Памятные встречи

Пока я ходил и присматривался к земле, покрытой травкой, собака притащила целую кучу черепах под машину. Пришлось разбрасывать невольных пленников, чтобы не попали под колеса…

Однажды, подъезжая к берегу реки, резко очерченному зеленым цветом от желтого фона пустыни, мы увидели черепаху. Как всегда неторопливая и медлительная, она не спеша спрятала свои ноги и голову под панцирь, порой выглядывая из-под него, высовывая наружу головку с маленькими подслеповатыми глазками. Встреча была необычной. Племя черепах уже давным-давно погрузилось в долгий сон на все лето, осень и зиму до будущей весны, а это какая-то необычная нарушительница законов, принятых в черепашьем обществе, разгуливает по свету. Впрочем, чему удивляться! Никогда не бывает в жизни все одинаковым, обязательно оказывается кто-либо не таким, как все, необычным, как наша неожиданная незнакомка.

Черепаха поехала с нами и стала вроде как членом экспедиции.

Сегодня понадобилось резиновое ведро, в котором ехала черепаха, страдающая бессонницей. Пленницу переложили в хозяйственную сетку и подвесили на железный кол. Черепаха высунула ноги и голову из панциря и уставилась глазками на синий Балхаш. В этот момент забавно повели себя милые и как всегда любопытные каменки. Увидев неведомое существо, они начали крутиться над сеткой, повисая в воздухе или садясь рядом на землю. Черепаха была явно необычным посетителем этого места.

Долго любопытные птички не могли успокоиться.

Не ожидал я от этой обитательницы пустыни столь незаурядного проявления интеллекта!..

Иногда с черепахами встречаешься в необычной обстановке. К вечеру мы увидели обширную межгорную равнину, свернули с дороги и, отъехав от нее на порядочное расстояние, стали возле одинокого кургана готовиться к ночлегу. Солнце садилось за горизонт, закат был удивительно чистым, его золотистые тона постепенно переходили в нежно-зеленые цвета, постепенно сливаясь с темной синевой неба. Справа, среди пологих горок хребтика, виднелась одинокая гора со скалистой вершиной. Заходящие лучи солнца скользнули по камням и отразили на них красные блики.

Рано утром, наспех собравшись, я пошел к скалистой горе. Красные блики на камнях говорили, что скалы покрыты загаром пустыни. Такие скалы — подходящее место для поисков древних наскальных изображений.

На вершине горы у высоких скал, образовавших подобие каменной ограды, собака, оставить которую на биваке было равносильно самому суровому наказанию, хрипло зарычала и стала усиленно царапать когтями по камням. Эти явно воинственные действия означали находку крупной добычи. Перепрыгивая с камня на камень, я, сдерживая учащенное дыхание, поспешил к высоким скалам и увидел… двух черепах.

Как и зачем они забрались сюда по крутому каменистому склону, откуда у них проявилась такая прыть к скалолазанию — было непонятно. Да и зачем им сюда забираться, когда вокруг лежали просторы пологих холмов, покрытых весенней зеленой растительностью!

Впрочем, черепахи, и это я давно заметил, проявляют подчас удивительное упорство в преодолении всевозможных препятствий и, не желая свернуть с ранее взятого направления, оказываются в самых неподобающих им местах.

На обширной солончаковой впадине Сорбулак, вблизи города Алма-Аты, ныне затопленной сточными водами, я часто находил черепах, завязших в полужидком грунте. Судя по следам, оставленным могучими ногами, они попадали сюда с берега, направляясь куда-то по прямой линии и не желая сворачивать никуда в сторону.

Несмотря на внешнюю неуклюжесть и кажущуюся несообразительность и тупость, иногда черепахи проявляют признаки примитивного интеллекта. Как-то мы остановились среди зеленых холмов весенней пустыни. Как всегда, прежде всего из машины выскочил наш фокстерьер Кирюшка и помчался разыскивать всякую живность и вскоре устроил истерику возле ощетинившегося ежа. Потом нашел гадюку — сообразил все-таки — завывая, стал бегать вокруг нее на почтительном расстоянии, ожидая нашей помощи.

Гадюка оказалась с норовом. Она высоко подняла столбиком переднюю часть туловища и, раскачивая ею, стала грозиться нарушителю покоя, прямо как настоящая кобра. Чтобы гадюка так себя вела, я увидел впервые.

Мне показалось, что здесь как будто нет черепах, и это меня обрадовало, наша собака будет спокойной. Но ошибся. Вскоре вокруг бивака появились их неуклюжие фигуры.

Черепахи, все как на подбор, были небольшие, примерно пятилетнего возраста. В этой местности работники зоопарка проводили несколько лет заготовку этого безобидного животного и всех взрослых увезли. Бедных рептилий отправили во все города страны в зоомагазины, которые и продавали этот живой товар в качестве непритязательных игрушек для детей.

Но почему мы не увидали черепах сразу? Неужели, заметив нашу машину, остановившуюся среди холмов цветущей пустыни, они, почуяв опасность, затаились? Неужели это столь глупое и неповоротливое существо так быстро выработало реакцию защиты?

Черепахи, взятые в плен нашей собакой, лежали под машиной, затаившись и не подавая признаков жизни: понимали, что находятся рядом недруги. В таком положении они, исконные древние животные, пробыли всю ночь.

На рассвете наш фокстерьер заскулил в палатке, разбудил всех прежде времени, окрики хозяина на него не подействовали. Оказалось, через засетченную дверь палатки он увидел, как его пленники, перевернувшись на ноги, поспешно расползаются во все стороны.

Над песчаными барханами струится горячий воздух. Жарко, печет солнце. По нежному узору ряби, нарисованному еще ночным ветерком, во всех направлениях тянутся затейливые следы насекомых, ящериц, грызунов. А вот и характерная извилистая полоска. Здесь проползла змея. След закончился под кустиком песчаной акации. Интересно взглянуть, кому он принадлежит. Из-под куста выскочила длинная и тонкая змея, метнулась молнией и мгновенно исчезла в основании саксаульчика. Это «ок-джилан», как ее называют казахи, или, в переводе на русский язык, стрела-змея. Раньше ее очень боялись, укус считали смертельным. Существовала даже легенда, будто бы стрела-змея, разогнавшись, может пронзить насквозь верблюда, такая она быстрая и сильная. Действительно, стрела-змея или, как ее называют ласкательно, «стрелка», очень быстрая, и, пожалуй, среди змей в этом отношении нет ей равных. И не случайно!

Стрела-змея — узкоспециализированный охотник. Ее добыча — только ящерицы. Для того, чтобы их ловить, необходима стремительность в движениях и отменная быстрота. Из-за ящериц стрелку чаще всего можно встретить в песчаных пустынях. Здесь ей легче найти добычу.

Я еще раз выгнал из укрытия стрелку. Она снова метнулась (но теперь на ее пути не было кустиков), задержалась в небольшом скоплении засохших трав, подняла высоко свою изящную тонкую головку высоко над землей и застыла, всматриваясь в преследователя. В такой позе среди сухих стеблей она совсем незаметна. Потом опять бросилась искать убежище.

Нет, змея совсем не желает, разомчавшись, пронзить нас насквозь, не грозится напасть, не пытается обороняться, как обычно делают ядовитые ее сородичи, а, надеясь на быстроту, спасается бегством от опасности.

Ядовита ли стрела-змея?

Да, она ядовита. Глубоко в ротовой полости у нее есть пара длинных зубов, связанных с ядоносной железой. Ими она прокалывает ящериц, когда захватывает в рот добычу. Яд помогает быстрее умертвить пытающееся вырваться пресмыкающееся.

Но ни одна стрелка еще не кусала ни человека, ни крупных животных, а если бы и пыталась это сделать, то ее ядоносные зубы, спрятанные глубоко в ротовой полости, не достали бы до тела. Да и зачем ей защищаться укусом! Не проще ли мгновенно броситься наутек.

Вот и получается, что змея эта ядовитая и неядовитая…

Вторая характерная змея северных пустынь — удавчик. Однажды я встретил его в солончаковой пустыне. Он забрался сюда с барханов. Ему повезло, отлично здесь поохотился, кого-то съел и раздулся до неузнаваемости. Куда делась стройность змеиного тела, изящество его извивов. Все исчезло — настоящая колбаса.