Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)

Этого беглого обзора поприща Гуго достаточно, чтобы убедительно показать: он чрезвычайно расширил пределы власти, переданной ему после смерти Роберта Сильного. Тот управлял землями между Сеной и Луарой; был маркграфом Анжу и Турени; задача, ради выполнения которой он получил эту власть, заключалась в том, чтобы обороняться от бретонцев. Когда король считал необходимым присутствие Роберта в другом месте, например в Бургундии, тогда, отобрав у него бенефиции на Луаре, он давал ему новые в том регионе, где желал бы, чтобы тот действовал. После смерти Роберта его бенефиции между Сеной и Луарой получил Гуго; он стал маркграфом этого региона[54] ради его защиты от норманнов. Однако его власть, поначалу ограниченная теми бенефициями в Нейстрии, которые были ему доверены, вскоре распространилась чрезвычайно широко без того, чтобы участие в делах других частей Западно-Франкского королевства мотивировалось новыми бенефициями, предоставленными в этих самых регионах. В то время как бретонский противник, с которым боролся Роберт Сильный, угрожал лишь очень небольшой части королевства, то есть эта язва была локальной, норманны, с которыми бороться должен был Гуго, угрожали всей империи. Тем самым, обороняя от них Нейстрию, оставаясь по преимуществу вождем «транссекванов», он оказался вынужден — уже из-за грандиозности напасти, с которой ему приходилось бороться, — распространить свою власть верховного командующего, поначалу ограниченную, на все королевство. Из вождя «транссекванов» он превратился в величайшего защитника королевства. В то же время, и это еще более поразительный феномен, его полномочия советника по делам Нейстрии преобразовались в полномочия первого министра Западно-Франкского королевства. Словом, он стал человеком, необходимым королю, поскольку поддерживал его как оружием, так и идеями; он был для королевства «опорой и советом»[55]. Короче говоря, он трансформировал «ducatum intra Ligerim et Sequanam adversus Brittones» (ducatum между Луарой и Сеной напротив бретонцев)[56] Роберта Сильного во власть, которую анналист называет «ducatus regni»[57], то есть управление Западно-Франкским королевством. В его ведении находились все дела, его компетенция была столь же разнообразна и широка, как и компетенция самого короля; он был в королевстве первым после государя.

Гуго Аббат «получил отныне место, какое после него займут в X в. герцоги из рода Робертинов, и, как и они, занимал его»[58]. То есть он, собственно говоря, основал ту формально не определенную власть, обладатель которой в его лице еще не носил никакого титула, но позже этот титул будет звучать как «dux Francorum» (герцог франков).

Кому следовало передать эту власть после него? Ведь она не могла исчезнуть, она уже стала институтом. Франки Западно-Франкского королевства привыкли видеть рядом с государем человека столь же могущественного, но более доступного. Такой человек был особенно необходим, пока главой Западно-Франкского королевства оставался император Карл III, который по-прежнему не появлялся в своем новом королевстве и чьи неспособность и вялость были общеизвестны.

Преемником Гуго стал Эд, сын Роберта Сильного, который во время осады Парижа, как мы увидим, получил все права носить титул «regni maximus defensor» (величайший защитник королевства). Вскоре он сам был возведен на престол, но эта власть сохранилась — он доверил ее своему брату Роберту, который был облечен титулом «dux Francorum». Известна судьба этого титула, который потомки Роберта Сильного веком позже обменяют на королевскую корону.

Последствия карьеры Гуго Аббата были исключительными и уникальными! Соперник Роберта Сильного и поборник каролингской легитимности, он унаследовал власть Роберта лишь затем, чтобы передать ее потомкам последнего усиленной и расширенной настолько, что они могли воспользоваться ею как опорой, чтобы подняться по ступеням каролингского трона и посадить на него собственную династию.

Детство и юность обоих сыновей Роберта Сильного по-прежнему покрыты глубоким мраком, который выглядит непроницаемым. Каким интересным оказалось начало этого рода! Дед первого короля неизвестен; карьера отца известна лишь в течение четырнадцати лет, после чего династия снова на шестнадцать лет пропадает из виду, и ее отчетливых следов найти невозможно.

Роберт Сильный, умерев, оставил двух совсем маленьких детей[59]: старшим был Эд, рождение которого можно отнести приблизительно к 860 г., вторым — Роберт. Кто взял на себя заботу о них, мы не знаем[60]. После смерти их отца Карл Лысый большую часть его бенефициев передал Гуго Аббату, но кое-какие оставил им, отобрав через два года[61]. Что могло после этого у них остаться? Единственные два бенефиция, которые держал Роберт Сильный и держатели которых после него нам неизвестны, — это Блуа и Невер. У его детей были владения в первом из этих графств и, возможно, также в Невере, но ничто не позволяет утверждать, что они держали эти бенефиции целиком[62].

Едва ли можно рассчитывать найти у них много аллодиальных владений. Состояние Роберта, как мы сказали, образовали не столько аллоды, сколько бенефиции, полученные при Карле Лысом. Маловероятно, что вотчина его сыновей в их малолетство выросла. Эд получил, возможно, благодаря браку, еще несколько владений. Вот всё, что можно знать о владениях его и брата; прежде чем их перечислять, есть смысл отметить, что восшествие Эда на престол обычно объясняют, не нуждаясь в предположениях, что у него были очень большие аллоды.

Роберт Сильный владел, кроме нескольких поместий в Отёнском графстве[63], имениями в Сен-Любен-ан-Вергонуа в Блуаской области[64]; у Эда, его сына, в той же Блуаской области были Сен-Любен-де-Сюэвр и Сен-Дени-сюр-Луар[65]; в Пуату, но на границах Турени, целиком входившей в состав Нейстрии[66], — Нюэй-су-Фей и Фей-ла-Винёз[67]; наконец, под Шартром — деревня Жуй[68]. Роберт, брат Эда, владел местностью под названием Nantolium[69] в Турени; Гуго Великий, его сын, получил в наследство Энгре[70] под Орлеаном с многочисленными владениями, зависевшими от него, и Мартиньи[71] в Турени. Неизвестно, унаследовал ли Роберт эти владения от отца или от брата; нам важно знать, что они принадлежали роду Роберта Сильного; судя по списку, который составил г-н де Бартелеми и который нам удлинить не удалось[72], все эти владения располагались в Блуаской и Орлеанской областях или в Турени, одним словом, в Нейстрии; в этом самом регионе и зародилось могущество Робертинов, там находились их вотчинные владения. Эд был нейстрийцем[73]; в течение пятнадцати лет после смерти отца он, похоже, почти не заставлял говорить о себе. После этих лет забвения уже не слишком важно, не был ли он внуком чужеземца, — он был собственником в Нейстрии и сыном того Роберта, чье героическое поприще сделало его нейстрийцем.

54

A