Вокруг меня, или 100 писем, извлеченных из Фейсбука

Я сидел со своим знакомым писателем в Доме актера, в приятной, уютной кафешке на втором этаже, чьи окна выходят в сад. Не все об этой кафешке знают, да и Слава Богу. Так вот, сидели мы, беседовали на разные темы, вдруг меня осенило.

– Знаешь, – сказал я, – что-то странное мне вдруг пришло в голову.

– Что? – спросил он.

– Мне вдруг показалось, что ситуация в Питере сродни тихой-тихой заводи, а вы все, питерцы, сидите на дне, под водой, над вами зеленоватая ряска, вам хорошо и тепло, и только по пузырям, которые иногда всплывают на поверхность, можно судить о том, что вы живы. Вас не интересует, что происходит там, наверху…

– Можешь не продолжать… – сказал мой собеседник, усмехнувшись.

– Почему? – поинтересовался я.

– Потому что ты прав… – вздохнул он. – Так оно и есть на самом деле.

28. Ослепленные солнцем

Буквально на мгновение возникло странное ощущение: будто я потерял пространственную ориентацию.

Если бы так можно было бы заметить, то у меня в глазах… потемнело от света.

Всё вокруг лишилось привычных очертаний, поплыло, покачиваясь, «словно лопасти латаний на эмалевой стене…» (В.Брюсов).

Я остановился, прикрыл рукой глаза, и ко мне стало возвращаться утраченное равновесие.

Не хочется проводить никаких жизненных параллелей.

Но они есть.

(«Ты сусликов видел?» – «Нет!» – «Но они есть…»)

Сколько же нас, остановившихся внезапно и ослепленных солнцем?

Сколько нас, потерявших вдруг, посреди дороги, ориентацию в пространстве?

Сколько нас, хотя бы на миг, утративших связь с реальностью?

Сколько нас, застывших в ужасе, как от солнечного удара, от нежданного предательства?

«Обнимемся, мы станем братья…»

29. Сумасшествие

(Из рассказов моего знакомого)

– Кто это? – спросили там.

– Простите, Вам передали небольшую посылочку. Я могу войти?

– Не надо, мы сейчас спустимся.

Минут пять он топтался у подъезда, пока, наконец, дверь не открылась и оттуда вышла женщина лет семидесяти, похоже, крашеная блондинка.

– Где она? – сказала женщина, не поздоровавшись, имея ввиду посылку.

– Вот, – пожалуйста, – он вытащил из портфеля сверток. – Но я так понимаю, что это для Вашей дочери?

– Давайте! – она даже не ответила на вопрос.

Он протянул ей сверток. Но то, что происходило дальше, не укладывалось вообще ни в какие рамки.

Женщина внезапно швырнула сверток на землю и стала топтать его ногами, так ожесточенно, будто это была печень ее злейшего врага.

Поймав его совершенно офонаревший от непонимания взгляд, женщина взвизгнула:

– Оставьте, наконец, в покое мою дочь! Оставьте ее, слышите, Вы!

И, вконец разделавшись со свертком, развернулась и захлопнула за собой дверь.

30. Жизнь и судьба Михаила К

В то же время, как ни парадоксально, Михаил – опустившийся алкоголик, страдающий легкой формой шизофрении. Одет неряшливо, небрит, от него постоянно разит сивухой.

Судьба сыграла с ним воистину злую шутку, одарим талантом, с одной стороны, а с другой послав ему такой шквал испытаний, от которого сам Иов бы многострадальный не выдержал.

Судите сами.

Подававший феерические надежды, аспирант одной из знаменитых консерваторий, работавший с многими известными музыкантами и певцами.

Михаил решил изменить судьбу, эмигрировав.

Его жена скончалась в возрасте 30-ти с лишним лет от рака легкого.

Дочь уехала в Германию, и об отце ничего и слышать не хочет.

Родной брат, талантливый литератор, бизнесмен, был убит, в результате криминальных разборок.

В эмиграции Михаил продолжал концертировать, но все больше и больше опускался на самое дно, тратя все деньги на выпивку и пьяные загулы.

У него была любовница, которая бросила его за ненадобностью.

Он здесь, он жив, он среди нас.

Кажется только, протяни ему руку и его можно будет спасти.

– Поздно уже, – говорит Миша, – я прожил свою жизнь бесполезно…

И его пьяная голова качается в такт словам.

31. Открытие Израиля

Побег от самого себя

Нет лучшего средства, чем убежать от самого себя.

Но то, что я увидел – превзошло все мои ожидания.

Два дня я колесил по северу страны, я видел такие красоты и такие дивные дивы, что бледнела Швейцария и пропадала куда-то Болгария.

Горный серпантин, леса, перелески, лощины, огромные долины, которых не одолеть взгляду, орлы, стремительно летящие над вершинами, расправляющие свои крылья.

Но о трех местах хочу сказать особо.

Мошав Арарит – ферма медитирующих, самая высокая точка в Израиле; нежный и пронзительный воздух, лес, тропы, а невдалеке, буквально ста метрах, маленький монастырь ордена кармелиток, расположившийся в пещере.

Парк Горен – огромный, лесистый, колоссальный, тенистый, прохладный, а со смотровой площадки взору открывается другая вершина со вбитыми туда остатками замка римского периода.

Парк Ейн ха-Шофет – недалеко от Йокнеама – огромный сосновый лес, где можно заблудиться, тишина такая, что слышен звук падающего плода, ручей Шофет, неслышно бегущий по дну когда-то огромной реки.

А еще б не забыть: Рош ха-Никра, гроты, солнце над морем, море, бьющееся в гроты, как бубен, граница с Ливаном, и ты у стены, как у границы.

Я понял: не надо лениться, не надо сидеть в четырех стенах, а открывать свою страну даже ценою побега от самого себя. Может статься, так можно вновь себя обрести.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «