Корректор

══ Я кабардинец. А кабардинцы - народ гордый. Собственно так может сказать и осетин, и ингуш, и чеченец, и любой другой представитель более чем ста пятидесяти наций, живущих на Северном Кавказе. Эта война, которая идёт у нас, на Кавказе, уже больше трёх сотен лет среди нас считается народно-освободительной. Мнения разные, но споры идут, в основном, за столом. Потому, что все всё давно понимают. Понимают, что спорить совершенно нет никакого смысла. Всё решается наверху. Все это понимают, и тем не менее все спорят. А кое-кто и с автоматом в руках.

══ Я, с недавних пор понял, что никому нет дела до простого осетина, чеченца, или кабардинца. У всех на уме только деньги. А денег много не бывает. А где деньги, там значит и власть. Не нужно быть очень умным, это и так понятно. Чтобы получить свою толику власти, нужно посеять в "стаде" страх. Чем больше страха нагонишь, тем больше вероятность получить своё тёплое место у власти. Жаль, что я стал это понимать так поздно.

══ Говорят, что в такие моменты человек начинает вспоминать самые лучшие моменты своей жизни. Детство, например. Я своё детство ненавижу! Нас в семье было девять. Девять детей - семь девочек, мой старший брат Сослан, и я. Вообще-то, это была далеко не вся семья. Нас, Ташуевых, было много, мы жили на одной улице, и, собственно, жили, как одна семья. Каждый из нас мог зайти в любой дом и получить всё, что необходимо, от еды до денег. Кому-то это покажется странным, но для нас это было естественно, как дышать. Наш старейшина, он же и мулла, Бада говаривал и не один раз, что тем и сильны кавказцы, своим единением, клановостью, если можно так сказать. Что у нас действительно, один за всех и все за одного. Только сейчас я это стал понимать, а раньше я ненавидел всё, что было связано клановостью.

══ Моя мать, вся иссушенная родами, мелькала тихой, прозрачной тенью, изредка покрикивая на сестёр. Отец был вечно занят какими-то своими делами, в которые нас не посвящал. Дома его видели редко, зато, когда бывал, домочадцы ходили на цыпочках и, почти, не дышали. Отец в доме был полный властелин. Все вопросы решал только он. Его редко видели дома. В его отсутствие расправлял плечи брат, Сослан.

══ Сестёр он не трогал. Это была вотчина матери и старшей сестры Мананы. Зато на мне он отыгрывался, как мог. Это он называл "воспитание"! Тогда я его проклинал, на все лады. Да, всё познаётся в сравнении.

══ "Хашина", слабак, так он меня называл и постоянно давал пинки, тумаки с целью разозлить меня, чтобы я дал ему, в конце - концов, отпор. Однако, добивался прямо противоположного результата.

══ С детства я рос слабым, часто болеющим ребёнком, для которого привычные забавы. на улице были в тягость. Не успевал я за одногодками в играх и поэтому никто не хотел меня брать в свою команду. Да и мне не хотелось быть кому-то обузой. Поэтому, я часто прятался в сарае и уже в сотый раз перечитывал "Нартовский Эпос". Вот где я был настоящим!

══ Ты обезглавишь сотни чудовищ,

══ Сотни сокровищ нартам раздашь

══ Славен и звонок будет твой путь,

══ Будешь ты светом рода людского,

══ Здравицы они все скажут тебе.

══ Ты моё счастье, храбрый мой львёнок!

══ Бадыноко - вот кто был мой герой. Ему в детстве предвиделось великое будущее, так же, я думал, и мне. Сосруко - предводителя Нартов, я не любил. Почему? Да потому, что мой старший брат был назван его именем. Жаль, как поздно приходит прозрение.

══ Между тем "обряд посвящения" продолжался. Тех, кто выдержал первые испытания, а нас таких осталось всего пять человек из восемнадцати малолетних дурачков - искателей приключений. Странно, но как мне удалось выжить - не представляю. Что стало с остальными, поначалу, хотелось спросить. Но, после того, как нас, нагими, закопали по шею в землю, желание осталось только одно - чтобы скорее всё это кончилось. Нет, в этот раз нас не били, всё было гораздо хуже. Земля в горах очень холодная, тело переставали ощущать уже через десять минут. Оставалась только боль. Дикая, страшная, пронизывающая мышцы, кости, душу. Если кто начинал плакать, его тут же успокаивали - один из боевиков становился над ним и мочился ему в лицо. Сначала это было как наказание, а потом просто так, потому, что физиология требовала. Стыдно, страшно, отвратительно, мерзко. Когда на следующий день нас откопали, то избили ещё раз. Как это назвали - "оздоровительный массаж". О Аллах! Как я хотел всё вернуть обратно и забыть тот день, когда меня шайтан занёс в горы. Зачем я сунулся в эти кусты орешника - сам не понимаю. Соответственно там и получил по голове. Когда очнулся, то уже был в лагере ваххабитов.

══ Это только наша молва рисует из них героев и мучеников. На самом деле - уроды, каких мало. Я это понял с первого дня, когда один из них подойдя ко мне, улыбнулся щербатым ртом, из которого дохнуло смрадом:

══ - Какой милый мальчик!

══ Я был напуган до коликов и не понял, чего он от меня хочет. Но тут рядом возник Исхак:

══ - Он мой, ты слышал, отродье ифрита!

══ Щербатый открыл, было, рот, но тут же заткнулся под взглядом Исхака.

══ - Всё самое лучшее тебе! - Злобно просипел он, отворачиваясь.

══ - Не переживай, мальчик, всё это, - Исхак повёл рукой вокруг, - ненадолго. Ты же пришёл к нам, чтобы стать героем, правда?

══ Я, судорожно сглотнув, кивнул. Боевики, стоявшие кругом, заржали.

══ - Тогда терпи, всё только для того, чтобы ты прославился!

══ И, правда, я терпел. Терпел всё - боль, унижение, стыд, страх. Особенно страх. Единственной отдушиной в череде унижения были занятия с имамом Абдаллой. Он давал нам зачатки закона Шариата, суры Корана. Только с имамом Абдаллой мы могли просто поговорить, спросить его, о чём-либо. Только он относился к нам как к людям. Близорукий, в больших очках, но его светлые зелёные глаза, казалось, могли заглянуть в самый дальний уголок души. Он часто говорил:

══ - Я не знаю, дети, зачем вы сюда пришли, но я должен сделать всё, чтобы перед Аллахом вы предстали идеально чистыми. Вы здесь затем, чтобы умереть за веру. И нет ничего чище этих помыслов. С другой стороны, от нас требуют, чтобы шахид отправляясь на свидание с Аллахом, захватывал с собой как можно больше неверных. Я уже стар, и мне разрешено рассуждать на эти темы. - Он усмехнулся, - Вернее не разрешено, а просто мне уже наплевать на запреты. Кто такой неверный, в нашем понимании? Человек не признающий Коран, которому наплевать на законы Шариата, у которого Ураза Байрам не вызывает никаких ассоциаций. И что? Казнить его теперь за это? Почти две тысячи лет христиане уничтожали тех, кто не верит во Христа, более полутора тысяч лет мы занимаемся тем же. Возникает вопрос - чего мы все достигли? И христиане и мусульмане? Абсолютно НИЧЕГО!

══ Мы молчали, ошарашенные услышанным. Я поднял руку:

══ - Простите, святейший, но как эти слова могут звучать в таком месте? И Вы не боитесь их произносить?

══ Имам грустно улыбнулся:

══ - Знаешь, Заурбек, мне отчего-то кажется, что нам ещё предстоит поспорить на подобные темы.

══ Я ничего не понял, но понимать что-либо было поздно. В палатку вошёл Ицхак. Поклонившись имаму, он произнёс:

══ - Нам пора, святейший.

══ Тот грустно покачал головой:

══ - Храни вас Аллах!

══ ... Сначала меня отмыли в бане. Я уже потерял счёт дням и неделям, проведённым в горах, и действительно наслаждался горячей водой и мылом. Как-то странно было видеть постоянно рядом с собой Исхака. Но, услыхав однажды, что остальные курсанты систематически подвергались сексуальному насилию со стороны боевиков, я понял, что есть два варианта. Либо Исхак сохраняет моё достоинство как мужчины из солидарности. В это, почему-то, не верилось. Значит у него в голове что-то ещё более гнусное. В это верилось с большей долей вероятности. Значит надо держать ухо востро.

══ И, тем не менее, Исхак помог мне помыться, состриг завшивевшие волосы, подобрал по размеру гражданскую одежду.