Правильное решение

Какое-то время стояли молча. Сейли мялась, не зная, как начать разговор, а Исанн, похоже, и вовсе не собиралась этого делать. Неуютная это была тишина - будто невысказанные слова висели в воздухе и гудели в ушах до тех пор, пока кто-нибудь не осмелится их озвучить.

- Слушай... ты прости меня, пожалуйста. Я не ожидала, что все будет... ну, вот так.

Исанн медленно обернулась. Лицо у нее было белее мела, глаза - все в красных прожилках. Вряд ли только из-за ветра.

У Сейли болезненно екнуло сердце: на мгновение показалось, что сейчас Исанн скажет что-нибудь злое и едкое, что-то, что поставит на их дружбе жирный крест...

Она улыбнулась - бледно и устало, будто с трудом.

- Да ладно... ты же как лучше хотела.

- Значит, друзья? - Сейли нащупала ладонь подруги и робко сжала.

- Ну а как же. Я не позволю Мотме еще и тебя отобрать.

Исанн сомкнула пальцы в ответ, и Сейли почувствовала, как по телу разливается приятное тепло - и никакой промозглый ветер не мог его выстудить.

- Не надо так про нее, хорошо? Она ведь правда за тебя беспокоится...

- Да неужели? - Исанн фыркнула. - Слушай, все, что она говорила про моего папу, - бред пьяного хатта. Поспорить готова, что Мотма мою мать и надоумила уйти из дома, а теперь спектакль разыгрывает.

Сейли было больно слышать такое про тетю Мон. В другое время девочка бы непременно вступилась за нее... но сегодня она действительно повела себя нехорошо. Из лучших побуждений, наверное, но все равно - нехорошо.

- Но зачем ей это?

Исанн передернула плечами:

- А я почем знаю? Она ж сенатор, а их поди пойми. Планов столько, что они сами в них путаются.

Девочки помолчали еще некоторое время, но теперь тишина не казалась и в половину такой напряженной, как несколько минут назад. Ее можно было бы назвать даже уютной... вот только произошедшее в кафе все не шло из головы.

- Исанн, - несмело подала голос Сейли, - а ты себя хорошо чувствуешь? Если что, я могу тебя домой проводить.

- Да нормально... а почему ты спрашиваешь?

Под пристальным взглядом подруги девочка стушевалась. Ну, раз уж начала...

- Тогда, в кафе, мне показалось, что тебе вот-вот плохо станет. Ты сильно побледнела, и глаза у тебя сделались будто стеклянные... и дрожала ты так, что даже мне заметно было. С тобой точно все нормально?

Исанн вздрогнула и почему-то отвернулась. Поджав губы, уставилась прямо перед собой.

- Нормально, - произнесла она отрывисто. - Мне просто показалось, что я что-то вспомнила. Я ведь тот день перед исчезновением мамы и не помню почти, представляешь? А тут будто картинка перед глазами мелькнула и сразу же пропала, - Исанн провела ладонью перед собой, будто перелистывая изображения на голоэкране. - Ерунда это все, наверное.

- Наверное, - преувеличенно жизнерадостно отозвалась Сейли - хотя и заметила, что подруга сама в это толком не верит. - Ты переволновалась, вот воображение и начало чудить.

Исанн снова улыбнулась - на сей раз почти по-настоящему.

- Вот именно. Все со мной нормально. Но домой все равно вместе пойдем: тебе же по дороге, да?

Сейли радостно кивнула. Пожалуй, притвориться, что ничего плохого не произошло - это лучшее, что они могли сейчас сделать.

* * *

Энакин гнал спидер по аэротрассе, почти не глядя на дорогу: обостренные Силой рефлексы позволяли ему на бешеной скорости лавировать между машинами, перестраиваться из ряда в ряд, лишь в последний момент уходя от столкновения, под совершенно безумным углом вписываться в повороты. В Силе до него то и дело доносились отголоски чужой ярости - будто порыв ветра, раскаленного далеким взрывом: крутые и непредсказуемые виражи лихача не одному водителю прибавили седых волос.

Энакин едва ли задумывался о таких мелочах: все его мысли крутились вокруг сообщения Падме. "Приезжай быстрее. Мне срочно нужно с тобой поговорить". Сухой текст, пересланный на комлинк - а слова все равно не смолкая звучали в ушах, будто произнесенные взволнованным, даже испуганным голосом Падме.

Энакин прибавил скорость, хотя, казалось бы, дальше некуда: двигатель, не рассчитанный на такую нагрузку, надсадно гудел, а в салоне подозрительно тянуло паленым. Юношу это не останавливало: поскорее попасть домой - вот и все, что заботило его сейчас.

Он был уверен: у жены что-то стряслось. Падме никогда не стала бы дергать его без веской на то причины: хорошо понимала, что если у Энакина есть возможность, он примчится к ней и без всяких напоминаний. И уж точно она не разбрасывалась словами вроде "быстрее" и "срочно" просто так.

Пока Энакин не ощущал непосредственной угрозы, но это не означало, что Падме в безопасности. Отнюдь не означало - памятуя о том, что происходит на Корусканте, да и в галактике в целом.

Сейчас никто не мог чувствовать себя в безопасности. Само это понятие казалось нелепым - примерно таким же смешным, как слова магистров о том, что пленение ситха остановит наступление Тьмы и спасет Республику от краха.

"Интересно, что они скажут сейчас? Что его смерть позволит Свету восторжествовать? А что потом? Кого они станут винить, когда проклятый ситх сгинет - а галактика продолжит захлебываться кровью?"

Он со всей силы рванул штурвал в сторону и тут же - вверх, переходя на аэротрассу выше. На ней движение было куда менее интенсивным - в самый раз, чтобы как следует разогнаться. Энакин отчаянно нуждался в скорости - не столько даже из-за просьбы жены, сколько из-за себя самого. Чтобы все мысли выдуло из головы свистом ветра, заглушило ревом мотора, вытеснило мельтешением огней и смазанных силуэтов машин и строений. Чтобы кровь кипела в жилах - и не от ярости, а чистого, как пламя, азарта.

"Сначала - вытащить Падме из этого змеюшника. Любой ценой, любыми средствами. А там уж и с галактикой разберемся".

Резкий и визгливый вой сирены заставил его рефлекторно увеличить скорость - и только потом, обратив внимание на вспыхнувшую алым приборную панель, от души выругаться и замедлить ход. Дорожный патруль, будь он неладен! То ли не осведомленный, что транспорт, принадлежащий Храму, не подлежит задержанию, то ли благополучно об этом позабывший.

Три патрульных спидера оперативно взяли его в клещи и теперь настойчиво теснили с аэротрассы на ближайшую улицу. Энакин нехотя подчинился, мысленно поминая бдительных стражей порядка в самых смачных выражениях. Нашли время!

Приземлившись и заглушив двигатели, он вышел из машины. Навстречу уже неспешно направлялся офицер - молодой и даже на первый взгляд наглый.

- Лейтенант Таллес, здравья желаю, - поприветствовал он холодно и официально. Бегло осмотрел Энакина с головы до ног, на долю секунды задержав взгляд на световом мече.

Энакин едва не рявкнул на лейтенантика, чтобы тот убирался с дороги: на пустые формальности не было ни времени, ни терпения.

- Где командир? - прорычал он вместо этого. Разговаривать с этой мелкой рыбешкой не имело никакого смысла: все равно решения принимает старший офицер, и без разговора с ним нарушителя не отпустят.

"Рыбешка" безропотно указал на спидер, стоявший чуть поодаль от остальных. Черный, отполированный до блеска и явно не дешевый, он мало походил на патрульную "рабочую лошадку" - но Энакин был слишком взвинчен, чтобы обращать внимание на подобные детали. Только шевельнулось в душе смутное подозрение, ощущение неправильности происходящего ­- и тут же затерялось в калейдоскопе других, более сильных эмоций.

Что бы там ни было, он разберется.

Едва Энакин забрался в салон через приглашающе распахнутую пассажирскую дверь, та захлопнулась с тихим шорохом. Индикатор на контрольной панели вспыхнул красным: водитель поспешил заблокировать замки.

"Вот значит как".

Подозрение стремительно переросло в уверенность: ловушка. Энакин сжал кулак, концентрируя Силу, готовясь направить ее для защиты или нападения. Пальцы задрожали от напряжения, с трудом выдерживая мощь, текущую сквозь них и уже рвущуюся воплотиться в материальном мире.