Евангелие от Йохана

Рассказ о цене политики лжи и о воскрешении мёртвых. Отчасти по мотивам книг Расширенной Вселенной Звёздных войн. Не фанфик.

Яр Надя

Яр Надя

Евангелие от Йохана

Риттер

Вынырнувший из гипера клинообразный катер был бы опознан как имперский, даже если б не шёл под штандартом. Бескомпромиссная, грубая форма, типичная для имперских моделей. Судно было полубоевое, склепанное на нойрайнских верфях семь лет назад, в последний год Войны против уан. На таких перемещались послы, курьеры и прочие чины среднего звена военной иерархии Рейха.

Джон Риттер сразу почувствовал исходящую от него опасность.

Нет, не от него. Какая-то новость.

Дурная.

Когда катер появился, Риттер сидел в рубке своего корабля, мерно плывущего по орбите над миром Юнг, и медитировал перед обзорным экраном. Планета внизу была голубая и серая с жёлтым - пустынный, не самый уютный мир. Ещё полтора часа, и корабль пройдёт над плато Одиночества и над замком Нодд, где проводила второй год изгнания сестра Риттера, бывший республиканский канцлер Джоанна Мид. Система Юнг с её дряхлым красным светилом и скудным мирком без природных богатств лежала в буферной зоне между Республикой, Рейхом - двумя государствами, ранее составлявшими одно - и пространством вормер, могущественной чужой расы. Джоанна приняла приговор десяти лет изгнания, вынесенный республиканским судом за организованное четверть века назад убийство, с изрядной озлобленностью. Она не видела за собой вины, не собиралась весь срок размышлять над своим поведением и превратила Нодд, старый замок отца, в базу радикальных элементов, живущих ненавистью к Рейху, к внутренним республиканским "примиренцам" и обидами сорокалетней давности. Всё тот же суд запретил кораблям Республики - кроме шаттлов обеспечения - подлетать и садиться на Юнг, но жителей других государств и "ничьих" пространств этот запрет не касался. Все старые и новые друзья Джоанны могли летать на Юнг и с него как хотели, и то же касалось её врагов. Поэтому Джон Риттер, Великий Магистр Ордена Света, передал управление Орденом в руки своей заместительницы Карин Уорнер и с ней же оставил сына, а сам удалился в изгнание вслед за сестрой, чтобы её охранять.

Второй год изгнания перевалил уже за середину, но ни один человек или нелюдь из Рейха до сих пор не пытался навести справедливость самостоятельно и прикончить Джоанну, убийцу имперского идола Сандани. Наверняка потому, что с ней был он, Джон. Его не то чтобы боялись, а просто знали, что связываться не стоит.

До сего дня.

Комм зазвенел - с катера подавали сигнал. Джон протянул руку и принял вызов.

На экране возник Хольгер Витт, адъютант адмирала Ланге, рейховского штатсшефа. Витт и Риттер неплохо знали друг друга - во время Войны Хольгер был связным Ланге в республиканском правительстве и при штабе. Надёжный и добросовестный человек. Патриот-имперец.

- Риттер? - Витт постарел за прошедшие несколько лет, морщины углубились. Стал почти седой. - Нам нужно поговорить.

- Его привёл к шефу Ройтер. Помните, наш атташе? Сейчас он шеф СБР, и его пророчат в премьер-министры. Наследник Ланге. Всё хорошо бы, но он связан с этими - и через них со Тьмой.

Витт вертел в руке толстый стакан с виски, не отпивая. Напиток был вормерский - весь произведенный людьми алкоголь на борту, целый ящик, Джон выпил в прошлом году. Залётные контрабандисты оставили ему это пойло, бесплатно. Риттер не возражал, но привыкший к родной шваннской водке имперец - другое дело.

- Полторы недели назад был весенний бал, приём новых послов, и Ройтер провёл во дворец этого... человека. Темнокожий, кажется, лысый. Или побрит. В чёрной робе, как Вы, - Витт неловко повёл рукой со стаканом. - Они поговорили в парке, сидя на скамье, всего минут десять. Темнушник что-то оставил шефу - ящичек из металла, примерно пятнадцать на семь, вот такой.

И он наметил форму пальцем на столе.

- Не знаю, что в нём. Шеф не говорит. Он вообще не знает, что я это видел.

- Но у Вас есть подозрение? - полуутвердительно сказал Джон.

- Да.

Витт помолчал, а потом вдруг выпил большой глоток.

- Какая всё же дрянь, - заметил он. - Как можно такое пить, пусть даже ты вормер? Сивуха. - И он отхлебнул ещё. - Неудивительно, что они закрывают от нас свои рынки. С человеческим качеством это вот не сравнится. - Он явно болтал для храбрости. - Я... Знаете, что адмирала Сандани не хоронили?

Джон кивнул.

- Тело в стазисе, - подтвердил Хольгер. - В бункере под больницей дворца. Не понимаю, зачем. От её мозга осталась каша, живых нейронов доля процента, и те погибнут, как только отключат стазис, за считанные секунды. Юридически, по имперским законам, она мертва.

И фактически тоже. Это позволило выдвинуть против Джоанны обвинение в убийстве, а не в покушении на таковое. О, да. Джон знал.

- Ланге... он просто не может расстаться с ней, полагаю, - сказал Витт. - Когда я начал на него работать, двадцать лет назад, он к ней спускался каждые два-три дня. Постепенно они превратились в неделю. Я думал, шеф когда-нибудь совсем прозреет и похоронит её наконец со всеми должными почестями, но этого не случилось. Он до сих пор ходит к телу каждое воскресенье. Двадцать шесть лет! За это время можно было вырастить качественного клона. - Витт допил вормерскую сивуху и налил себе ещё из пузатой банки. - Раньше он говорил с ней - будто советовался, докладывал. Теперь просто сидит, молчит. Печально. Вернее, было печально - до этого контейнера чёрт знает с чем.

- Думаете, то, что в ящичке, как-то связано с нею? - спросил Джон.

- Боюсь, что да. Шеф задал мне вопрос... После бала, наутро после той ночи, поговорив с темнушником, Альберт Ланге заговорил со мною о Тьме, как бы между прочим. Он спросил, что бы я сделал, если бы Тьма предложила исполнить моё величайшее желание. В обмен на что, спросил я; ни на что, сказал шеф, просто так. Риттер, мне стало страшно.

И ты предал Ланге, подумал Джон; пришёл ко мне, рассказал его тайну, предал из страха Тьмы. Как хорошо, что ты предал.

- Величайшее желание, - произнёс он, смакуя слова, как пепел на языке. - Вернуть к жизни Ситу Сандани?

- Что это ещё может быть? - сказал Хольгер Витт. - Изменить прошлое они не в состоянии, иначе сами бы изменили, мы им для этого не нужны. Помните, Вы когда-то сказали, что нет хорошего способа воскрешать мертвецов? Это опасно, гибельно. Ваши слова. Что мне делать, герр Риттер?

- Помню, да.

Он и правда припоминал. В темнейшие часы Войны он говорил с людьми о Свете - с Виттом в том числе. Проповедовал, можно сказать, потому что рассказ о Свете и есть его проповедь. Видимо, произвёл большее впечатление, чем сам думал. Витт хранил те беседы в сердце и вот, много лет спустя, прилетел и сдал Джону шефа, который ему доверял. Имперцы не жалуют республиканскую веру, за неё в Рейхе только что не сажают, но Ланге не избавился от "просветлённого" адъютанта. Вот как Витт ему отплатил.

Это неправильные мысли, Джон знал. На самом деле Витт, если только успел, спас Ланге жизнь. И не только ему. Отчего же тогда сейчас горько?..

- Ничего не делать, - сказал он. - Вы с этим не справитесь, Хольгер. Оставьте мне.

Он дал Витту фору в полтора часа - тому и так придётся чистить лог поездки, не стоит являться на Фестунг, вися у него на хвосте. За это время Джон составил письма сестре, сыну и Карин Уорнер на случай, если он сам не вернётся - если тот, темнокожий лысый, встретит его и окажется лучшим бойцом. Практически невероятно, но всё когда-нибудь да случается в первый раз. Когда-нибудь и Джон Риттер умрёт.