Страница 4 из 11
Короче говоря, хотите верьте, хотите нет, но ночью она отперла мою клеть, отвела к себе в покои там стоял таз с тёплой водой, я бороду себе обрил, и вот странно даже ни разу не порезался! А ведь в первый раз сподобился... Помылся всё чин чинарём... Она мне одёжу ихнию дворянскую дала. Порты, чулки эти как у гомосеков, парик белый, дурацкий, камзол красный... Всё неудобное до жути, но зато благородное! Я о таком ранее и помыслить не мог...
Ну, а потом... А потом, думаю сами догадаетесь, что было! Чай не дураки... А вообще я узнавал, у дворян раньше вроде как нравы то строгие были, не то что у нас холопов. Хотя и у нас такого разврата, что сейчас творится, не было. Куда катится этот грёбаный мир...
Да только, мне кажется, херня всё это. Только на словах мерси-пожалуйста, а там... Мужики и бабы не хуже нас. Марочка отличалась от этой братии в лучшую сторону тем, что умела живо мыслить и обладала великолепным чувством юмора. Я то был дуб дубом, оно и понятно, мы другие университеты кончали... Но она была само совершенство. Я ощущал с ней некое глубинное духовное родство. Это я потом понял, а тогда я просто был счастлив. Наверное, впервые в жизни.
Наутро Марочка сказала, что это прибыл её кузен. Я то бишь. Как уж она там порешала со слугами, они ж понятно не дураки, и лошади нет, и "кузен" похож на зверя из клетки, который якобы сбежал, я не знаю. Но думаю, просто они закрыли глаза и всё. Раз хозяйка говорит, значит, так оно и есть. Их дело маленькое...
А потом начался мой рай. Всё время мы поводили или в комнате Марочки или в различных комнатах отдыха. Она играла мне на рояле и пела, аккомпанируя себе. В эти моменты мне хотелось свернуться клубком и лежать у её ног подобно верному псу. Вечность. Я ей тоже подпевал, у меня голос то огого! Не современным пидорасам в колготках чета. Оперный, етит твою мать... Ей богу, не вру! Эх, слыхали бы вы, как я пою Шаляпина...
А Марочка играла романсы. Но не только. Сейчас большинство из них я уже не помню. Но вот одна мелодия мне запомнилась. Её написал, как я потом выяснил Тамаза Альбиони, кажется в веке шестнадцатом. Ну, кто знает эти темы, тот поймёт. Остальным и объяснять нечего. Если захотят, сами найдут.
А вот один из этих романсов, если угодно.
Куплет 1
Полон стакан. Пуст стакан. Выпьем с тобой, подруга.
Влево и вправо качнула стан. Жаль, что нет рядом друга.
Влево и вправо качнула стан. Жаль, что нет рядом друга.
Припев.
Ай, яй, яй, яй, яй, яй, яй, яй...
Лей, лей, лей, лей, горечь залей!
Если в груди жжёт.
Лей, лей, лей, не робей. Кто нибудь да поймёт (в последнем припеве "нальёт")
Куплет 2
Я напьюсь, да пойду гулять. Выпьем с тобой, подруга.
Жизнь проходит да наплевать. Лишь жаль, что нет рядом друга.
Жизнь проходит, и наплевать. Жаль, что нет рядом друга.
Припев.
Куплет 3
Я проснусь вся румяная, а над рекой рай.
Спит ватага пьяная, эй подруга вставай, слышишь, наливай!
Припев
Вообще то романсик то этот довольно фривольный, конечно. Я его запомнил, потому что вроде как про нас. Про разбойников. Но ничего пела... Марочка и сама была, как вы уже, наверное, сами поняли, далеко не пай девица. Я у неё всё спрашивал, а ежели кто из родственников приедет, что она им скажет? Она смеялась и говорила, что отец вернётся очень нескоро, братья тоже (Тогда путешествия месяцами длились, а то и годами, это вам не фэнтези, где я нарочно всё сокращаю, чтобы вам мозги не заёбывать и не нарушать динамику действий) так что нам пока ничего не грозит, а там... Там что-нибудь придумаем. Молодёжи вообще свойственно жить сегодняшним днём.
Марочка часто пыталась меня учить чтению и письму, но у меня ни хера не выходило, башка-то с детства отбита, кулачный боец, твою мать, да и не было у меня тогда к этому никакого стремления. Мне другое интересно было с Марочкой делать...
Один раз мы с ней чуть не спалились. В поместье приехал погостить друг её отца капитан по фамилии Майоров. Маленький толстый человечек с усталыми серыми лазами. Мне тогда ещё смешно сделалось Капитан Майоров. Понизили что ли? Ну да ладно. В общем, на наше счастье дальнюю родню этого графа он не знал, вот я и прикинулся одним из кузенов о котором он слышал, но никогда не видел. Я всё же не совсем дурак, да и Мара меня кой чему из их этикета обучила.
Тот кузен вроде как был воякой, так что на некоторую грубость, да незнание французского (хотя иные выражения типа "мон шер" и "бон жур" я выучил) внимания Майоров не обращал. Он вообще оказался очень тихим и интеллигентным человеком этот дворянин с такой необычной для его звания фамилией. С расспросами не лез, интересовался только самочувствием Марочки, да в общих чертах положением дел в поместье.
А ещё он признался, что очень любит кулинарить.
-Если бы я не был военным из меня получился бы хороший повар, - Смеялся он - да и вообще... - И тут он неожиданно осёкся. Мне это почему-то хорошо в память врезалось. Уже потом, намного позже, анализируя эти его слова, я понял, что он хотел сказать. Что для него было бы лучше, если бы он был кулинаром.
А вслух он этого не сказал, потому что раньше для дворянина не было профессии почётнее и престижнее чем военная стезя. Стряпня же удел челяди. Признаться в желании исполнять работу прислуги значило для него непоправимо уронить свой авторитет в наших глазах. Так то. Гостил он у нас недолго, с неделю, кажется, а потом уехал. Так же тихо и незаметно как прибыл. Хорошие люди вообще, как правило, тихие да незаметные. Только от них энергетика такая идёт, что хоть совсем от себя не отпускай... Зато уж всякая мразь всегда в каждой жопе затычка... Блядский мир...
А потом в наше поместье пришла беда. Тиф. Это болезнь такая, если кто не знает. Я от природы не болею, а вот Марочка оказалась послабже. Три дня в лихорадке билась, а потом померла. У меня на руках. Лекари ихние ни хера сделать не смоли. Тогда половина прислуги слегла... После этого я ушёл из поместья. Пока слуги не вспомнили, что я вообще то отнюдь не благородных кровей.
***
И вновь начались мои скитания. Прикидываться благородным я больше не пытался, расколят ведь на раз два, а решил двинуться на восток там в самой сибирской глуши, как шепнули мне добрые люди, жили свободные общины. Поморы. Вроде бы из их числа сам Михайло Ломоносов был.
Долго шёл... Ну а потом набрёл на лесную избу. А там знахарь жил. Ну, разговорились, он мне тогда много о своём деле рассказал. Как травы собирать, что какими травами лечить, и тому подобное. Я это всё подмечал, в жизни пригодится. Ещё он меня обучил азам гипноза, но это не со всеми работает, но всё равно, ежели у человека дурные намерения, то при должной сноровке можно его одним взглядом успокоить. Что б не рыпался, значитца...
Изба травника неподалёку от деревни поморов находилась. Они к нему частенько обращались, то скотину пользовать, то самих какая хворь одолела... А потом знахарь то преставился. Это, значит, помер, если кто не знает, а я то этим языком думаю, а молодёжь иной раз у меня через слово переспрашивает, что я хотел сказать. Так что примечайте, расширяйте, так сказать, словарный кругозор...
Ну, я навроде его преемником стал. Селяне спервоначалу на меня косились, а потом ничего привыкли, я им помогал, они меня кормили, хотя конечно я старику был не чета в этом деле. У меня лучше получается кулаками махать. Это моё.
Ага, привыкли то, привыкли, а потом у них там девочка померла непонятно с чего, тогда часто люди мёрли, и какой-то дурогон возьми да и брякни, что это я порчу навёл. У деревенских разговор короткий, так они мне ночью избу то и подпалили, сукины дети. Насилу спасся.