Джорджоне

С наступлением унылой осенней поры единственной отрадой художнику служила Вероника. Именно с неё он принялся писать «Спящую Венеру», для которой девушка терпеливо позировала. Но терпеливости чаще недоставало художнику при виде опьяняющей наготы. Картина предназначалась в дар Марчелло к его свадьбе, намеченной на середину осени.

Сроки поджимали, и Джорджоне работал с упоением, забыв о прежней хандре. На картине изображена молодая обнажённая женщина, лежащая на простыне, брошенной на траву. Верхняя часть её тела опирается на красную подушку, служащую изголовьем. Правая рука положена под голову, а левая простёрта вдоль тела; правая нога чуть согнута и положена под другую ногу.

Венера спит, и её умиротворённое лицо прекрасно. На всём разлита атмосфера покоя, в глубине тихое озеро и синеющие вдали горы на горизонте. Ничто не должно нарушать сон богини. По словам упомянутого ранее искусствоведа Лодовико Дольче, «в одном образе всё то совершенство красоты, какое в природе едва увидишь в тысяче».

Работа близилась к завершению. Часто наведывались друзья справиться о его здоровье. С их приходом Джорджоне поворачивал холст тыльной стороной и на вопросы, что сокрыто на холсте, шутливо отвечал:

Любопытство — большой порок.

Им особенно дамы страдают.

Я для всех сюрприз приберёг,

Пусть пока о нём люди не знают.

Но стоило ему однажды на время отлучиться по делам, как произошло непредвиденное: Вероника исчезла. Джорджоне места себе не находил в ожидании её возвращения. Раскрыв шкаф, он увидел, что вешалка с её платьями и последними обновами пуста. Видя его недоумение и сжалившись над ним, служанка поведала ему, что Веронику чуть не силком увёл с собой Морто ди Фельтре, который всё время крутился вокруг дома. Он-то и запугал девушку до смерти, заявив, что по соседству поселилась чума.

Джорджоне не верил своим ушам. Как Вероника дала себя так просто увести, поверив его вероломному товарищу по цеху?! От расстройства он вскоре занемог и не выходил из дома, сидя перед незаконченной «Спящей Венерой», обманутый в своих надеждах и чувствах.

* * *

Над Венецией неожиданно нависла смертельная опасность. Чума начала распространяться по всему городу. Не помогали никакие дезинфицирующие средства. Только огонь оказался действенным, и с его помощью можно было бороться с очагами эпидемии.

Под звуки набата, задыхаясь в чадящем дыму от полыхающих всюду костров, на которых сжигались личные вещи и всё то, к чему прикасались умершие, Венеция казалась вымершей. А по Большому каналу плыла вереница барж с зажжёнными факелами, увозя мертвецов подальше от жилых кварталов на пустынный тогда остров Лидо для кремации.

Это произошло осенью 1510 года, о чём имеется подробное описание в хронике Санудо. Здесь следует сослаться на письмо от 25 октября 1510 года, с которым мантуанская правительница Изабелла д’Эсте обратилась к своему поверенному в делах в Венеции некоему Таддео Альбано с просьбой приобрести для неё «прекрасную и единственную в своём роде» «Nocte» Джорджоне. На маркизу работали Леонардо да Винчи, Мантенья и другие великие мастера. Упустив в своё время Рафаэля из-за бестактности, допущенной в отношении его отца художника Бернардино Санти, она знала о новой звезде, взошедшей на венецианском небосклоне. Обладая чутьём ищейки, маркиза надеялась не упустить своего. Но увы, в своём ответе 7 ноября того же года66 поверенный в делах сообщил, что на днях художник умер от чумы и где упокоился, неизвестно. Среди оставшихся после него картин «Nocte» не значится, а вот сходные по теме работы находятся — одна у Таддео Контарини, другая у Витторио Беккаро, которые наотрез отказались продать картины.67

Этот документ является единственным, называющим примерную дату кончины великого мастера.

Квартал Сан Сильвестро оказался в опасной зоне заражения. Обходя дом за домом, карантинная команда обнаружила Джорджоне почерневшим и бездыханным на полу. Санитары вынесли тело из дома и отнесли к ближайшему причалу, где на приколе стояла баржа с мертвецами, к которой никого близко не подпускали.

Когда друзья Джорджоне примчались к его дому, на площади уже был свален в костёр нехитрый скарб покойного: постель, стол, стулья, шкаф с одеждой, лютня, тетради с записями, мольберт, палитра, кисти, ящик с красками, листы с набросками, то есть всё то, чем при жизни владел покойный мастер. Оказывается, несмотря на громкую славу, художник был беден, довольствуясь малым. Певшие ему дифирамбы и превозносящие его до небес знатоки и ценители прекрасного не очень-то раскошеливались, становясь обладателями дивных творений.

Чего только не делал для друзей Джорджоне! Тому же Марчелло подарил его великолепный портрет и до последнего вздоха писал для него «Спящую Венеру». А «Три философа» для Контарини? А «Гроза» для Вендрамина? Известно также, что он отказался от завышенного, как ему показалось, гонорара за фрески Немецкого подворья, лишь бы работавший с ним Тициан не остался внакладе. Почему же этот щедрый гений, внезапно ушедший из жизни, так не ценил себя?

От моросящего дождя пламя лениво разгоралось. В последний момент, подкупив приставленного к костру сторожа, друзья успели вытащить из огня несколько картин. А тем временем с расписанного фресками фасада его дома взирали на полыхающий костёр порождённые фантазией великого художника персонажи: козлоногий Пан и две его полуобнажённые спутницы нимфы. Но и им Col tempo, то есть со временем, придётся навсегда исчезнуть…

В который раз приходится говорить о чуде, связанном с жизнью загадочного художника. Не успели бы вовремя объявиться друзья Джорджоне, мир лишился бы некоторых его шедевров.

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Когда эпидемия чумы постепенно пошла на спад, в доме Марчелло собрались друзья покойного. К ним присоединился Тициан. В зале вдоль стен стояли спасённые от огня «Юдифь», «Три философа», «Гроза», «Сельский концерт», «Три возраста», «Прерванный концерт», «Спящая Венера» и ещё несколько картин.

По старшинству первым слово взял Микьель. Он сказал, что священный долг всех близко знавших покойного — сохранить его творения и донести их в целости и сохранности до потомков. Этот призыв, как сообщил он, поддерживают оба опечаленных корифея — Беллини и Карпаччо.

Микьель обратился к Тициану с вопросом: что тот думает на сей счёт? С тем же вопрошающим взглядом на Тициана смотрели и другие собравшиеся на своего рода тризне. Мог ли тот отказаться, когда дело касалось наследия Джорджоне, чудом спасённого от гибели?

На собравшихся взирали с немым вопросом подурневшие от копоти и грязи картины, осиротевшие после смерти своего незабвенного хозяина.

Считается, что тогда же друзья покойного мастера поручили Тициану подправить не только «Спящую Венеру», но и ещё несколько картин Джорджоне. Не будучи его учеником и даже другом, Тициан выступил на время в роли «нового Джорджоне», дописывая некоторые его картины, спасённые от огня.

У себя в мастерской Тициан бережно поставил на мольберт вверенную ему незаконченную «Спящую Венеру». Ничего более совершенного ему ранее не приходилось видеть. Он знал, что Джорджоне писал картину по случаю бракосочетания Марчелло с красавицей Морозиной Пизани. Казалось, что спящая богиня вот-вот очнётся, чтобы скрепить союз новобрачных любовными узами.

Тициан долго не мог оторвать от картины глаз. Какая поразительная замкнутость силуэта и как поистине грациозна сама поза Венеры! Вот только слегка прорисованный Купидон в ногах богини явно не к месту, и придётся его замазать.

На оборотной стороне холста он обнаружил удивившее его двустишие, начертанное рукой Джорджоне: