Эд, граф Парижский и король Франции (882-898)

Эда тем проще было убедить покинуть север королевства, что в Аквитании, в доме графов Пуатье, только что вспыхнуло восстание, которое разожгли братья Рамнульфа II — Эбль и Гозберт. Конечно, ему приходилось нелегко: он еще не сумел покорить подданных на Севере, а уже надо было спешить на Юг.

События в Аквитании очень темны; однако представляется определенным, что восстание разразилось только после смерти Рамнульфа II (а значит, после 10 октября 892 г.). Рамнульф II оставил единственного сына, совсем юного Эбля; наследовал ли тот только аллоды отца? Непохоже, чтобы он унаследовал бенефиции, титул графа он не носил[707]. Может быть, его дядья Эбль и Гозберт претендовали на отправление его власти в его малолетство, без согласия Эда? Это очень вероятно, так как из-за бенефициев Рамнульфа II вспыхнул раздор. Родство и добрые отношения Эда с Адемаром, претендентом на графство Пуату, вполне могли болезненно восприниматься семьей Рамнульфа II и пугать ее[708]. Можно предположить, что именно тогда Роберт снова захватил землю Дуссе[709] в Пуату, которую капитул турского монастыря Святого Мартина в 889 г. уступил в прекарий Рамнульфу II и Эблю. Короче говоря, в первой половине 892 г. в графстве Пуату началось восстание[710]. Эд, вернувшись из Фландрии, двинулся на юг и 13 июня 892 г. вошел в Тур[711] вместе с братом Робертом. Но едва он вышел на границы Аквитании, как Эбль обратился в бегство; по пути он попытался захватить замок и был убит брошенным камнем[712]. Его брат Гозберт отразил атаку Эда, был осажден и погиб неизвестно где и как. Сопротивление продлилось недолго; поскольку Эбль, сын Рамнульфа II, был еще ребенком, графство Пуату оказалось вакантным.

Эд занял Пуатье и хотел отдать его в держание не Адемару, а брату Роберту — конечно, чтобы усилить могущество семьи. Но Адемар, сопровождавший Эда, не собирался садиться на мель в самом порту: ночью он с отрядом, которым командовал, внезапно напал на войска Эда, разбил их, частично перебил и захватил Пуатье, который отныне держал вместе с графством. Любопытный эпизод, в котором королевская власть того времени предстает в печальном свете!

Эд, о реакции которого на этот дерзкий налет мы ничего не знаем, направился в Лимож[713], граф которого Эд, он же граф Тулузский, похоже, не питал к нему враждебности. Оттуда он поехал в Ангулем, а потом в Перигё, графы которых Альдуин и Гильом были братьями. Адемар был женат на дочери последнего, так что его тесть и ее дядя его поддерживали. Может быть, Эд не ввязался в борьбу с Адемаром, не желая отталкивать обоих графов. На этой мирной стадии аквитанского турне «он разобрал с величайшей справедливостью дела сеньоров, которые предавались ссорам, и стал вместе с лучшими людьми в королевстве рассматривать дела всего государства»[714]. Но вскоре он столкнулся с новым противником: Рамнульф II, умирая, препоручил своего сына Эбля святому Геральду. Этот человек родился на границах Аквитании, его родители были очень знатными и очень богатыми; неизвестно, был ли его отец облечен каким-либо графским достоинством[715]; возможно, он был графом Орильякским. Как бы то ни было, Геральд был человеком очень влиятельным, но также очень независимым: он не уступил ни Гильому Овернскому, который убеждал его оставить сторону Эда, ни Адемару, который намеревался сделать его вассалом[716] и которому он стал врагом. Не чувствуя себя достаточно сильным, чтобы защитить юного Эбля, вероятно, от Адемара, Геральд доверил его могущественному соседу, графу Овернскому, который сам был дальним родственником Эбля.

Гильом Благочестивый[717], граф Овернский или Клермонский, наследовал отцу в 885 или 886 г. в графствах Оверни и Веле и в маркграфстве Готии. После смерти Рамнульфа II он стал самым могущественным князем Аквитании, о чем говорит присвоенный ему очень расплывчатый и не дававший определенных прерогатив титул «герцога Аквитанского»[718]. Он держал сторону и защищал права своего родственника Эбля; поэтому он не хотел признавать Эда, который обобрал его протеже. Эд двинулся на него и появился на виду у сильной армии своего противника, но их разделяла река, и до схватки дело не дошло. Эд ограничился тем, что объявил Гильома лишенным всех бенефициев; он их отдал графу Гуго Беррийскому[719]. Между Гильомом и Гуго завязалась кровопролитная борьба, вероятно, уже после ухода Эда; Гуго потерял в ней жизнь.

Пройдя через Овернь, Ниверне и Берри, 30 сентября 892 г. Эд прибыл в Кон-сюр-Луар. С тех пор мы надолго теряем его след. Первые месяцы 893 г. он определенно провел в Аквитании или на ее границах, может быть, в Берри[720], граф которого Гуго был ему предан, — чтобы избавить северную часть своего королевства от содержания двора и армии.

Враги Эда, и Фульк во главе их, после того как применили все свое влияние, чтобы добиться отъезда короля, воспользовались его отсутствием, чтобы осуществить давно задуманный заговор[721]. Но для начала им требовалась группировка, собрать которую было нетрудно — похоже, на Севере, во «Франкии», давно копилось глухое недовольство[722], первым симптомом которого стал победоносный мятеж Балдуина. Эд был нейстрийским королем[723]; во время восшествия на престол, в 888 г., когда в ореоле осады Парижа его все называли спасителем, противники примирились с ним или подчинились ему скрепя сердце[724]. Теперь, когда норманнская угроза на время миновала, северные франки вспомнили, что он — нейстриец, что он не сумел защитить их от норманнов, что он был побежден. По их мнению, право на существование его королевской власти давала норманнская Угроза, а оправдание — победа. С другой стороны, единственный законный наследник престола вырос, ему уже было тринадцать лет — возраст, в котором король, если не мог сам распоряжаться своей властью, «мог, — писал Фульк, — прислушиваться к мнению тех, кто дает ему добрые советы»[725]. Легко догадаться, кто, на взгляд Фулька, должен был стать советником; прежнее поведение архиепископа, как уже говорилось, наводит на мысль, что одним из главных его мотивов было честолюбие. Эд дал ему аббатство Сен-Бертен, передал Реймсской архиепархии монастырь Авене[726] — но бесполезно, Фульк не смог с ним примириться. История с лангрской епископской кафедрой[727], с которой родственник архиепископа изгнал королевского протеже, показывает, что их отношения всегда были напряженными. Фульк был и останется лидером противников короля; недовольные шли к нему. Так, еще до отъезда Эда епископ Анскерик Парижский жаловался Фульку на приказы, полученные от короля, и просил помощи и поддержки[728]. Что это были за приказы? 2 октября 891 г. умер аббат Эбль, канцлер[729]; он был держателем богатых аббатств Сен-Жермен, Сен-Дени, Жюмьеж. После его смерти Эд, возможно, хотел отдать одно из его аббатств в держание Анскерику; непохоже, чтобы король назначил преемником аббата Сен-Дени его[730], — вероятно, он оставил это аббатство себе[731], что вызвало недовольство Анскерика. Эд чувствовал, что отношения с последним портятся, и, чтобы укрепить верность епископа или дать ему какуюто компенсацию, назначил его канцлером[732] на место Эбля. Анскерик, несмотря на новый сан, похоже, вел себя не очень красиво; в самом деле, пост канцлера, который он сохранял как минимум до 30 сентября 892 г., обеспечил ему важное место в королевских советах, и, выполняя эти функции, он действовал во вред своему повелителю, в интересах Карла Простоватого, своего родственника[733].

707

В грамоте от 10 октября 890 г. (Mabilte. La pancarte noire. P. 68, n° XVII) Эбль говорит только о своих аллодах и не носит никакого титула.

708

См. Adhémar de Chaba