Страница 44 из 53
унижения. Она спешилась в обиженной тишине. Дерек передал поводья обоих лошадей
конюху, который вышел, чтобы забрать их.
Карен была уже на полпути к дому, когда ее внезапно остановила рука Дерека,
захватывающая заднюю часть ее пояса и беря в пригоршню заднюю часть ее штанов.
- Минуточку!
- Отпусти меня!
- Я еще с тобой не закончил.
- Черт, и не закончишь, - покачиваясь, высвободилась, но стояла к нему лицом,
словно шипящая кошка. - Не смей когда-либо вообще говорить со мной таким образом.
- Каким образом?
- Кричать мне, что делать, а что нет.
- Ты могла убить себя.
- Но я не убила.
- Это не относится к делу.
- Тогда объясни, что относится?
- Ты пошла против меня. Когда я дал команду, ожидал, что ты подчиниться.
Ее рот открылся.
- Команда! Подчиняться! Ну, забудь об этом, мистер. Ты можешь приказывать
другим. У тебя может быть множество женщин со всего света, которые будут есть из
твоей руки, поклоняться и расшаркиваться, готовые выполнить танец живота по твоему
сигналу, - для акцента она несколько раз тыкнула указательным пальцем ему в грудь. - Я
независимая личность. И если я захочу прыгнуть через забор, побриться наголо, стать
астронавтом, вырыть канаву, мне не нужно твое разрешение, принц Аль-Тазан. Я твоя
жена, а не рабыня.
С этой громкой тирадой, она развернулась на каблуках и промаршировала к
входной двери. Она слышала его решительные шаги на гравии за секунду до того, как он
схватил ее за предплечье и развернул.
- Моя жена, да? Ну, клянусь Богом, время вести себя, как моя жена.
Он подхватил ее, прижимая к груди. Поднялся по ступенькам, пересек крыльцо и
вошел во входную дверь. Дейзи, слышавшая разбирательства снаружи, стояла на входе в
холл, с ложкой, с которой капала жидкость, в руке и с открытым ртом.
- Мы сегодня не будем ужинать, Дейзи. - глухо сказал Дерек.- Но я думаю, нам
понадобится обильный завтрак.
Он перешагивал через две ступеньки за раз и ворвался в дверь спальни, которую
Карен видела лишь раз, в тот день, когда он взял ее в тур по дому.
- Надеюсь, тебе нравится, - сказал он, когда ее глаза тревожно расширились. - Но
если нет, вот незадача. Придется привыкнуть. С этого момента ты будешь спать здесь.
Он свалил ее на кровать. Она приземлилась на бедра и перекатилась на спину во
время, чтобы увидеть, как он рывком расстегивает пуговицы на рубашке и срывает ее с
себя. Он отшвырнул ее.
Затем он упал на нее сверху, хватая ладонями ее пораженное лицо и беря в плен
своими губами ее безмолвный рот. Он целовал ее долгим жестким глубоким поцелуем.
Его губы сминали, а я зык был ненасытным.
Поцелуй потряс Карен. Она автоматически мгновенно подняла свои колени.
Каблуки ее сапог врезались в матрас. Он приподнялся и расположился меж ее
раздвинутых бедер, и все это, не освобождая ее рта от поцелуя, который ставил клеймо на
ее губах.
Помогая себе коленями и используя обе руки, он разорвал ее блузку, выставляя
напоказ ее потяжелевшую грудь, возвышающуюся над кружевными чашечками. Именно к
ним и направился его горячий и неистовый рот. Безумно, ослепленный страстью, он грубо
освобождал ее плечи от атласных лямок и все еще мешавшего кусочка кружева, он
проскользнул своими руками под чашечки и высвободил ее грудь.
Он взял один сосок губами и всосал его. Затем убрал рот и стал выписывать языком
круги вокруг чувствительного бутона. Он проделывал это снова, лаская так сладко, что
она всхлипывала. Слезы сказывались вниз по ее лицу от того, насколько хорошо ей было,
так приятно, столько всего, чего она хотела, и от чего сама же отказывалась.
Ее пальцы прошлись по блестящей массе его волос, пока она не обхватила его
голову в десять раз сильнее, крепко держа пальцами.
Она прижимала его к своей груди, желая, чтобы он не останавливал это
божественное мучение.
Но этого было недостаточно, его аппетит нельзя было утолить. Он шарил по ее
ремню, и затем по застежке штанов для верховой езды, пока своими руками не нащупал
атласные трусики, а под ними такую мягкую и теплую кожу. Мягкий пушок волос. Затем
ее. Влажную, теплую, приглашающую.
Внезапно, когда его пальцы проскользнули в нее, ее дыхание остановилось. Она
сжимала зубами свою нижнюю губу, но это не останавливало дрожи, что пробегала от
макушки до кончиков пальцев ног.
Она выгнулась под ним в тоже время, как ее пальцы направились вниз по его
груди. Они скользили по твердой плоской поверхности его живота, затем нащупали его
пояс и молнию.
Когда в этот раз он заполнил ее руку, между их плотью не было одежды, ведь она
неистово стянула ее с него и придвигалась все ближе и ближе пока…
- О, милая…
- Дерек, Дерек.
После этой первой вспышки страсти, их занятие любовью стало нежнее.
Ослабленный, влажный от блестящего пота, он вышел из нее, и они лежали обнявшись.
- Ты в порядке?- наконец спросил он.
- Изумительно.
- Я не сделал тебе больно?
- Конечно, нет.
- Я торопился.
- И я.
- Я так долго тебя хотел.
- Я была глупой.
Как только эти слова были произнесены, она сразу осознала, какой дурой была.
Если Дерек мог дать ей столько радости, зачем от этого отказываться? Даже если это
временно, почему бы не взять то, что он сейчас предлагает? Память об этом будет
поддерживать ее до конца жизни.
Но сейчас, не желая думать, что будет после, она позволила своим губам двинуться
вверх по его шее и подбородку, ко рту. Она легонько поцеловала его и отстранилась от его
губ, шепча.
- Ты действовал не слишком по-рыцарски, даже не снял сапоги.
- Ты свои тоже не сняла.
Они рассмеялись из-за этой нелепости, затем медленно разделись, избавляясь от
грязной, влажной, а в случае Карен - порванной, одежды, скидывая ее в кучу, которая,
несомненно, заставит лицо Дейзи нахмурится. Когда Карен указала на это, Дерек
засмеялся.
- Ты шутишь? Она неделями преследовала меня, чтобы я лучше к тебе относился,
чтобы уладил наши «проблемы в спальне».
Они находились обнаженными в темной комнате, и это вызвало очередную волну
желания. Но в этот раз они не торопились. Карен наслаждалась его нежным вниманием,
возрождающим в памяти солнечные дни и звездные ночи на Ямайке, когда они
подчинялись лишь своим чувствам.
Его руки и губы с восторгом изучали ее. Он ласкал, поглаживал, и пробовал, пока
она не озвучила свою поднимающуюся страсть, неразборчиво бормоча и низко мурлыча.
Она чувствовала шепот его губ на лепестках своей женственности, высказывающий
одобрение по-арабски в ее дрожащую плоть, прежде чем нежно использовать свой язык.
После финала, который сделал их обоих пресыщенными и запыхавшимися, они
направились в ванную и проскользнули в шелковую теплоту ванной с пеной. От
мраморной ванны отскакивала струя, которая заставляла воду кружиться вокруг них,
восстанавливая уставшие мышцы.
Он снова заполнил ее, качая ее тело над своим, когда ее бедра оседлали его.
- Мне никогда не будет достаточно тебя, Карен, любимая. Никогда. - Он потерся о
ее грудь, крепко держа ее и снова освобождая их страсть.
Ванна сделала их блаженно томными, их тела приобрели восхитительную
усталость.
Они спали, сплетясь друг с другом настолько близко, насколько возможно.
Проснувшись ночью, Дерек обнаружил ее, изощренно любившую его. Он стонал в
экстазе, просовывая пальцы в ее волосы, подметавшие его талию.
Шепот в темноте. Поиск рук и губ. Принадлежность друг другу.
Четырнадцать часов спустя открылась дверь, закрытая до этого времени. Дерек,
бодрый после душа, невежливо помчался вниз к Дейзи, сообщая, что они готовы