки строить, – думала Варадея про себя. – Хватит с тебя и жениха. Судя по удивлению, айтов ты в своей жизни видела не так уж и много, если вообще видела. А кольцо на пальце еще ни о чем не говорит! Соврать может любая. А сама глаз с Ромариза не сводишь, неужели думаешь, это незаметно? Однако почему тогда айт так тобой заинтересовался? Не мог же он влюбиться в девчонку с мальчишеской фигурой? Насколько я знаю, саю нравятся женщины, у которых есть за что подержаться. Нужно обязательно рассказать мужу, а он пусть передаст его величеству. Возможно, через тебя удастся наконец-то договориться с айтами о поставках эрийского шелка».
Так они ехали двое суток, останавливаясь лишь, чтобы перекусить и размять ноги. За это время Летта научилась складывать некоторые руны в простые слова и исписала мелким почерком три листка бумаги, выданных ей горничной маркизы, которая теперь вместе с Сали и Диком ехала в кибитке. Ромариз успел сунуть нос в ее записи, после чего начал поглядывать на Летту с уважением, чем вновь вызвал на щеках девушки пунцовый румянец. Всего в местном алфавите было двадцать восемь рун. Возле каждой руны Летта сделала транскрипцию на знакомом ей языке и написала примечания. В итоге у нее получился словарик, которым она беззастенчиво пользовалась при написании коротеньких слов. Поняв, что знание родного языка дает ей огромное преимущество, Летта, не стесняясь, записывала ту скудную информацию, которую смогла выловить из рассказов окружающих, тем более было ее не так уж и много.