Страница 4 из 11
– Дежурный, дежурный, это Дауров! Мы в Харзруме, улица Джалиля, 99! Участковый убит! Здесь банда, они в доме некоего Мурзаева, мы пытаемся их блокировать! Срочно пришлите подкрепление, все патрульные экипажи! Нужен спецназ!
Он убедился, что его поняли правильно, побежал обратно, пригнув голову. Его люди лежали за укрытиями, иногда высовывались, стреляли по забору и по чердаку, возвышающемуся над гребнем ограды. Крохотное слуховое окно уже разнесли в клочья, хотя не факт, что там был стрелок.
– Магомедов, обойти переулок и спуститься в долину! – распорядился Дауров. – Укрыться, держать под наблюдением склон горы и южную часть участка! Под пули не лезть! Начнут спускаться – огонь на поражение и немедленный доклад!
Сержант Магомедов возражать не стал, отполз от трактора и припустил в переулок.
– Бурханов, Карагоев – закрепиться на флангах! Видите камни? Занять позиции, не отсвечивать, и чтобы ни одна тварь там у вас не пролезла! Живо давайте!
Патрульные расползлись в разные стороны. У них отродясь не было навыков спецназа, но и поставленная задача не являлась чем-то запредельным. Полицейские заняли позиции, окружили здание. Теперь периметр участка просматривался со всех сторон, бандиты оказались заперты. Они сидели в доме, ругались, стреляли для острастки. Пару раз пытались прорваться. Полезли через забор на левом фланге, где за каменной грядой засел здоровяк Бурханов – он прогнал их длинной очередью. У бандитов не было ни гранат, ни автоматического оружия, только нарезные и гладкоствольные карабины – штуки опасные, но не способные организовать ударную огневую мощь. Потом распахнулась калитка, выбежали двое, стали поливать огнем. Их видел не только Дауров, но и его подчиненные с фланговых возвышений. Бандиты попали под перекрестный огонь. Один схватился за отстреленное ухо, заорал благим матом, щедро перемежая украинскую речь выразительными русскими оборотами. Подельник схватил его за шиворот, втолкнул обратно, захлопнул тщательно обработанную пулями калитку. Бандиты стреляли уже без прежнего упоения – сказывалась нехватка боеприпасов.
Дауров недолго сидел в одиночестве. Аул встряхнула пальба на окраине. Прибежали несколько мужчин с охотничьими ружьями. Этим людям было небезразлично, что происходит в селе. Чужаков здесь не любили. Чужаков, приходящих с оружием, не любили вдвойне. Люди прятались за бетонными глыбами, за патрульной машиной.
– Офицер, что происходит? – крикнул приземистый бородатый мужик в наспех натянутой жилетке. – Мы можем помочь? Это ведь дом Берслана Мурзаева?
– Ложитесь, не маячьте тут! – кричал Дауров. – Хотите помочь – помогите окружить участок и не высовывайтесь! Здесь банда, они убили участкового! Скоро прибудет подкрепление!
Народ в этой местности был понятливый. Люди разбегались – одни спускались соседним переулком к подножию горы, другие усиливали фланги. Какое ни есть, а подкрепление. Двое остались с Дауровым – один со старым охотничьим ружьем, другой с обрезом из двустволки. Один из них сетовал, что он сосед Ильдара, еще час назад видел его живым и невредимым, Ильдар приехал из района, любезно общался со своей супругой, а вот теперь…
Засевшие в доме сообразили, что дела их совсем плохи. Рваная стрельба оборвалась, и сочный баритон проорал из осажденного строения:
– Эй, менты, а ну, освободи дорогу! У нас заложник, мы его убьем! У вас есть десять минут, чтобы подогнать машину и всем разойтись! Выполнять!
Люди зароптали: какой еще заложник? Бирюк Мурзаев, что ли? Или еще кого-то прибрали?
– Дяденька, не верьте ему… – рядом с Дауровым приземлился мальчишка – с возбужденной чумазой физиономией, худосочный, гибкий, как шланг. – Врет он, нет у них заложника, я все видел… Берслан Мурзаев – их сообщник, зуб даю… – И не успел лейтенант Дауров возмутиться – мол, здесь не детская площадка, как пацаненка понесло. Он частил, как пишущая машинка. О том, как обходил окрестности аула – чисто подышать перед сном, как услышал шум мотора, спрятался. Эти люди оставили машину в ущелье, потопали пешком, а он следил за ними до дома Мурзаева, а потом припустил к участковому, с которым у него по жизни доверительные приятельские отношения. Он все видел – как Ильдара впустили во двор, как вспороли ему брюхо. И что Берслана Мурзаева никто из бандитов не держал на мушке. И вообще, зовут его Бахадур, он учится (вернее, числится) в седьмом классе местной школы, живет с бабкой, за неимением родителей…
– У них четыре охотничьих карабина, дяденька… – Они, наверное, по своим делам к Берслану пришли – забрать что-то или передать… А старшего они называют Нарбулой… А еще у них…
– Стой, мальчишка! – среагировал Дауров. – Стоп, говорю, не части! – Он пристально уставился на возбужденного паренька. В отличие от покойного участкового, у лейтенанта Даурова была превосходная память и всех уроженцев района, объявленных во всероссийский (а тем более в международный) розыск, он знал наизусть. А уж таких одиозных…
– Повтори, парень, как бандиты называют старшего?
– Нарбула… – Мальчишка сглотнул и добавил: – Зуб даю, дяденька, Нарбула… Я же не глухой, они совсем рядом прошли!
– Опиши его… – Лейтенант закрыл глаза, чувствуя, как лицо заливает пот.
Пацан волновался, выплескивал слова, не особо их контролируя. И все же портрет зловещего Ильяса Джанхотова неумолимо вставал перед глазами. Безжалостный убийца, ярый приверженец радикального ислама, кровавый террорист, наследивший не только в России. Рослый, подтянутый, всегда следящий за собой, большие выразительные глаза, правильное холеное лицо, окладистая бородка, форму которой он не менял уже лет двадцать… Потянуло в родные места, Нарбула?
Дауров вышел из оцепенения, шикнул на мальчишку, чтобы валил куда подальше, и вновь схватился за рацию. Дежурный, когда прибудет подкрепление? Есть вероятность, что в доме Мурзаева заперли, ни много ни мало, самого Нарбулу! Да-да, того самого, за голову которого в некоторых странах обещано сказочное вознаграждение, а в России о стимулировании отличившихся не подумали! Не факт, что это он, но вероятность серьезная! Где, шайтан вас за ногу, спецназ? Дежурный на другом конце провода заволновался, сообщил, что спецназ МВД из района будет позднее, а патрульные экипажи уже выехали, ждите! Без спецназа не штурмовать, следить, чтобы никто не выскочил! И нельзя ли точно удостовериться, что в окружении именно Нарбула?
Дауров подполз к проржавевшему колесу трактора, высунулся. В округе было тихо, начиналась ночь. Свет в доме Мурзаева был погашен, в окнах никто не мелькал. Стрельба прекратилась, тупо стрелять, не видя мишеней.
– Эй, Нарбула, это ты?! – проорал лейтенант.
Сначала в доме было тихо, потом разразилась злобная ругань, захлопали выстрелы. Не сказать, что ответ был положительный, но, собственно, и не отрицательный. Люди, окружившие участок, тоже произвели несколько выстрелов. Уже гудели моторы – из переулка протискивались прибывшие патрульные экипажи. Полицейские получали задачи, убывали на усиление оцепления. Горячился прибывший старший лейтенант: нечего ждать спецназа, нужно самим брать Нарбулу. Вокруг дома полторы дюжины полицейских, у всех автоматическое оружие, есть гранаты, неужели не завалят четырех заморышей с карабинами? Орал Дауров, срывая голос: он не позволит рисковать жизнями необученных полицейских, которые только с хулиганами умеют воевать! Нужно ждать спецназ, есть приказ! Где этот хваленый спецназ?! Прибывали гражданские – даже женщины и дети, многим жителям Харзрума не спалось в эту шумную ночь. Полицейские гнали их прочь, но безуспешно – люди просачивались в «зону ведения боевых действий». Прибежала растрепанная женщина с безумными глазами – Фатима, супруга участкового, ей уже рассказали о случившемся. С диким воем она прорвалась через кордон, кинулась к дому. Лишь в последний момент полицейский схватил ее за руку, оттащил в безопасное место. Женщина вырывалась, потом упала на колени и зашлась протяжным воем.
По приказу Даурова несколько человек побежали к ущелью и обнаружили там старенький «Прадо» с выключенным мотором – бандиты загнали его за косогор с глаз долой, но найти машину не составило труда. Ее вскрыли, но ничего компрометирующего не нашли, за исключением нескольких томиков Корана в багажнике. Но что компрометирующего в такой находке в мусульманской республике? «Да уж, не свидетели Иеговы», – пошутил один из полицейских. Сигнал о том, что в глухом дагестанском ауле блокировали самого Нарбулу, пошел в Москву, но столица еще никак не отреагировала. Для этого следовало проснуться. К двум часам ночи вся территория, обнесенная забором, была заблокирована и простреливалась. С западной гряды просматривалась часть двора, тропинка от калитки к крыльцу, труп участкового с распоротым животом. Бандиты на этом участке не появлялись – знали, что их увидят. Иногда доносились крики с дальнего конца двора, потом бандиты возвращались в дом через заднее крыльцо. На юге участок выходил к крутому каменистому склону и обрывался. На краю громоздились камни, какой-то сарай в стадии полураспада. Спуститься здесь мог лишь человек с веревкой, обладающий навыками скалолазания. В канавах и за косогорами у подножия засели вооруженные люди. Как только наверху что-то мелькало, они стреляли. Бандиты в ответ отстреливались. Несколько раз бросали камни (по принципу «на кого Аллах пошлет»). Молодой полицейский, из тех, что прибыли последней партией, выбежал на простреливаемый участок, ударил по террасе длинной очередью, а спрятаться не успел: от сарая прогремел единственный выстрел, парень вздрогнул, свалился на колени, потом лицом в землю. Полицейские гневно загудели и открыли беспорядочный огонь по сараю, отбивая от него щепки. Под прикрытием огня сослуживец сержанта оттащил его в безопасную канаву, но это было уже бесполезно: пуля прострелила парню голову…