Страница 226 из 308
Накануне гражданской войны в Англии был силён страх перед католицизмом, но никто не знал даже приблизительно, сколько в Англии католиков. В эпоху Елизаветы массовое сознание, как считают историки, тоже зачастую преувеличивало единство, сплоченность и конспиративный характер деятельности английских католиков. Главными виновниками всех дурных намерений католиков считали влияние папы и иезуитов, что в некоторой степени снимало часть вины с самих английских католиков, и в Англии не утвердилось мнение о том, что все сплошь католики — предатели, так что в ряде местностей рекузанты вполне мирно уживались с протестантами. Яков I намеренно заявлял публично, что католиками являются некоторые из его самых преданных подданных{2476}. Англичане считали коварство иезуитов столь многогранным, что в середине XVII в. Уильям Принн даже предполагал в появлении различных политических и религиозных радикалов, в том числе левеллеров, католическую провокацию{2477}.
Антикатолицизм стал отчетливо нарастать в 1640–42 гг.: высказывались предположения, что в Лондоне, Норидже, Бристоле, Ньюкасле и Йорке организованы папистские заговоры. В мае 1640 г. были попытки нападений на королеву, её священников, на папского представителя в Англии, на джентри-католиков, и происходили волнения в воинских частях, которыми командовали католики, в результате чего два офицера-католика были убиты в Беркшире и Глостершире{2478}.
Как отмечает А. Дюре, многие католики отнеслись к начавшейся гражданской войне безразлично. К.Дж. Линдли утверждал, что значительная часть английских католиков во время гражданской войны стремилась сохранить нейтралитет{2479}. П.Р. Ньюмен подсчитал, что около трети офицеров в королевской армии во время гражданской войны составляли католики{2480}. Деятельность английской католической миссии во время гражданской войны была дезорганизована{2481}.
В XX в. как объяснение распространения католицизма в Англии XVII в. стала предлагаться точка зрения, согласно которой для англичан всегда был характерен нонконформизм, склонность к диссидентству. В XVII в. увеличилось число аристократов, выпускников университетов, которые не находили себе места в устоявшемся строе, и они подсознательно искали психологической компенсации путём обращения к нонконформистским идеям. Предреволюционное время было периодом максимального развития католицизма среди сельских католиков, землевладельческого джентри. Католическое духовенство в это время было ослаблено внутренней междоусобной борьбой. Придворные католики вынуждены были придерживаться компромиссов с протестантами. Джентри становилось опорой католицизма в стране. К 1642 г. в английской католической миссии, по словам Дж. Эйвлинга, «потерпели поражение все идеалисты», и реальный контроль над английским католическим сообществом, над его организацией и политикой прочно оказался в руках католической аристократии и джентри{2482}.
Как считает Дж. Эйвлинг, «точное число католического джентри никогда не будет установлено» — в записях об осуждении католиков первых десятилетий XVII в. есть большие пробелы. Многие избегали осуждения, но у современников было чувство, что численность католиков становится пугающе большой. Католики в XVII в. считали, что наиболее многочисленным католическое джентри было в 1620-е гг.{2483} Как установлено, в Англии и Уэльсе было в общей сложности примерно 9 тыс. семей джентри, права которых на герб были официально зарегистрированы геральдической коллегией (это составляло в совокупности примерно 50 тыс. человек). Примерно такое же количество в 50 тыс. человек принадлежали к мелкому джентри, у которого не было зарегистрированного права на герб. Верхушка джентри имела доход в 5–1,5 тыс. фунтов в год, среднее джентри — 700–500 фунтов в год. Доля католиков среди крупного и мелкого джентри, которая может быть установлена только оценочно, составляла по разным графствам от 25% до менее, чем 10%. При этом католики нередко брали в аренду право сбора десятины, имели арендованные церковные земли, бывали даже церковными старостами, а «церковные паписты» иногда заседали в церковных судах{2484}.
Католики официально не допускались в средние школы и в университеты, в юридические корпорации, на государственные должности, но на практике они туда проникали. Трудно было попасть католикам также в свободные профессии, но некоторые юристы с традиционалистскими взглядами в это время помогали католикам. Юристов также привлекали трудные случаи для собственного профессионального совершенствования, и без помощи таких юристов католическому джентри было бы крайне трудно выжить. Занятие юридических должностей предполагало полный конформизм, и некоторые католики становились конформистами, чтобы проникнуть в профессию. Врачам для практики требовалась лицензия, выдаваемая епископом. Путем временных переходов в конформизм и уклонением от раскрытия своих религиозных взглядов к 1640 г. несколько докторов-католиков смогли оставаться практикующими врачами. С 1650-х гг. начался заметный рост числа врачей, в обществе возникал культ науки, и в профессию стремились и католики, и протестанты. Школьных учителей особенно строго контролировали на предмет конформизма, и в случае обмана могли приговорить к длительному тюремному заключению, и школьным учителям тоже требовалась лицензия епископа. Многие из числа джентри отправляли детей учиться в католические учебные заведения на континент, надеясь даже на получение ими достойного места службы у католических семей в Англии или в католической церкви за границей. На практике определённый процент католиков допускался к государственной службе, особенно в таких регионах, как Уэльс, Йоркшир, где было много католического джентри, и где католики имели политическое значение как избиратели. Для детей католического джентри привлекательной была военная профессия, хотя католикам в Англии не доверяли служить в крепостях и арсеналах. На практике в это время на военной службе было много наемников, в чьи настоящие религиозные убеждения никто старался не углубляться. Многие католики были активными предпринимателями, успешно вели дела. Например, в железоделательном производстве наиболее успешно действовавшее объединение составляли два протестантских предпринимателя и три предпринимателя-католика{2485}.
Дж. Эйвлинг отмечает, что большинство католиков в начале XVII в. принадлежали к среднему и низшему джентри, преуспевающим йоменам и арендаторам. На севере Англии в Йоркшире (в Ниддердейле), где приходы были большими, и официальная церковь слабо контролировала население, верхушка и средняя часть джентри была почти полностью католической вместе со своими арендаторами, и осуществляла своего рода феодальное покровительство над деревенскими католиками, но была здесь также и пуританская семья — Прокторы из Фаунтинз Эбби, которая осуществляла подобный же строгий контроль над своими арендаторами, а также покровительствовала другим местным нонконформистам пуританского толка. В городах было очень мало католиков, занимавшихся физическим трудом. Некоторые представители католического джентри имели дома в городах, в которых жили зимой, оказывая некоторое религиозное влияние на окружающих. В результате появлялись бедные католики, католики-слуги в городах, встречались также ремесленники-католики{2486}.