Страница 9 из 12
– Слушаю.
– Во-первых, прежде чем мы откроем дверцу на крышу, вы должны выключить на чердаке свет.
– Само собой, сейчас сделаю.
– А во-вторых, когда спуститесь с чердака, то позаботьтесь, чтобы сюда никто не сунулся.
– Понял. И это обеспечим, – кивнул мужичок и засеменил к открытому люку.
Снайперы подошли к лесенке и дождались, пока в пыльном пространстве чердака потухнут желтые лампы. Затем капитан включил небольшой фонарь, молча передал его прапорщику и взобрался по короткой лесенке к дверце. Приоткрыв ее, осторожно выглянул наружу.
Свет от окон, рекламы и уличных фонарей на крышу не проникал, и это уже было большим плюсом. Сияющий ТРЦ был словно на картинке.
Андреев на глаз оценил дистанцию и удовлетворенно прошептал:
– Сто метров. Ровно сто метров.
Он полностью распахнул дверцу, принял у товарищей оружие, сумки и, наконец, выбрался на крышу. Следом за ним покинули душный чердак и коллеги.
– Неплохой видок, – оценил Женька.
– Неплохой, – согласился Валерий. И добавил: – Вот только укрытия нет. Голые листы металла, и все.
– Не понадобится нам укрытие, – осматривая место предстоящей работы, заметил Павел. – Тут дел-то – на три выстрела…
Все три снайпера расположились на краю крыши, на расстоянии четырех-пяти метров друг от друга. Таким образом, крайние стрелки могли «заглядывать» в самые дальние закоулки магазинчика косметики от «Ив Роше».
Предстоящая работа была настолько простой, что здесь не требовалось оборудовать позиции, выбирать запасные места и продумывать пути скрытного отхода. Тем не менее, каждый снайпер произвел привычные действия: проверил свою винтовку, пристегнул снаряженный магазин, отрегулировал ночной прицел. Затем Андреев внимательно осмотрел сквозь оптику прицела фасад торгового центра, нашел окна нужного отдела и даже разглядел фигуры двух бандитов.
Лишь после этого он связался по рации с Копыловым.
– «Первый», это «Юнкер». Как меня слышите?
– Нормально слышу. Обустроились?
– Так точно. К работе готовы.
– Хорошо, «Юнкер», – ответил полковник. – Пока идут переговоры – пытаемся убедить этих ублюдков отпустить заложников и сдаться. Вы моих переговорщиков видите?
– Нет. Где они находятся?
– В широком общем коридоре – недалеко от входа в магазинчик.
– Нет. Отсюда неплохо просматриваются внутренности магазина и вход. А общий коридор – лишь частично.
– Ладно. Пока ждите.
– Понял, ждем, – подтвердил капитан и отключился.
– …Нет, мы динамитные шашки в речку не кидали. У нас в городе ни динамита, ни речки, – не отрываясь от окуляра ночного прицела, отвечал на какой-то вопрос друга Евгений. – Мы по молодости «пугачами» развлекались. Помнишь такую фигню?
– Нет, – нехотя подал голос Грид. – Я и не знаю, что это такое. У нас не было на эту тему «холивара». Мы ж по старинке общались – без Интернетов и прочих смартфонов. Мы все свободное время на реке проводили. Там тебе и рыбалка, и динамит – правда, под присмотром взрослых мужиков, – и костры, и купание, и прочие развлечения.
– Э-э, темнота! «Пугач», – это такая умная конструкция из двух болтов и гайки посередине. Между болтами насыпаешь мелко напиленный магний…
– Магний! – недовольно перебил Валера. – И где его было взять-то?! Особливо в наших краях!
– Находили. Неподалеку от нашего района, на окраине города был заброшенный аэродром бывшего ДОСААФ, там стояли остовы вертолетов и маленьких спортивных самолетов. Гоняли туда с пацанами и напильниками снимали стружку с колесных дисков. Потом смешивали со спичечной серой.
– Ну и?..
– Что, «ну и»? Помещаешь эту смесь в гайке между болтов, затягиваешь до предела, подкидываешь как можно выше, смываешься подальше и ждешь, когда эта адская машинка прилетит обратно и хорошенько ударится об асфальт.
– Неужели эта фигня взрывалась?
– Еще как! От компрессии происходило воспламенение серы, и мгновенно – химическая реакция. Такой, я тебе доложу, получался знатный «бабах»! Уши закладывало, а один из болтов улетал в космос – искать его потом было бесполезно.
– Вот придурки! – улыбнулся прапорщик. – Мы таких приколов и не знали.
– Немудрено, – продолжал Женька. – Ты же в деревне рос.
– Какая разница, кто и где рос?
– Э, не скажи… Меня однажды к бабке и деду в деревню сослали на все лето, так ребята деревенские тоже о таких фокусах не слышали. Я им рассказываю – они не верят! Ну, я стырил у деда в сарае пару болтов, вместо магния сыпанул селитру – благо в колхозе ее сколько угодно. Вокруг собралась целая толпа пацанов, все ждут моих испытаний, как будто я на орбиту собрался. Размахиваюсь, кидаю, что было сил, вверх…
– Ну, – нетерпеливо потребовал продолжения Грид.
– А ничего не вышло.
– Почему?
– Вернулся мой «пугач» из стратосферы и просто тюкнулся о мягкую землю. Как куль с дерьмом – асфальта ведь в деревне не было. Местные парни в недоумении. Говорят: разводишь ты нас, и вообще мы тебя сейчас за вранье накажем…
Обстановка в ТРЦ не менялась: две мужские фигуры изредка перемещались вдоль дальних стен, третий террорист, охранявший заложниц, не появлялся. Команды от полковника Копылова на открытие огня пока не поступало. Андреев лежал на крыше на левой позиции, Валерка Грид – на правой, Женька Суров находился посередине, и, несмотря на то что повествовал о своем веселом детстве вполголоса, капитан слышал каждое слово.
«Пусть почешет языком, – удерживал Павел перекрестье на одной из фигур. – Все равно до команды полковника заняться нечем…»
– …С асфальтом в той деревне был серьезный напряг, – продолжал старлей. – Рядом проходила асфальтированная трасса с бойким движением, а в самом селе – только грязные дороги да пыльные тропинки. Ну, не пойдешь же взрывать хреновину на федеральную трассу! Зато в селе имелись бетонные столбы с электрическими проводами. Ладно, думаю, сейчас я вам покажу! В общем, подхожу к ближайшему столбу (толпа зевак, естественно, не отстает), размахиваюсь по-молодецки и со всей дури запускаю адскую хреновину в бетонное основание.
– Бабахнуло? – поинтересовался Грид.
– Не то слово. Лупануло так, что столб едва не треснул. Но главным приколом стало другое.
– Что?
– Я-то к тому возрасту был опытным взрывником-пиротехником и своевременно пригнулся, закрыв голову руками. А деревенские недотепы так и стояли, раскрыв рты. В результате отлетевшим после взрыва болтом одному чуть ухо не оторвало.
Поняв, что это финальный мазок рассказа, прапорщик снова укоризненно покачал головой:
– Удивляюсь, как ты с такими наклонностями злодея-террориста дожил до своих двадцати пяти.
– А чего мне будет? Я ж не один такой.
– Нет, у нас как-то все попроще было. Мое детство пришлось на то время, когда Советский Союз еще здравствовал, несмотря на перестройку. А вкусное сливочное мороженое в шоколадной глазури стоило всего двадцать две копейки. Хорошо было. А потом – с приходом свободы и демократии – захлестнула бедность. Помню, в соседнем доме проживала мать-одиночка, так в ее хате была вопиющая нищета. Большая семья кое-как держалась за счет огорода. Тогда люди делились на две категории: одна пахла дорогой натуральной кожей и парфюмом, а другая – безнадегой и голодом. Так вот старший сынок этой мамаши как-то взломал магазин на железнодорожной станции. Из района нагрянули менты и, когда вошли в дом забирать его, обалдели.
– Почему?
– А там – шаром покати. Такое впечатление, что к ним в хату даже тараканы боялись заходить, чтоб их не сожрали. Да, по факту человек совершил преступление – ограбил магазин. Но, по сути, этот бедолага просто боролся за свою жизнь. Крал продукты, чтоб не сдохнуть, потому что работы в радиусе ста километров просто не было…
Валера Грид был серьезным и обстоятельным человеком. Родился и вырос в глухой деревне, которая после «расцвета» демократии начала стремительно превращаться в кладбище. В нашей стране много таких деревень, где можно оглохнуть от тишины и сойти с ума от одиночества. Где абсолютно ничего не происходит, и все поголовно пьют, чтобы хоть что-то происходило.