Страница 176 из 308
Среди исследователей истории пуританизма конца XIX — начала XX в. преобладало мнение, что конференция в Хэмптон Корте закончилась для пуритан совершенно неудачно{1949}. В 1961 г. статью, посвященную конференции, опубликовал М. Кертис, чем внёс заметный вклад в углубление понимания того, что произошло на конференции. М. Кертис подверг сомнению полностью неудачный для пуритан исход конференции и то, что это произошло лишь по вине короля, показав, что такие оценки появились на основе использования в качестве источника отчёта о конференции, составленного деканом Чичестера Уильямом Барлоу. Этот документ готовился под руководством епископа Лондонского, будущего архиепископа Кентерберийского Ричарда Банкрофта и имел своей целью изображение дела пуритан слабым и бесполезным. В нём были усилены разногласия между королём и пуританами, приглушены различия во мнениях между королём и епископами. Кертис же привлек в качестве источника также отчёт о конференции, составленный епископом Даремским Тоби Мэтью{1950}.
На конференции в Хэмптон Корте, которая проходила с 14 по 18 января 1604 г., пуритане в основном изложили требования, вошедшие в текст «Тысячной петиции». Они соглашались подписываться лишь под доктринальными статьями из 39 статей, а не под теми, которые касались обрядов и церемоний, хотели, чтобы был введен новый катехизис, предлагали возродить «пророчества» и предоставить право священникам осуществлять контроль за моральным обликом светских лиц. Епископы же не должны были преследовать нонконформистов до тех пор, пока король и парламент не примут решения по этим вопросам. Пуритане также предлагали включить Ламбетские статьи 1595 г. в текст англиканского символа веры с тем, чтобы усилить однозначность решения вопроса о предопределении. В то же время король не поддерживал планы по отмене использования крестного знамения в обряде крещения, отказывался сделать необязательным ношение стихаря, мотивируя это тем, что Св. Писание не считает эту практику незаконной, а пуритане не могут показать, где в Библии это запрещено{1951}.
В ходе конференции пуритане не требовали ликвидации епископального строя церкви и только предлагали, чтобы епископ осуществлял властные полномочия в епархии с несколькими священниками из числа приходского духовенства из числа «серьёзных и учёных пресвитеров», которые помогали бы ему в принятии решений. Пуритане совсем не имели в виду установление пресвитерианской системы, однако само упоминание слова «пресвитер» вызвало гнев короля. Этот эпизод много обсуждался в исторической литературе, демонстрируя, что Яков I ещё на шотландском опыте понял подрывные для монархической власти возможности пресвитерианской системы церковного управления. Исследователи цитировали высказанное королём мнение о том, что «где нет епископа, нет и короля», а «пресвитерианская система также согласуется с монархией, как чёрт с Богом», и особенно обращалось внимание на ещё одну оценку Яковом I последствий введения пресвитерианской системы: «тогда Джек и Том, Уилл и Дик соберутся и начнут в свое удовольствие критиковать меня, мой совет и все наши дела — встанет Уилл и скажет: «это должно делаться так», а йотом поднимется Дик и скажет: «нет, мы это будем делать вот так»{1952}.
М. Кертис отрицает, что выпад короля против упоминаний о пресвитерианстве означал полное отвержение требований пуритан, но склонен считать, что умеренность выступления пуритан на конференции нанесла им вред, поскольку король был готов на уступки. Есть основания полагать, что Яков I недооценил опасность пуританизма для государства и церкви по той причине, что прозвучавшие требования пуритан оказались умеренными. Сам король не занимал на конференции изначально чью-либо сторону, скорее, стремился, получив представление о состоянии дел в церкви, сформулировать собственное мнение и занять свою позицию{1953}.
Но требования пуритан на конференции в Хэмптон Корте, как утверждают М. Кертис и П. Мак-Грат, отнюдь не были полностью отвергнуты — напротив, целый ряд принятых по церковным вопросам решений прямо отражал ранее высказывавшиеся предложения пуритан. Предписывалось прекратить совершение крещения светскими людьми и повивальными бабками. В службе не должны были использоваться апокрифы — неканонические сочинения. При возведении в сан, приостановке исполнения обязанностей или лишении духовного сана епископы должны были действовать совместно с деканами, собранием каноников или при помощи нескольких авторитетных священников. Производить отлучение мог теперь только сам епископ, а не представители церковных судов. Способным к самостоятельной проповеди священникам должно было назначаться более высокое жалованье, должны были контролироваться плюралитеты. Все перечисленные меры отражали требования умеренных пуритан, так что исход конференции для пуритан был далёк от того, чтобы считаться полной неудачей. Далеко не все пуритане воспринимали такие условия внутри церкви как невозможные для них, и разочарование конференция принесла лишь радикальным пуританам{1954}.
М. Кертис замечает, что английские историки конца XIX — начала XX в. С.Р. Гардинер и Р.Г. Ашер были убеждены, что Яков I упустил имевшуюся у него возможность примирить пуритан с установленным строем церкви, и неудача конференции в Хэмптон Корте занимает своё место в череде событий, приведшей к катаклизмам гражданской войны. Кертис, однако, полагает, что события начала XVII в. ещё отнюдь не предвещали гражданской войны, и конференцию в Хэмптон Корте можно рассматривать как полную неудачу лишь в том случае, если знать, что произошло дальше, и под таким углом зрения выискивать первые признаки обострения ситуации. По мнению М. Кертиса, умеренные пуритане могли примириться с тем положением, которое сложилось в церкви Англии после конференции в Хэмптон Корте, и лишь обострение политической ситуации в Англии в 1630-е гг. привело к тому, что пуританизм сомкнулся с политической оппозицией Стюартам{1955}.
Историки отмечают, что к марту 1604 г. после конференции в Хэмптон Корте король Яков I определился в своём отношении к пуританам и решил, что сможет заставить их согласиться с существующим церковным устройством. В своей речи при открытии парламентской сессии 19 марта 1604 г. король, касаясь религиозной ситуации, отметил, что в стране существуют две группы подданных, остающиеся нонконформистами паписты и те, кого он назвал «скорее сектой, чем вероисповеданием, а именно пуритане или сторонники новаций (novelists)». По словам короля, «они не столько отличаются от нас в пунктах вероучения, сколько беспорядочной формой политики и стремлением к равенству; их недовольство нынешней системой управления и нетерпимость в отношении к любым верховным властям делают эту секту непереносимой в любом хорошо управляемом государстве»{1956}.
Одновременно с этой сессией парламента заседала и конвокация 1604 г., которая приняла решения, важные для дальнейшей истории церкви Англии. Чтобы заблокировать попытки сторонников пуритан действовать через парламент, конвокация приняла резолюцию, отрицающую за палатой общин право обсуждать религиозные вопросы иначе, чем с одобрения и под руководством епископов. Важнейшим же результатом конвокации 1604 г., как отмечают историки, было принятие Канонов англиканской церкви. Появился документ, чётко регламентирующий практику церкви. Это было и оружие против пуритан — по канонам можно было выявить, какая практика несовместима с членством в установленной церкви, что дало правовую базу в преследовании нонконформистов{1957}.