Страница 2 из 12

Моя жизнь с Гертрудой Стайн

Токлас Элис

В связи с тем, что автобиография Токлас исключает описание ее собственной жизни после смерти Гертруды, мне показалось логичным дополнить ее письмами Элис к различным людям. Тем более, что они все в той или иной мере касаются жизни и творчества Стайн. По свидетельству Эдварда М. Бернса, крупнейшего биографа Стайн и Токлас, количество писем Токлас, находящихся в частных руках и архивах, превышает три тысячи. Многие письма Токлас — к отцу и подругам не сохранились.

Из доступного количества писем Э. Бернс отобрал, отредактировал и подготовил к печати около 400, написанных после смерти Гертруды Стайн, руководствуясь, по его словам, их литературной и биографической ценностью. Эти письма были изданы в 1973 году под названием Staying on alone — «Жизнь в одиночестве»[3]. На русском языке эти письма не издавались и в данной книге печатаются впервые.

Включить все письма не представлялось возможным, пришлось ограничить их количество — в книге приведено 90 писем. Не посчитал я уважительным к Токлас и воспользоваться сокращением или выдержками. Письма покрывают период 1946–1967 гг. и подобраны таким образом, чтобы можно было вкратце проследить стиль и характер жизни Элис в одиночестве.

В своих письмах к друзьям и знакомым Элис отмечала, что если бы не долг по отношению к Стайн, любовь к ней и преданность ее памяти, ей бы не было смысла продолжать жизнь. А пожелания писательницы и соответственно устремления самой Элис сводились к следующему:

— Добиться передачи портрета Гертруды работы Пикассо на постоянную экспозицию в Метрополитен Музей.

— Издать все неопубликованные произведения писательницы.

— Сохранить картины Стайн как целостную коллекцию и предпочтительно в стенах своей квартиры — в конце концов, это ведь была память Элис о Гертруде.

— Способствовать освобождению из тюрьмы и помилованию одного из ближайших друзей Стайн, французского профессора литературы Бернара Фая.

Какими бы фантастическими не казались эти цели для одинокой, без малого семидесятилетней женщины, она их достигла, приложив невероятное упорство, настойчивость и изворотливость. Правда, коллекция картин «выскользнула» из рук уже немощной 80-летней Элис, но, в конечном счете, целиком оказалась в Америке, хотя многие — в частных руках.

Односторонние, да еще выбранные письма неизбежно содержат в тексте неясности. С этим, увы, приходится считаться. Я счел нужным дать следующие пояснения по содержанию писем:

— Гертруда завещала свой портрет работы Пикассо Музею Метрополитен. Однако на него претендовал и музей Современного искусства (оба музея в Нью-Йорке) в силу соглашения между ними о разделе артистической направленности приобретаемых картин. Потребовалась бесконечная переписка, обращения к юристам, пока наконец в 1948 году Токлас не получила сертификат Метрополитен Музея, свидетельствующий о том, что Гертруда Стайн является меценатом музея.

— С 1951 по 1958 год в издательстве Йельского Университета вышли восемь томов неопубликованные произведений Стайн — ежегодно по одному тому. Все это требовало обширной переписки с куратором Йельского университета Дональдом Гэллапом, литературным душеприказчиком Карлом Ван Вехтеном, и авторами предисловий к каждому тому.

— Для сохранения целостности коллекции Элис предпринимала всяческие юридические и иные ухищрения, чтобы оберечь ее от притязаний наследников Стайн. Все дела по наследию вела юридическая фирма в Балтиморе. Боясь, что племянник Гертруды Аллан Стайн, а затем и его вдова, Рубина Стайн, доберутся до коллекции Гертруды, она проштамповала на обратной стороне каждой картины «Собственность Гертруды Стайн». Все предосторожности оказались излишними, поскольку сын Майкла, Аллан, умер в 1951, и Рубине Стайн самой пришлось долго «подбираться» к наследию своих детей. В последние годы Элис вынуждена была проводить длительное время в Италии для лечения, картины оставались без присмотра, и на этом основании и по решению суда Рубине в 1960 г. удалось изъять коллекцию с улицы Флерюс и пометить в сейфы банка. В конечном итоге коллекция была целиком куплена в 1969 г., уже после смерти Токлас, консорциумом из 6 американцев (включая братьев Рокфеллеров) за 6,25 миллионов долларов. Деньги были поделены между тремя детьми Аллана Стайна (внуками Майкла Стайна).

— В середине 20-х годов Стайн подружилась с Бернаром Фаем, французским литератором и ученым, прекрасно знакомым с американской литературой. Фай способствовал публикации произведений Стайн на французском языке. Их сотрудничество переросло к длительную и теплую дружбу, основанную на общности моральных и политических взглядов. В течение Второй мировой войны Фай был назначен Директором Национальной библиотеки и подчинялся Маршалу Петэну. Есть определенная заслуга Фая в том, что две еврейки-американки уцелели в период немецкой оккупации Франции. Увы, ярый противник масонства Фай собрал и передал Германии все имевшиеся материалы по масонской деятельности в стране, в результате чего сотни масонов подверглись гонениям и физической расправе. После войны за сотрудничество с германской администрацией Фай был приговорен к пожизненному заключению, замененному впоследствии двадцатью годами тюрьмы. «Святым делом» во имя Гертруды назвала Элис спасение Фая. Она обращалась к различным политическим и общественным деятелям Франции и Америки с просьбой помочь Фаю. Что не сделали бесчисленные письма, мольбы и просьбы, сделали деньги. Элис продала рисунки Пикассо, а вырученные деньги пошли на организацию побега и переправки Фая в Швейцарию.

После смерти Гертруды Стайн многие журналисты, литераторы и исследователи творчества писательницы пытались брать интервью у Э. Токлас. Обычно она была немногословна, воздерживалась от эмоций и избегала сообщений частного характера. Однако в нескольких беседах-интервью, она, как это бывает с людьми в глубокой старости, разоткровенничалась. Два интервью (одно — отрывочно) здесь приведены.

Газетно-журнальных публикаций Э. Токлас немного, в основном по кулинарии, несколько по литературе, одна — на политические темы. Здесь включена статья-воспоминание в газете «Нью-Йорк Таймс» о литературном Париже первой половины XX века.

В конце книги приводится индексный указатель имен в русской и оригинальной транскрипции. Это даст возможность искать в случае необходимости более подробную информацию в различных интернетовских и других источниках. Включение такой информации в саму книгу потребовало бы значительного увеличения объема книги. Исключение сделано для адресатов писем.

В письмах в основном сохранена пунктуация Токлас — она стремилась писать длинные предложения, оформляя их как абзацы — не иначе, как помнила выражение Стайн: «Предложения не эмоциональны, абзацы — да».

МОЯ ЖИЗНЬ С ГЕРТРУДОЙ СТАЙН

То, что помнится[4]

Я родилась и выросла в Калифорнии. Моего деда с материнской стороны можно считать первопроходцем. Он появился там до того, как Калифорния стала 10-м штатом, принятым в Юнион. Дед приобрел участок по добыче золота и поселился в Джексоне, графстве Амадор. Спустя несколько лет он опять пересек Истмус, Панама, и добрался до Бруклина, где женился на моей бабушке. Там родилась и моя мама. Когда ей исполнилось три года, семья вернулась в Джексон.

В день их прибытия в Сан-Франциско во всем городе звонили колокола. Моя бабушка объяснила, что звонят не по случаю праздника. Что же отмечали? На Лоун Маунтин повесили двоих — таков был ответ. Это был малоприятный прием, и это событием навсегда осталось в памяти бабушки.

Alice В. Toklac Staying on Alone. Liveright Publishing Corporation, 1973.