Пшеничная дорога

Пошатываясь, Симеон взглянул и на притихшего за столом Александра.

- Сашка... - прохрипел старик пьяным голосом. - Наследник... Всё тебе оставляю! Для тебя держусь, для тебя давлю, ты единственное моё будущее...

Громыхнула гроза. Будто поражённый отблеском молнии, Симеон постоял ещё с минуту на месте, а затем нетвёрдой походкой направился в спальню. Как только дед вышел, в гостиной сгустилась неприветливая тишина. Следовало расходиться: без этого человека дом словно не жил. Но Итон решил ещё расспросить Александра о своей новой знакомой.

- Скажи, это правда, что Диана Калугина живёт на Тоте уже два года?

- Правда, - нехотя кивнул Саша. - С тех пор, как её родители сгорели заживо, никого кроме Иохима у девчонки из родных не осталось.

- Как - заживо? - оторопел Итон.

- А вот так. В атмосфере Земли от обшивки шаттла отошла плитка термоизоляции, и раскалённые газы хлынули внутрь корпуса. Калугины и экипаж за секунды сгорели, спеклись вместе с металлом... Диана тогда училась в пансионе закрытого типа, где воспитывали будущих жён для богачей. Наверное, у неё в этом заведении крыша поехала: про пансионы эти ходили слухи, что тамошних воспитанниц надзирательницы держат в строгости. А как родители умерли, девчонка совсем умом тронулась... Не для Тота она и не для пользы растёт, а прозябает, как сорняк возле пшеницы. Без денег отца её из пансиона выставили в кратчайшие сроки. Иохим на себя опекунство оформил, только внучка ему совсем не помогает. Закрутился старик, скоро в могилу, с полями он давно не справляется, в то время как Диана муравьёв на Тоте от безделья считает... Конец ферме Калугиных, ничего хорошего из этого места не будет. Новые поселенцы с Земли прилетят, а приживутся ли здесь на спутнике? Кто знает...

***

Итон принял предложение деда и рано утром вместе со всеми отправился в поле. По пути грайвы Александра и Виктора повернули на другие участки, а младший внук остался с Симеоном наедине. Залитое солнечным багрянцем утро медленно разгоралось над тёмным полем. С каждой секундой всё резче очерчивались колосья и не успевшие скрыться за горизонтом хвосты облаков. Ночной ливень насытил воздух влагой, так что на лобовом стекле остановившихся грайвов скопилась россыпь рубиновых капелек конденсата.

- Как оно тебе? - спросил Симеон, после продолжительного молчания.

- Поле? - не понял Итон.

- Да... В этих полях - вся моя жизнь, и я такую жизнь ни на что не променяю. Если смог бы, прожил бы её заново, начиная с самых пакостных дней на планете. Согласился бы вновь жену потерять от болезней, которыми нас Земля наградила, через все испытания пройти, чтобы второй раз с тобой возле пшеничных полей постоять, как сейчас... но уже не придётся. Так что наслаждайся этим - единственным разом...

Дед помолчал, будто позволяя утреннему ветру сказать своё слово. Пшеница колыхнулась навстречу, и медная от предрассветного солнца волна пробежала по зрелым, отяжелевшим от влаги колосьям. Рассветало.

- Жизнь на Тоте простая и правильная, здесь мало соблазнов поступить плохо, - продолжил Симемион, вероятно, имея в виду отца Итона. - Но если человеку приходится поступить плохо, то пусть это будет во благо, не для личной наживы, а для общего дела. Спокойная совесть гораздо важнее собственной выгоды. В юности люди верят, что достигнут в будущем всех несбывшихся благ... А в мои годы чаще оглядываются на прошлое. Будущее у стариков маленькое, как огрызок от съеденной корки. Остаётся думать не о себе, а о наследниках. Кто примет дело твоё и как им распорядится? Достойны ли? Сдюжат ли? Продавят ли, как и я? Нет... не знаю. Кто-то рукой махнёт, скажет: "После меня хоть трава не расти. Пусть что хотят, то и делают". А я отвечу: "Хлеб не трава". Его нельзя отдавать в руки тех, кто бороться за свою жизнь не умеет. А как узнать, кто справится, а кто нет?..

Дед повернул к Итону затенённое шляпой лицо. Глаза оценивающе смотрели на парня.

- Вот ты - мой внук, - сказал Симеон. - А доверишь ли тебе землю, в которую столько труда было вложено? Что ты с ней сделаешь? Ты ведь больше по девочкам и по спорт-грайвам, а не по зерну... Каждый человек одним и тем же способом на свет появляется, да только у одних внутри жил течёт золото, а у других вода вместо крови.

Итон не стал отвечать. Всё, о чём говорил ему дед, было из другой, не земной жизни. Все дорогие Маэстро люди остались на далёкой планете, среди скоростей, ядовитого, но привычного воздуха и ежедневных забот, которые ждали его в будущем, а не смотрели из прошлого. Для Итона, Тот был местом, о котором вспоминала мать в тихие минуты покоя - местом прожитой жизни. Не его жизни, чужой. Он уедет отсюда...

- Молчишь? Думаешь: перетерплю бредни старого дурака, а судьба меня сама куда надо за руку выведет? Не бывает такого. Все ошибки совершаются оттого, что всем плевать на прожитые тобой годы, и мудрых советов никто слышать не хочет, а если и слышит, то понимает по-своему... Но послушай сейчас мой совет: спорт-грайвы к жизни людей не вытягивают. Запрягай машину покрепче. Сейчас покажу...

Дед спустился с дороги к полям, где среди янтарной пшеницы возвышался на полтора метра металлический столб с монитором. Постучав по экрану, Симеон вызвал меню с простыми обозначениями. Несколько лёгких нажатий, и система управления выдала мигающую надпись "ждите".

- Смотри, - велел Итону дед. - Смотри на горизонт, сейчас появятся.

Долго ждать не пришлось. Через каких-нибудь три минуты в свете зари показались огромные горы. Движимые невидимой силой, комбайны приближались со всех сторон, словно призванные на ритуал жрецы в рыжих мантиях. Скрипя металлической бронёй и издавая гул от скрытых внутри гравидвигателей, машины скользили по воздуху, не задевая колосьев, и отбрасывая длинные, широкие тени. Высота каждой машины равнялась пятнадцати метрам. Когда комбайны приблизились, Итон испытал невольный трепет от того, с какой лёгкостью они передвигались благодаря технологии антигравитации. Ему показалось, что если машины не остановятся, то просто раздавят их с дедом. Но комбайны замерли в двух шагах от юноши и Симеона.

- Видишь, какой силой способен повелевать человек? Всё могущество наше, всё величие, все достижения - направлены на добычу прокорма. Без зерна с Тота на Земле вновь наступит голод, и люди знают об этом. Но без человека никакая автоматика долго не выдержит. Всюду требуется хозяин, наблюдение и уход. Знаю...

Дед повернулся к поражённому видом гигантских комбайнов Итону и внимательно на него посмотрел.

- Наша семья на Тоте поднимает на ноги уже третье поколение. Ты тоже мог бы остаться и помочь двоюродному брату. Саша, как и ты, смотрел на эти машины, когда комбайны впервые подошли к нему на расстояние вытянутой руки. Ты станешь не просто фермером, а повелителем этих земель. Зерно - твой Грааль, которому на жаль посвятить себя без остатка. Ты спасёшь планету от голода и проживёшь свою судьбу не напрасно. Разве существует что-то более ценное для человека?

Ответить деду сейчас, среди океана пшеницы, где каждый колос шептал ему о важности жизни, Маэстро не мог. Но Симеон не ждал от него легковесных решений.