Страница 6 из 31
Яэль посмотрела непонимающе. Подошла ко мне и тоже выглянула в иллюминатор.
— Да. То есть, сам-то дирижабль висит чуть в стороне. Только один канат тянется над домом... А что?
Сейчас я совершенно автоматически занимался своей повседневной работой — искал решение. Есть задача, и должно быть ее решение.
Правда, в этом случае задача не очень-то поддавалась формализации.
Я продолжал размышлять вслух.
— Когда-то, еще с отцом, я начинал заниматься альпинизмом... Как вы думаете, Гиль, сколько может весить такой фуникулер вместе с грузом?
Гиль все это время сосредоточенно смотрел в соседний иллюминатор.
Некоторое время он молчал, что-то прикидывая. Потом обернулся и мрачно сказал:
— Рон, это очень опасно. Наши ответы сошлись.
Я посмотрел ему в глаза.
— А то, что мы пытались делать до сих пор, не было опасно? А болтаться здесь, ожидая неизвестно чего... или кого — не опасно?— говорил я, сам поражаясь заигравшему в душе безрассудству. Что было его причиной? То новое, что я узнал сегодня об отце? Или стремление не допустить несправедливости — то, чем купил меня Гиль?.. А может, чуть касающееся моей руки женское плечо?..
— Взгляните на часы, Гиль!..
Яэль растерянно переводила непонимающий взгляд с одного на другого, повторяя:
— Что вы выдумали, ребята?.. Что вы хотите делать?..
Гиль глядел в иллюминатор на висящий над городом дирижабль и бормотал.
— ... Сам дирижабль находится где-то над Большим фонтаном. Высота — около трехсот. Западный трос заякорен на пирсе напротив причалов... Так. На загрузке контейнера сегодня подрабатывает кто-то из персонала. Здесь не должно быть проблемы... Если оттуда до ограды метров сто — сто пятьдесят по горизонту, то высота троса в этом месте такого же порядка...
Теперь он, похоже, опять ощутил почву под ногами.
Обдумав еще что-то, он подошел ко мне вплотную и, глядя прямо в глаза, тихо сказал:
— Это шанс. Но шанс невероятно рискованный. Если бы это должен был проделать я, то у меня не было бы сомнений. Но я не имею... Мы не имеем права даже просить вас об этом... Вы в самом деле решили?
Я понимал, что после моего ответа отступление будет уже невозможно.
В памяти вдруг всплыла давняя школьная история. Дурацкое пари на высоком речном обрыве. Потом бесконечно долгий, ужасный прыжок в воду на виду у загоравших в траве одноклассниц. И — позже — бледное лицо узнавшего об этом отца и его неожиданные слова: "Молодец, что сдержал слово!.. Только в следующий раз думай, пожалуйста, о том, что обещаешь..."
Я увидел широко раскрытые глаза Яэль, бросил еще раз взгляд через стекло иллюминатора на парящий высоко в небе огонек и повернулся к Гилю.
— У меня было несколько приличных восхождений. Прибавится еще и приличный спуск...
Гиль вопросительно взглянул на Яэль. Она равнодушно отвернулась.
— Это его дело... Пусть поступает, как хочет...
Реакция была настолько неожиданной и несправедливой, что я в первый момент не знал, как себя вести. Я сел на скамью у переборки и забарабанил пальцами по столику.
Гиль, тоже несколько озадаченный, положил руку мне на плечо.
— Погодите обижаться, Рон. Он что-то тихо сказал Яэль.
Она удивленно подняла брови, Перевела взгляд на меня, снова на него и тихо переспросила:
— Как?.. Значит он...
Гиль сел напротив меня.
— Послушайте, Рон. Я обязан сообщить вам еще одну деталь этого дела. Ввести в него последнее действующее лицо.
Я выжидательно глядел на него.
— Это действующее лицо — вы. Да-да, не удивляйтесь. Вы ведете себя с завидной выдержкой, но вы ни разу не задали мне простого вопроса: а что, собственно, вы будете делать, когда встретитесь с Кольбергом. Какова цель этой встречи... И сейчас именно тот момент, когда вы должны узнать нечто важное для вас... Для всех остальных, впрочем, тоже. Дело в том, что упомянутый мной договор содержит в пункте о сроке действия некий подпункт. И именно он сейчас представляет угрозу для планов Мора. В нем оговаривается, что до истечения срока действия данного договора, он может быть расторгнут или продлен не только договаривающимися сторонами, но — в некоторых случаях — и их наследниками. А кончина, как вы понимаете, является именно таким случаем.
В каюте повисла тишина. Было слышно только легкое поскрипывание, шорох снастей, голоса с соседних судов.
Яэль продолжала смотреть на меня широко раскрытыми глазами.
Теперь стало понятным ее равнодушное: "Это его дело..." Она была уверена, что я уже знаю обо всем и рвусь к ускользающему из рук наследству.
— Вот теперь вы знаете все,— промолвил Гиль.— Меняет ли это что— нибудь в ваших планах?
Я отрицательно покачал головой.
— Время, Гиль!.. Как быть со снаряжением?
Он быстро встал и прошел к телефону в дальний конец каюты. Яэль опустила глаза.
— Простите,— сказала она,— я думала... Она замолчала.
Доносились обрывки разговора Гиля с кем-то:
-... Метров... Обвязка... Тормоз... Дрейф на траверзе...
Я чувствовал себя смятым всем тем, что внезапно обрушилось на меня за этот вечер. Постарался отринуть это ощущение. И это удалось неожиданно легко. Может быть помогла спокойная деловитость Гиля. Или надежда, неуверенно замерцавшая в покрасневших от слез глазах Яэль.
Гиль закончил разговор.
— Снаряжение сейчас прибудет,— сказал он, как мне показалось, с веселостью в голосе.
— Теперь так. Мы с Роном дойдем до загрузочной станции по морю. Там будем действовать по обстоятельствам... А тебе,— мягко обратился он к Яэль,— придется вернуться домой и там встречать Рона.
— Нет!— с отчаянием воскликнула она.— Я не хочу возвращаться!.. А вдруг ничего не получится? Я же окажусь в его руках!
— Но только ты можешь обеспечить встречу Рона с отцом. Ты обязательно должна быть сейчас там и устроить все к моему приезду... Пойми, это ваш единственный шанс!..
С убранными парусами на малых оборотах двигателя яхта выбралась из тесноты причалов, маневрируя среди шлюпок, яхт и катамаранов. На чистой воде двигатели взревели, и берег стал быстро удаляться.
Сначала Гиль взял курс в открытое море. Потом сменил его, и "Наяда" пошла параллельно цепочке огней далекого берега.
Во время этого перехода Яэль оставалась внизу, в каюте. Я вначале стоял рядом с Гилем, потом тоже спустился вниз.
Через некоторое время я увидел в стекло иллюминатора, как в темноте замигал слабый огонек. Раскачиваясь в такт волнам, он постепенно приближался, и стала различима шлюпка, подходившая к нам со стороны берега.
Двигатель сбавил обороты. Еще через несколько минут снаружи раздался стук швартовочного каната и негромкие голоса.
В каюте появился бородатый крепыш с большой спортивной сумкой в руке. Его борода, шевелюра и куртка были мокрыми. Он поздоровался, и они с Гилем прошли в дальний конец каюты и стали разбираться с содержимым сумки.
Поняв, что ей сейчас предстоит покинуть яхту, Яэль нервными движениями стала поправлять прическу и свой вечерний наряд. Делала она это перед небольшим зеркалом, прикрепленным к переборке. Она привела в порядок что-то, одной ей видимое, и стала у выходного люка в ожидании.
Я поймал ее взгляд, в котором замерцавшая было надежда снова уступала место тревоге и отчаянию, и улыбнулся как можно спокойнее.
— Яэль, можно попросить вас кое о чем?
— Да, конечно.
— Не надевайте больше перед газетчиками таких откровенных платьев.
Она посмотрела на меня недоуменно. Потом вспыхнула и сердито отвернулась к зеркалу.
— Только не думайте, пожалуйста, что потом я останусь вам чем-то обязанной!— резко сказала она. Спохватилась, снова повернулась ко мне и жалобно добавила:
— Хорошо... Я учту... Но только бы все хорошо закончилось!..
Гиль и бородач закончили свои негромкие переговоры и подошли к нам.
— Ну, пора,— сказал Гиль.— Гери довезет тебя до дома. И приблизительно через час тебе надо быть готовой встретить Рона... Я тоже постараюсь попасть на виллу как можно быстрее...