Страница 17 из 20
Но трагедии не произошло. Комбайн металлически лязгнул и, натужно скрипя, замедлил ход. Какое-то время гравидвигатели по инерции катили рыжую гору металла вперёд, пока передняя кромка жатвенного механизма не замерла перед маками спавшими в душной августовской ночи.
***
- Когда человек рождается, смерть собирается в дорогу. Когда человек рождается, смерть собирается в дорогу. Когда человек рождается, смерть собирается в дорогу... - повторяла Диана в объятиях Итона. Бирюзовое платье забрызгала кровь. Руки судорожно сжимали садовые ножницы, так что Итон не смог разжать её побелевшие пальцы. Диана выдернула орудие убийства из шеи замершего на полу Александра, когда Итон ещё не вошёл в дом. Вид хлынувшей из раны крови потряс девушку гораздо сильнее, чем шок от убийства. Маэстро нашёл её в невменяемом состоянии, стоящей на коленях возле трупа своего двоюродного брата.
- Тише, тише... - шептал Маэстро, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Он вывел Диану из дома на свежий воздух, подальше от химической вони топлива. Мысли Итона путались в голове. Он не знал, должен ли ненавидеть Диану за убийство Александра. Слишком ясно перед глазами стояла картина происшедшего: перенастроенная программа комбайна, попытка поджога, коварный план Симеона по захвату земли... Но доказательств у него не было. Так ли всё случилось на самом деле? Виновен ли Симеон, или комбайн Калугиных сломался по причине скверного программирования? Итон не знал, что произошло в доме Калугиных. Быть может сейчас, он обнимает и успокаивает обезумевшую убийцу.
- Скажи, что здесь произошло? - развернул он Диану за плечи. - Отвечай!
Взгляд девушки скользнул по Маэстро, губы бессознательно продолжали шептать.
- Человеческая глупость - дар, с которым люди могут быть любимы и счастливы, но не могут заметить, как зло подбирается к ним...
На тёмном горизонте замерцали тревожные вспышки сигналов. В сумерках показалось несколько быстро приближающихся к дому грайвов. На диспетчерском пульте депо наконец-то заметили странное перемещение комбайна к ферме Калугиных, и выслали патрульные службы. Но быстрее спасателей к дому примчался грайв тёмно-зелёного цвета. Стоило машине остановиться, как из кокпита выскочил встревоженный отец Александра.
***
- Убийца! У-би-ий-ца! - крик Златы Собатской добавил этой ночи пронзительных звуков. Гудели двигатели, из патрульных машин слышались сиплые переговоры по рации. Рыжеволосую невесту Александра с трудом удерживали старшие братья, иначе она бы накинулась на Диану, которую вели к машине двое полицейских.
...Это было первое убийство за всю историю Тота. Никто не ожидал, что на мирном, сельскохозяйственном спутнике случится такая трагедия. Однако причину, казалось, быстро нашли.
- Девочка сумасшедшая, - с уверенностью шептались собравшиеся возле дома Иохима соседи. - Ей здесь не место. Вечно бормочет себе что-то под нос, ни о чём нормальном с ней не поговоришь. Всех чуждается, злая, не наша. У такой рука точно не дрогнет человека зарезать. Нелюдимая - значит не любит людей. Но кто же знал, что такой парень погибнет!..
Ещё один отчаянный вопль Златы раздался, когда из дома Калугиных вынесли на носилках запечатанное в пластиковый мешок тело. Повторяя Сашино имя, Собатская бросилась к медицинской команде, чтобы в последний раз увидеть лицо любимого. Слёзы Сашиной невесты ещё больше омрачили направленные на Диану людские взгляды. Симеон и Виктор шли за носилками. Дед ссутулился, словно за одну ночь постарел на много лет, даже седины в его редких волосах стало больше. По покрытому тёмным загаром лицу Виктора катились крупные слёзы.
Дойдя до полицейского грайва, Диана оглянулась, и смерив взглядом фермеров Тота, нервно им рассмеялась. Среди сдержанного гула сирен и перешёптывания соседей, её смех прозвучал неожиданно громко, почти безумно. Диана отыскала глазами Маэстро, и Итону показалось, что взгляд девушки прояснился. И пока полицейские, недовольные происходящим, не затолкали Диану внутрь раскрашенной жёлто-синей штриховкой машины, она всё смотрела на Итона, словно не желая расстаться с единственным человеком на Тоте, который понимал её и мог ей помочь.
- Ещё смеётся, тварь поганая... - сплюнул кто-то из стоявших рядом мужчин. - Ей богу ведьма-полуденица. Ничего, будущее ей теперь обеспечено: лет десять в камере на Земле просидит...
Итон смотрел вслед полицейскому грайву, и вспоминал беседы с Дианой среди залитых солнцем полей. Понять эту девушку не мог никто на маленьком спутнике. Гораздо проще было объявить её сумасшедшей, обрить наголо, отправить в дом скорби и забыть навсегда, нежели разобраться в том, что она говорит.
"Ей страшно, - подумал Итон. - Должно быть, ей сейчас очень страшно...".
***
Произошедшие события и смерть Саши изменили привычную жизнь в доме Симеона. Через два дня началась жатва - это жаркое время, когда комбайны обрабатывали сотни тысяч гектаров полей, проходя над налитыми зрелым зерном колосьями рядами металлических великанов. Подчиняясь заложенной в бортовые компьютеры программе, машины придерживались чёткого курса, ни на метр не отходя от наделов. В эти дни за комбайнами следили с особой тщательностью: в депо космопорта слишком хорошо помнили трагедию на ферме Калугиных.
Впрочем, никто не мог сказать точно, что произошло в доме Иохима. Версия о том, что сумасшедшая девушка убила Александра в припадке ярости, постепенно обрастала подробностями. Стало известно о разлитом в комнатах химическом топливе. Никто не мог точно сказать, что понадобилось Александру среди ночи на ферме Калугиных.
Теперь люди обсуждали не только Диану, но и семью Симеона. И не важно, что на Тоте проживали всего сто двадцать три фермера, причём на значительном удалении друг от друга. Жатва требовала движения, землевладельцы курсировали между наделами, и встречаясь дружно обсуждали страшную новость - первое убийство на Тоте.
Полицейское отделение спутника состояло всего из двух патрульных и офицера. Они взяли показания у Виктора, Симеона и у соседей Калугиных, но почти ничего не узнали. Итона допросили одним из первых. Он подробно рассказал обо всём, что видел, за исключением подслушанного разговора между Симеоном и Сашей в ночь перед убийством. На вопрос о том, что происходило внутри дома Иохима, он также не смог ответить. Допрос вёл офицер средних лет, с намечающейся проплешиной в волосах и усталыми, отёкшими от бессонных ночей глазами. Он расспросил Итона о его встречах с Дианой Калугиной, об отношениях с Иохимом, и о том, что делал Маэстро в день совершения убийства.
Покинув кабинет, Итон задержался у двери. Он случайно услышал, как в разговоре с коллегами офицер сетует, что дело Калугиной придётся передать на доследование Земле.
Не меньше забот доставили полиции Тота поиски Иохима. В день, когда случилась трагедия, старик так и не вернулся с полей. Патрульные тщательно обследовали десятикилометровую полосу выжженного зерна, а затем ещё сотни гектар близлежащих полей, но не нашли и следа последнего родственника Дианы. Что с ним произошло и куда он исчез - так никто и не узнал. Предполагали, что слабое здоровье Иохима подвело его во время подготовки к сезону жатвы. Нынешняя сдача зерна для Калугиных была решающей: от неё напрямую зависела судьба фермы. По иронии судьбы пшеница на полях Иохима так и осталась неубранной. Горячие ветры Тота клонили отяжелевшие колосья к земле, постукивали в опечатанные двери фермы, касались маковых лепестков и тихо перешёптывались в кроне единственного на спутнике дерева...