Сломленный ангел

— Со мной все в порядке, правда, — ответила она и принялась рассказывать ему обо всем, что удалось узнать. — Но вы не могли бы сделать кое-что для меня? Например, выяснить все о Зое Фримантл? Я понимаю, что это все равно что стрелять из пушки по воробьям, но, быть может, с ее помощью нам удастся выйти на Ройбена.

— Я займусь этим завтра, — пообещал он.

В воскресенье Рой явился в полицейский участок в шесть утра и первое, что он сделал, это затребовал все данные о Зое. Он обнаружил, что ранее ее уже привлекали к уголовной ответственности за хранение марихуаны — еще в 1986 году, когда ей было восемнадцать и она училась в колледже искусств. В следующем году ее вновь арестовали, на этот раз за воровство в магазине. В обоих случаях обошлось штрафом, и она назвала адрес своих родителей — Уилкомб-хилл, 19, Бат.

Если бы не такая рань, он, наверное, тут же позвонил бы мистеру и миссис Фримантл и поинтересовался, не знают ли они, где сейчас находится их дочь. Но, поскольку времени у него было хоть отбавляй, а ничего срочного не предвиделось, Рой решил проверить список людей, пропавших без вести.

Она была в списке. Ее родители заявили об этом в мае 1993 года.

Открыв уголовное дело девушки, Рой обнаружил, что полиция почти ничего не предприняла, что было вполне понятно. Зоя много раз убегала из дома — по собственному признанию ее родителей, она отличалась необузданным нравом, не любила или не хотела писать родителям, да и на очередной работе задерживалась ровно настолько, чтобы подзаработать денег на новый вояж. За год до того, как они заявили о ее исчезновении, она побывала в Таиланде. Допросили ее старых друзей и подруг в Бате, не обнаружили ни одной зацепки. Поскольку кое-кто из ее знакомых рассказал полиции, что Зоя не очень-то ладила с родителями, тот факт, что она не спешила сообщить им о своем местопребывании, не вызывал особых подозрений.

Рой внимательно рассматривал фотографию Зои, приложенную к делу. Она была сделана на пляже, на девушке был верх от бикини и саронг. Она была настоящей красавицей: с соломенно-желтыми волосами и яркими голубыми глазами, примерно пяти футов восьми дюймов роста, со стройной фигуркой. Про себя он подивился тому, что могло быть общего у такой девушки из состоятельной семьи, хорошо образованной, с пожилым хиппи. На ум приходили только наркотики.

Тогда Рой принялся искать данные о Ройбене Морленде и ничего не обнаружил. Но Рой с самого начала подозревал, что это была вымышленная фамилия.

Какое-то время он раздумывал. У него не было никаких доказательств того, что этот человек когда-либо совершил преступление, Сюзанна по собственной воле передала ему всю свою собственность, как и многие другие. Но Морленд явно был темной лошадкой, и богатый опыт полицейского подсказал Рою, что его почти наверняка допрашивали по какому-нибудь делу. «Коммуна» в Уэльсе вполне могла служить прикрытием для подпольной торговли наркотиками. Может статься, что Зоя, со своей привлекательной внешностью и хорошим происхождением, подсказала ему кое-какую мысль, как расширить дело. Поскольку она значилась пропавшей без вести, у Роя появилась веская причина продолжить поиски.

Ближе к обеду, позвонив миссис Фримантл и убедившись, что Зою пока так и не нашли, Рой посоветовался со своим начальником, и тот дал ему разрешение навестить ее родителей в Бате.

Возвращаясь тем же днем из Бата в Бристоль, Рой испытывал легкую грусть и недовольство, оттого что Фримантлам было, в общем-то, все равно, где находится их пропавшая дочь. Судя по их поведению, они полагали, что Зоя — их вечная должница, ведь она родилась в прекрасном особняке викторианской эпохи и училась в лучших частных школах. И в полицию в мае 1993 года они обратились с просьбой разыскать дочь только потому, что в конце апреля она не связалась с ними накануне своего дня рождения. А это, капризно заявили они, уже никуда не годилось.

Рою пришлось выслушать длительный перечень постигших Зою неудач, сожаление о ее «грубых» друзьях, о ее бесконечных странствиях и нежелании найти себе «приличную» работу. Последний раз родители общались с ней в день Нового, 1993 года, когда она позвонила им из какого-то паба. Они не знали, где он находился или с кем она там была. Они сказали, что никогда не слышали о Ройбене Морленде, но они также не знали и имен других приятелей дочери. Рой уже слышал подобные истории из уст родителей, от которых сбежали дети, но все они частным образом предпринимали какие-то усилия, чтобы отыскать своих чад, хотя бы только для того, чтобы удостовериться в том, что они живы и здоровы и им можно прислать открытку с выражениями любви и заботы.

Фримантлы вполне могли позволить себе нанять частного детектива, но не сделали этого. В качестве оправдания они заявили: «Она ведет такой образ жизни, который мы не можем одобрить». Рой вряд ли мог винить Зою за то, что та не спешила в объятия своих родителей, если, возвращаясь домой, она слышала одни лишь упреки и оскорбления. Ему очень хотелось верить, что сейчас она вовсю наслаждается отдыхом где-нибудь в Таиланде, вероятно бросив Ройбена ради кого-нибудь помоложе и симпатичнее.

Он решил, что поверит в Божественное правосудие, если этот мужик вернется в Англию, поджав хвост, только ради того, чтобы обнаружить свой дом в руинах. Бет это тоже понравилось бы, подумал он. Когда она позвонила ему прошлым вечером, то была сама не своя, но можно ли было ожидать нормальной реакции от человека, которого недавно ударили кулаком в лицо?

Хотя у него не было случая наблюдать, как Бет работает с другими клиентами, он чувствовал, что еще никогда она так не старалась добиться успеха, как в деле Сюзанны. Причем объяснялось это не только детской дружбой — у него сложилось впечатление, что, решая проблемы Сюзанны, Бет одновременно разбиралась и со своим собственным прошлым.

Рой считал себя простым человеком. Даже в молодости он не сходил с ума по спортивным машинам, заграничным вояжам или богатству. Все, чего он хотел, — это быть хорошим полицейским, мужем и отцом. Гибель Питера, его сына, и последующий развал семьи пару лет спустя едва не надломили его. Долгое время он беспрестанно задавал себе вопрос: «Почему я?» Рой встречал множество мужчин, которые не обращали никакого внимания на собственных отпрысков, были неверны своим супругам, но с ними не случалось ничего подобного. У него все еще не было ответа на вопрос, почему именно его сын должен был умереть, и он по-прежнему оплакивал его. Но со временем Рой понял, что только благодаря Питеру они с Мэг оставались вместе и что их союз держался скорее на привычке, а не на действительном единении умов и сердец, в нем не было страсти или хотя бы дружбы.

А вот с Бет он испытывал все эти чувства, и не только эти. Она не шла у него из головы, день, когда он не слышал ее голоса хотя бы по телефону или не видел ее, казался бесконечным. Он восхищался ее острым умом, ее зачастую черным юмором, даже ее холодность волновала Роя.

Он страстно желал ее. По ночам он мечтал об этих длинных, стройных ногах, ее узких бедрах и восхитительных черных волосах, но он знал и то, что должен ждать, пока она сама не сделает первый шаг. Но вот ждать было очень нелегко и еще знать при этом, что когда-то какой-то мужчина причинил ей боль. Он должен узнать об этом все, и это желание терзало его, но он боялся, что, после того как она расскажет ему, он ничем не сможет ей помочь.

Бет открыла дверь внизу на звонок Роя ровно в семь часов и вышла на площадку, чтобы взглянуть вниз.

Он держал в руках букет белых лилий и бутылку вина, но более всего ее тронула усталость, явно чувствующаяся в его походке. Она вернулась домой из Уэльса сегодня сразу после обеда, потом немного вздремнула и, если не считать ноющей челюсти, чувствовала себя прекрасно. Тогда как Рой, наоборот, отработал двенадцатичасовое дежурство.

— Привет, мистер детектив-инспектор, — окликнула его она.