Страница 2 из 12
– За сорок минут успеем добраться до площади? – с сомнением глянул на часы заместитель.
– Должны. Проверяем улицы и проулки, по возможности заглядываем на участки и в дома. Но задерживаться не стоит. Еще вопросы есть?
Задача была предельно ясна, и других вопросов не последовало.
– На этом все, – подхватив автомат, поднялся лейтенант с камня. – Не забывайте о докладах по радио. Выходим…
Информация о разведывательном рейде взвода лейтенанта Сайнака поступила в штаб одной из бригад ИГИЛ накануне вечером.
Ознакомившись с информацией, заместитель командира бригады Ахмад Хамани немедленно вызвал давнего друга и заместителя – младшего полевого командира Давуда Газала.
– Сколько ты привел людей из Ракки? – спросил он у него.
– Вместе со мной – пятнадцать человек.
– Как ты мог так облажаться перед американцами, Давуд? – покачал головой Ахмад, хотя объяснения по этому поводу выслушал уже дважды. – Ведь эти изнеженные толстосумы никогда не умели воевать!
– Я же говорил, – промямлил тот. – Нас засекли при смене позиции и…
Он хотел добавить что-то еще, но именитый полевой командир перебил Газала:
– Главным условием успеха любой операции является скрытность – я твержу тебе об этом каждый раз, отправляя в довольно простые рейды! Если твою группу перехватывает патруль или засекает разведка – то операция обязательно провалится, не успев начаться.
– Да, это я запомнил.
Пройдясь по одной из комнат просторного дома, Хамани погасил в себе порыв гнева и более спокойным голосом поинтересовался:
– Все ли твои воины здоровы?
– Почти все. Двое с легкими ранениями, но воевать могут.
Его отряд менее суток назад вернулся из-под Ракки, где шли ожесточенные бои с коалиционной группировкой США. Более десяти человек его отряда были убиты, несколько тяжело ранены. Двое получили неопасные касательные ранения, остальные выглядели сильно уставшими.
– Я знаю, что твоим людям следовало бы отдохнуть. Но ты должен меня понять: в нашем распоряжении сейчас нет ни одного боеспособного и свободного подразделения, кроме твоего.
– А что нужно сделать?
– Выполнить одно срочное задание. Твои люди отдыхали и отсыпались целые сутки, так что включай внимание и слушай…
До войны Ахмад Хамани успел отучиться два года в Дамасском университете. Рослый и слегка худощавый мужчина со смуглой кожей, карими глазами и черными как смоль волосами был спокойным, грамотным и чрезвычайно понятливым в тактических вопросах военачальником. Те операции, разработкой которых он занимался лично, как правило, имели оглушительный успех.
Газал же был его полной противоположностью. Он вообще не имел образования, если не считать трех лет сельской школы, где его обучили элементарной грамоте, письму и счету. Давуд отличался подвижностью и крайней вспыльчивостью, что, впрочем, не распространялось на общение с командным составом – с большими командирами, включая Хамани, он вел себя сдержанно и с почтением. С равными часто спорил, отчаянно помогая жестикуляцией. В тонкости тактики и стратегии никогда не вдавался, ибо был не способен запомнить и понять того, что превосходило по сложности таблицу умножения. Одним словом, производил впечатление человека поверхностного, поэтому рассчитывать на серьезные задания и повышение по службе не мог.
Хамани разложил на столе карту и обвел красным карандашом высотку, на плоской вершине которой расположилось селение Фадзин.
– Слушай и запоминай, – сказал он. – Часам к девяти утра следующих суток к этому селению должен подойти разведывательный взвод сирийской армии.
– Зачем им сдалась эта дыра? – склонился над картой Давуд.
– Возможно, это и дыра, но, с точки зрения стратегии, данное село имеет определенное значение. Видишь дорогу, прошивающую Фадзин с юга на север?
– Вижу.
– Она тянется до самой Турции. И по ней, между прочим, с успехом можно переправлять нашу нефть.
– Понял. Это другое дело.
– Так вот. Тридцать человек из батальона майора Бадара будут ближайшей ночью отправлены сюда с целью проведения разведки. К утру взвод прибудет в Фадзин, и, если разведчики выяснят, что в этом селе никого из наших нет, вскоре туда передислоцируется часть батальона вместе с десятком танков, с минометами и артиллерией. Это серьезная сила, и мне не хотелось бы видеть ее в своем тылу.
– Я понимаю твою озабоченность, – кивнул Давуд. – Но что ты предлагаешь?
– Сегодняшней ночью твой отряд должен тоже скрытно переместиться в район Фадзина. Там ты хорошенько спрячешь машины, войдешь в селение и подберешь удобные позиции для засады. Мой расчет строится на том, что ты попадешь в Фадзин раньше разведчиков Асада. Далее вам останется дождаться появления разведывательного взвода.
– Хочешь, чтобы мы атаковали этот взвод?
– Ты поразительно догадлив, Давуд. Не только атаковали, но и уничтожили его.
– Но их в два раза больше! И потом, это ведь разведчики.
– Ну и что?
– С разведчиками всегда непросто, – растерянно пожал плечами Газал.
– Что-то я не узнаю тебя, брат, – пристально посмотрел на старого друга Хамани.
– Прости, устал я за последний месяц, – вздохнул полевой командир.
– Ладно, – приобнял его Ахмад. – Ничего невозможного мое задание не предполагает. Во-первых, на вашей стороне будет внезапность. Во-вторых, пяток хороших воинов я тебе все же подкину, и вас уже будет двадцать. Ну, и, в-третьих, обеспечу твой отряд боеприпасами…
Ехать предстояло далеко, поэтому собираться в дорогу боевики начали засветло. Залили в баки пикапов и внедорожников горючее, почистили оружие, снарядили патронами магазины, подготовили и проверили снаряжение.
Выехали из расположения бригады в десять вечера на пяти автомобилях. В кузовах трех пикапов были установлены крупнокалиберные пулеметы «браунинг», которые при желании снимались с зенитных турелей и использовались в качестве пехотных. Из вооружения Хамани подкинул два гранатомета и два ручных пулемета. Боеприпасами также обеспечил сверх обычной нормы.
Провожая отряд, он отвел Газала в сторону и сказал:
– Можешь уничтожить взвод полностью – никто с тебя за это не взыщет. Но если удастся взять живьем командира и парочку сержантов – лично выдам тебе и каждому бойцу денежную премию.
Деньги Газал любил, поэтому предложение показалось ему заманчивым.
– Я обязательно возьму живым их командира! – пообещал он. – Клянусь!
«Он никогда не станет другим – таких людей, как Газал, невозможно переделать! Да и незачем переделывать, – рассуждал, возвращаясь в селение, Хамани. – Их просто нужно использовать, учитывая все нюансы нравов, привычек, темперамента. Использовать на полную катушку, а потом выбрасывать как отработанный материал…»
Ехали всю ночь. Чтобы соблюсти скрытность, на автомобилях были включены только габаритные огни и ближний свет фар, поэтому скорость передвижения была небольшой.
До места добрались затемно – небо на востоке даже не успело окраситься в фиолетовый цвет. Машины укрыли в низинке за виноградниками, что притаилась в двух километрах от селения Фадзин. На всякий случай у внедорожников оставили одного водителя с оружием и портативной рацией. И, растянувшись в колонну, направились к холму.
Перед городом остановились для утренней молитвы. Помолившись и наскоро перекусив, вошли в Фадзин с севера.
На часах было около пяти часов утра. Сельчане к этому времени уже проснулись: кто-то, взгромоздив на плечи корзины или нехитрые орудия крестьянского труда, направлялся в сторону засеянных полей, кто-то выгонял со двора баранов, кто-то гремел во дворе медной посудой…
Отряд Газала проследовал по улице до центральной площади.
«Площадью» это открытое местечко можно было назвать с большой натяжкой. Просто центральная улица, рассекавшая селение на две почти равные части, в этом месте становилась немного шире. С одной ее стороны находилась мечеть с небольшим куполом и высился минарет, с другой – торчал единственный столб с фонарем. Ближе к южной оконечности имелся крохотный базар – несколько низких деревянных столов и лавок под матерчатыми навесами. Должно быть, по выходным дням местные жители раскладывали на столах овощи, фрукты, куски баранины и вещицы из небогатого скарба. Сбоку от базарчика и точно напротив мечети стоял добротный одноэтажный дом, на фасадной стене которого красовалась вывеска магазина.